Базар житейской суеты. Часть 3
Шрифт:
— Гм! Сколько же вы должны ей, мистриссъ Кроли? спросилъ лордъ Стеимъ, скрпивъ эти слова энергическимъ жестомъ.
Мистриссъ Бекки подумала, посчитала, взглянула на потолокъ, на стны, на паркетный полкъ, и окончательно назвала сумму, вдвое превышавшую весь капиталъ миссъ Бриггсъ.
Лордъ Стейнъ вспыхнулъ отъ гнва, и запальчиво произнесъ нсколько энергическихъ словъ. Ребекка склонила свою голову и заплакала навзрыдъ.
— Что жь мн было длать, милордъ? говорила она, заливаясь горькими слезами. Крайность только заставила меня обратиться къ этому средству. Я не смю сказать объ этомъ мужу. Я храню это въ тайн отъ всхъ, кром васъ… вы насильно заставили меня признаться. Ахъ, что мн длать, лордъ Стейнъ? Я очень, очень несчастна.
Лордъ Стейнъ,
Въ тотъ же вечеръ мистриссъ Бекки получила дв записки изъ Гигантскаго дома; въ одной — лордъ и леди Стейнъ покорнйше просили ее къ себ на обдъ въ слдующую пятницу; въ другой содержался особенный лоскутокъ бумаги, скрпленный рукою лорда Стейна, на имя господъ банкировъ: Джонса, Брауна и Робпинсона, что въ Ломбардской улиц.
Родонъ слышалъ ночью, какъ Ребекка два или три раза принималась хохотать. Ей было весело при мысли, говорила она, что въ скоромъ времени предстоитъ для нея борьба съ великосвтскими леди въ Гигантскомъ дом, но на самомъ дл, забавляли нашу героиню многія другія мысли. Должна ли она расплатиться съ старухой Бриггсъ и прогнать ее съ глазъ долой? Озадачить ли ей старика Реггльса уплатой за квартиру? Вс эти мысли гомозились въ ея голов, и поутру на другой день, лишь-только Родонъ отправился въ свои клубъ, мистриссъ Кроли, одтая весьма просто и на скорую руку, сла въ наемную карету и похала въ Сити. Въ контор банкировъ, что на Ломбардской улиц, она представила документъ за подписью лорда Стейна.
— Какими деньгами желаете получить? спросили господа Джонсъ и Робинсонъ.
— Фунтовъ полтораста потрудитесь дать мн мелкими ассигнаціями, а на остальную сумму — одинъ банковый билетъ, отвчала Ребекка смиреннымъ тономъ.
Затмъ, по выход изъ конторы, она отправилась въ модный магазинъ, и купила превосходнйшее черное шелковое платье для мистриссъ Бриггсъ. Подарокъ этотъ, какъ и слдуетъ, былъ принятъ старою двою съ воздыханіями и слезами.
Затмъ она похала къ мистеру Реггльсу, понавдаласъ насчетъ здоровья милыхъ его дтокъ, и вручила ему пятьдесятъ фунтовъ. Затмъ еще поскакала она къ другому обязательному джентльмену, снабжавшему ее экипажами, и вручивъ ему таковую же сумму, сказала:
— Надюсь, это послужитъ для васъ урокомъ, мистеръ Спевинъ. Какъ-скоро мы подемъ въ другой разъ къ милорду Бумбумбуму, я уврена, братъ мой, сэръ Питтъ, не будетъ имть надобности предлагать намъ свое мсто въ карет, единственно потому, что мой собственный экипажъ еще не готовъ.
Но передъ вторымъ представленіемъ въ палаццо молорда Бумбумбума, между родственниками произошла, кажется, небольшая размолвка, и Родонъ Кроли принужденъ былъ отправиться туда въ наемномъ кабріолет.
Окончивъ вс эти распоряженія, мистриссъ Бекки навстила еще разъ вышеупомянутую шкатулочку, полученную въ эпоху цвтущей юности, въ подарокъ отъ миссъ Амеліи Седли, и въ которой хранились многія полезныя и драгоцнныя вещицы. Сюда положила она банковый билетъ, выданный ей въ контор господъ Джонса и Робинсона.
ГЛАВА XLVIII
Обдъ и десертъ
Въ одно прекрасное утро, когда великосвтскіе леди Гигантскаго дома собрались для завтрака въ столовой, къ обществу ихъ присоединился и лордъ Стейнъ: обстоятельство не совсмъ обыкновенное, если взять въ разсчетъ, что милордъ почти всегда кушалъ свои утренній шоколадъ въ кабинет, и рдко безпокоилъ своимъ присутствіемъ остальныхъ
— Миледи Стейнъ, сказалъ благородный представитель Гигантскаго дома, — я желалъ бы взглянуть на реестръ гостей, приглашаемыхъ вами на обдъ въ будущую пятницу. Пріймите на себя трудъ написать также приглашеніе ко полковнику Родону и мистриссъ Кроли.
— Бланка пишетъ эти приглашенія, милордъ, сказала леди Стейнъ скороговоркой, — леди Гигантъ пишетъ ихъ.
— Я не намрена писать къ этимъ особамъ, отвчала леди Гигантъ, женщина высокая и статная, потупившая глаза въ землю при начал этого разговора, но потомъ устремившая ихъ на лорда Стейна.
Милордъ вспыхнулъ, и страшный гнвъ отразился въ чертахъ его лица.
— Выслать дтей изъ комнаты, сказалъ онъ, дернувъ за сонетку. — Ступайте!
Испуганныя дти вскочили съ мстъ, и удалились: мать хотла послдовать за ними.
— Останьтесь здсь, сказалъ лордъ Стейнъ. Повторяю вамъ, миледи, угодно ли вамъ написать и отправить пригласительную карточку къ мистриссъ полковниц Кроли?
— Извольте, если вы этого требуете; но въ такомъ случа меня не будетъ на этомъ обд. сказала леди Гигантъ, — я уду домой.
— Узжайте и оставайтесь дома навсегда: я желаю этого, сказалъ лордъ Стейнъ. Вы наидете у Барикрисовъ пріятную компанію полицейскихъ чиновниковъ, и я буду по крайней мр освобождеітъ отъ необходимости давать взаймы деньги вашимъ родственникамъ. Позжайте домой, леди Гигантъ; вы давно мн надоли вашими трагическими выходками и плаксивымъ видомъ. Какое, позвольте спросить, имете вы право распоряжаться въ этомъ дом? У васъ нтъ денегъ, нтъ у васъ и ума. Вы должны вести себя скромно, и знать свое мсто. Берите примръ съ моей жены: всмъ извстно, что она была всю жизнь образцомъ невинности и чистоты, и однакожь, вы видите, она согласна принимать у себя молодаго моего друга, мистриссъ Кроли. миледи Стейнъ знаетъ очень хорошо, что наружная обстановка служитъ иной разъ къ обвиненію даже самыхъ лучшихъ женщинъ, и не часто ли мы видимх, что неугомонная молва клеймитъ клеветою совершеннйшую непорочность? Я знаю въ этомъ род нсколько интересныхъ анекдотцевъ о прекрасной вашей маменьк, леди Барикрисъ: хотите, разскажу?
— Вы можете, если угодно, нанести страшнйшій ударъ моему сердцу, сказала леди Гигантъ.
Сердечныя сокрушепія дочери и жены доставляли всегда пріятнйшее развлеченіе лорду Стейяу, и онъ немедлеыно приходилъ въ веселое расположеніе духа, какъ-скоро он, въ его присутствіи, проливали слезы.
— Милая Бланка, сказалъ лордъ Стейнъ, я джентльменъ, и, слдовательно, вы можете быть уврены, что рука моя не поднимается на беззащитныхъ женщинъ, кром тхъ случаевъ, когда я выражаю этимъ способомъ свою ласку. Я желаю только исправить нкоторые выпуклые недостатки вашего характера. Вы, женщины, слишкомъ горды, и урокъ въ смиреніи для васъ необходимъ, какъ часто говоритъ моей жен патеръ Моль. Не возноситесь, милостивая государыня, будьте кротки и послушны, если желаете упрочить свое семейное счастіе. Леди Стейнъ весьма хорошо понимаетъ, что эта оклеветанная, добренькая и простодушная мистриссъ Кроли — совершенно невинна, боле, можетъ-быть, чмъ она сама. Характеръ ея мужа не совсмъ хорошъ, это правда, но все же онъ лучше Барикриса, который игралъ, проигрывалъ и не платилъ, который прокутилъ безсовстнымъ образомъ ваше единствендое наслдство и оставилъ васъ, обнищавшую, на мой руки. Я не говорю, что мистриссъ Кроли происходитъ изъ хорошей фамиліи; но готовъ сказать вамъ и доказать, что знаменитый родоначальникъ фамиліи Барикрисовъ былъ ничмъ не лучше и не выше покойнаго родителя мистриссъ Кроли.