Базар житейской суеты. Часть 3
Шрифт:
— Видно по всему, милая мистриссъ Кроли, что это стоило вамъ огромной суммы, сказала леди Дженни, посматривая на свои кружева, далеко уступавшія въ изяществ кружевамъ мистриссъ Кроли.
И затмъ, внимательно обозрвая древнюю парчу, послужившую матеріаломъ для шлейфа мистриссъ Родонъ, леди Дженни чувствовала довольно-сильное желаніе замтить, что она, при всемъ своемъ богатств, никакъ не въ состояніи заказать себ такого превосходнаго шлейфа, но тутъ пришло ей въ голову, что такое замчаніе можетъ показаться обиднымъ для доброй родственницы, и леди Дженни во время, придержала свой языкъ.
Но если бы супруга баронета знала вс подробности, сопряженныя съ пріобртеніемъ этого костюма, скромность ея, по всей вроятности, была бы неумстна. Дло
— Гд ты взяла эти брильяиты, Бекки? спросилъ добродушный Родонъ, любуясь на драгоцнныя сокровища, блиставшія въ ушахъ и на лебединой ше его супруги.
Прежде онъ никогда не видалъ ихъ.
Бекки немного покраснла и пристально взглянула на своего супруга. Питтъ Кроли тоже покраснлъ и выглянулъ изъ окна кареты. Дло въ томъ, что онъ самъ подарилъ ей значительную часть этихъ брильянтовъ и, между-прочимъ, жемчужное ожерелье съ брильянтовымъ фермуаромъ. Баронетъ забылъ только намекнуть объ этомъ обстоятельств своей супруг.
Бекки еще разъ взглянула на мужа и потомъ на сэра Питта съ многозначительнымъ видомъ, какъ-будто хотла сказать: «думаете ли вы, что я измню вамъ? Не бойтесь.»
— Догадайся! сказала она громко своему мужу. Странный ты человкъ, продолжала она шутливымъ шопомъ, — неужели ты думаешь, что я пріобрла ихъ на всъ золота въ модномъ магазин? Это ожерелье, уже давнымъ-давно получила я въ подарокъ отъ одной пріятельниицы. Брильянты, разумется, взяты напрокатъ. Справиться объ этомъ у мистера Полоніуса, въ Ковентри-стрит. Драгоцнныя бездлки, мой другъ, не всегда принадлежатъ тмъ, кто ихъ носитъ: было бы теб это извстно. Сюда, конечно, не идутъ въ разсчетъ эти чудные камни, которые ты видишь на леди Дженни.
— Это наши фамильные брильянты, замтилъ сэръ Питтъ, нсколько встревоженный этой бесдой.
Въ такомъ дух продолжался разговоръ, пока, наконецъ, карета не остановилась у подъзда великолпнаго палаццо, гд была резиденція милорда Бумбумбума.
Брильянты, возбудившіе удивленіе простодушнаго Родона, никогда не возвращались въ магазимъ мисстера Полоніуса, что на Ковентри-стрит, и этотъ джентльменъ никогда не присылалъ за ними на Курцонскую улицу. Отсюда мы вправ сдлать заключеніе, что брильянты составляли неотъемлемую собственностъ мистриссъ Бекки. Посл этого торжественнаго визита, они спокойно улеглись въ одно секретное хранилище, въ старинную шкатулочку, полученную давнымъ-давно въ подарокъ отъ миссъ Амеліи Седли. Намъ заподлинно извстно, что здсь же, въ этомъ безопасномъ мст, мистриссъ Бекки хранила многое множество другихъ, весьма полезныхъ и, быть можетъ, драгоцнныхъ вещицъ, о которыхъ не зналъ и не вдалъ мистеръ Родонъ Кроли. Совершеннйшее невдніе составляетъ, какъ извстно, превосходное качество многихъ супруговъ на «Базар Житейской Суеты», такъ же какъ сокровенность и таинственность становятся отличительными свойствами нкоторой части великосвтскихъ леди. О, женщины, женщины! къ вамъ обращается дерзновенная рчь моя въ настоящую минуту: «Сколько поступаетъ къ вамъ, передъ каждымъ баломъ, таинствсяныхъ счетовъ изъ модныхъ магазиновъ? Сколько у васъ разныхъ тряпокъ и браслетовъ, которыхъ вы не смете показать своимъ мужьямъ? Вы носите ихъ не иначе, какъ съ душевнымъ трепетомъ и страхомъ, и въ то же время съ улыбкой ласкаетесь къ своимъ супругамъ, которые, въ простот сердечной, не умютъ отличить новаго бархатнаго платья отъ стараго,
И вотъ, по этой-то причин, Родонъ Кроли ничего не зналъ касательно брильянтовъ, сережекъ и блистательнаго фермуара, украшавшаго грудь его супруги. Но лордъ Стейнъ, представлявшійся въ ту пору милорду Бумбумбуму, зналъ очень хорошо, откуда взялись вс эти брильяпты, и кто заплатилъ за нихъ наличныя деньги. Рисуясь въ палаццо Бумбумбума, лордъ Стейнъ обращалъ особенное вниманіе на мистриссъ Родонъ Кроли.
Наклонившись надъ нею, лордъ Стейнъ улыбнулся, и привелъ прекрасные стихи поэта о брильянтахъ Белинды, «ихъ же лобызаютъ Евреи и обожаетъ неврное племя».
— Но вы, милордъ, надюсь, не принадлежите къ этимъ племенамъ, сказала мистриссъ Бекки, кивая головой.
И между мпогими блистательными леди распространился таинствеицый говоръ, и многіе джентльмены перемигнулись, когда замтили, какое вниманіе этотъ великій нобльменъ обращаетъ на нашу героиню.
О подробностяхъ свиданія между Ребеккой Кроли, урожденной Шарпъ, и милордомъ Бумбумбумомъ, мы не намрены распространяться. Да и гд намъ? Перо наше слабо и неопытно, сердце робко, глаза темны, воображеніе тупо. Въ этомъ, какъ и въ другихъ безчисленныхъ случаяхъ, всего лучше безмолвствовать и таить свое удивленіе во глубин души.
Позволительно, однакожь, замтить, что посл этого визита мистриссъ Бекки полюбила милорда Бумбумбума всмъ своимъ сердцемъ и всею душою. Его имя постоянно вертлось у ней на язык, и она провозгласила, что милордъ Бумбумбумъ прелестнйшій, очаровательнйшій изъ всхъ мужчинъ. Она отправилась къ знаменитому художнику, мистеру Кольнеги, и заказала ему превосходнйшій его портретъ, какой только могъ быть произведенъ совершеннйшимъ искусствомъ. Миньятюрное изображеніе Бумбумбума появилось также на брошк, которую всегда носила мистриссъ Бекки. Во всхъ обществахъ и всмъ своимъ знакомымъ она безъ устали разсказывала, какъ учтивъ, внимателенъ, вжливъ и какъ прекрасенъ милордъ Бумбумбумъ. Кто знаетъ? быть-можетъ мерещилась у ней впереди какая-нибудь блистательная роль…
Но всего умилительне и трогательне было слышать, какъ посл этого представленія, мистриссъ Бекки разговаривала и разсуждала о добродтеляхъ женскаго пола. Было у ней немного знакомыхъ дамъ на «Базар житейской Суеты, да и т, если сказать правду, пользовались не слишкомъ завидной репутаціей между своими строгими судьями. Но получивъ, по установленной форм, дипломъ въ своемъ незазорномъ поведеніи и честности; Ребекка уже не хотла больше продолжать знакомства съ женщинами сомнительной репутаціи и, на этомъ основаніи, когда леди Креккенбери, привтствовала ее въ театр дружескимъ поклономъ изъ своей ложи, мистриссъ Роподъ отвернулась отъ нея съ презрніемъ, которымъ, въ другой разъ, наградила также и мистриссъ Вашингтонъ Уайтъ, встртившуюся съ нею въ Гайд-Парк на гулянь.
— Надобно знать себя, мой другъ, и понимать свое значеніе въ свт, говорила Ребекка своему мужу. Порядочная женщина не должна вступать ни въ какія предосудительныя связи. Жалю отъ всего сердца леди Креккенбери; и очень можетъ статься, что мистриссъ Вашингтонъ Уайтъ — предобрая женщина. Ты можешь къ нимъ здить на обды въ качеств любителя виста, но я не могу и не должна. Потрудись сказать каммердинеру, что меня никогда нтъ дома для всхъ этихъ леди.
Частнйшія подробности костюма мистриссъ Бекки, отъ строусовыхъ перьевъ и великолпныхъ брильянтовъ до атласныхъ башмаковъ, были весьма отчетливо изложены въ современныхъ газетахъ. Мистриссъ Креккенбери прочла этотъ параграфъ съ душевнымъ огорченіемъ и разсказывала повсюду, какъ подняла носъ эта странная выскочка, гордая и запосчлвая. Мистриссъ Бьютъ Кроли и горемычныя ея дочери нарочно выписали изъ города интересный листокъ газеты «Morning Post», и дали полный разгулъ своему честному негодованію.