Бриг 'Три лилии'
Шрифт:
Он постучал по табакерке и поднес ее к уху:
– Спит...
Веснушки Туа-Туа опять засветились. Она невольно подвинулась ближе.
– Зо...зовутка?
– прошептала она.
– Это что такое?
Чужеземец подмигнул двумя глазами и сказал, что это многие хотели бы знать. Но до сих пор он ее никому не показывал.
– Хотя... ведь ты, Бетси, теперь тоже вроде как золотоискатель. Что верно, то верно. И ты, Бил. Олл райт, смотрите.
Туа-Туа стояла уже возле стола. Миккель тоже. Незнакомец повернул зовутку так, что она оказалась на свету.
– Не знай я, что это зовутка, подумал бы - просто табакерка, - сказал Миккель.
– Выглядит как табакерка, это точно, - объяснил незнакомец.
– Нарочно так сделано. А на самом деле зовутка. Если постучать, а потом дунуть вот сюда...
– Он показал в одном конце отверстие величиной с горошину, - то зовутка все скажет, что тебе нужно.
Глаза Туа-Туа под рыжей челкой горели любопытством.
Миккель смотрел недоверчиво.
– А сейчас она что говорит?
– осведомился он.
Чужеземец набрал полные легкие воздуха и дунул в дырочку.
– Совсем воздуху нет, слышите?
– сказал он.
Он дунул еще. На этот раз зовутка вроде проснулась.
Она задвигалась на ладони чужеземца - сама!
– Скрипит что-то, - прошептала Туа-Туа.
– Если вы помолчите три секунды, я услышу, что она геворит!..
– буркнул чужеземец. Он прижал зовутку к уху и вслушался.
– Не может быть?
– воскликнул он.
– Нет, правда?
– Что, что?
– Туа-Туа сгорала от нетерпения.
Незнакомец покачал головой.
– Нет, это просто невероятно, - произнес он.
– Вот как?
– недоверчиво заметил Миккель.
– Послушайте, - перебил его чужеземец, - зовутка говорит, что в тот самый вечер, про который я спросил, плотник выходил на лодке. И ты был с ним!
– Я?
– Миккель покраснел как рак.
– Ты, - подтвердил незнакомец.
– Зовутка никогда не врет. Она говорит, что у тебя был фонарь и ты сидел на корме.
Глаза Туа-Туа округлились, словно шарики.
– А ведь... правда, - прошептала она.
– Все-все точно. Ты ведь сам мне рассказывал, Миккель.
– Видите, от зовутки ничего не укроешь. Помните об этом, когда начнем золото искать. Только правду!
Он откинулся назад и закрыл глаза:
– Ну вот хоть скажи, к примеру, Бил: зачем вы с плотником вышли в тот вечер в море?
Миккель глядел на стол, весь изрезанный ножом Симона Тукинга.
– Там... там корабль был, - заговорил он через силу. На мель наскочил. Они сигнал жгли, помощи просили.
– Точно, это самое и зовутка сказала.
– Незнакомец ухмыльнулся.
– Еще она сказала, что там один человек был, стоял на корме и орал, чтобы его на берег свезли, да поскорее.
Миккель снова покраснел.
– Я... я нечаянно, - шептал он.
– Честное слово, не нарочно!
– Что?
– Чужеземец наклонился над столом, и глаза его сверкнули под косматым чубом.
– К делу! Что ты сделал нечаянно?
– За борт выбросил...
– бормотал Миккель.
– То, что он в лодку уронил. Пропало...
Незнакомец съежился. Голова его бессильно легла на сжатые кулаки.
– Значит, за борт бросил?
– произнес он наконец. Э-эх, Миккель Миккельсон!..
Он даже забыл про "Била". Долго чужеземец сидел, будто в забытьи. Туа-Туа опять стало страшно, она взяла Миккеля за руку.
Вдруг незнакомец встал, да так быстро, что табуретка упала.
– Но ведь она же не тонет!
– воскликнул он.
– Конечло, не тонет!
– Кто не тонет?
– спросил Миккель.
Незнакомец сел опять и объяснил, что это он просто так, вспомнил одну вещь, о которой ему зовутка еще раньше говорила. А теперь, продолжал он, самое главное - поскорее начать рыть золото.
Прежде всего, сказал он, надо как следует осмотреть весь берег. Мол, можно найти морское золото, а оно куда дороже речного. Что найдут - все нести ему, пусть даже то будет старая клеенчатая сумка с чем-то вроде чурбана внутри. Поняли? Клеенчатая сумка с чем-то вроде чурбана внутри. Это очень важно!
– Меня зовите Пат О'Брайен, или, просто, Пат, - заключил чужеземец.
– Теперь мы во всем заодно.
И он пожал руку: сначала Туа-Туа, потом Миккелю.
Миккелеву руку он держал особенно долго, причем закусил нижнюю губу и что-то делал со своим лицом.
Потом сказал:
– Не забудь сигары и свинину. И кофе! Я буду здесь завтра вечером, в это же время.
– Придем, - заверил Миккель.
– И весь берег обыщем. Подо льдом и то посмотрим.
– Добро, Бил, - сказал Пат.
– Я полагаюсь на тебя.
Лицо у него было при этом очень взволнованное.
Глава четырнадцатая
К БЕРЕГУ НА КНИГЕ
Гедда Соделин, тетка Туа-Туа, была худая, как кочерга.
Она укладывала волосы в узел на затылке; ее маленькие глаза постоянно щурились. Вечером она в постели выпивала чашку бузинного чаю, потом спала без просыпу до девяти утра.
На следующий день после удивительной встречи в лодочном сарае Туа-Туа уже в пять часов сказала ей "спокойной ночи" и пошла в свою комнату. В семь часов тетушка Гедда выпила бузинный чай.
В восемь на дворе воцарялся кромешный мрак, только снег светился. А Пат ждал их в сарае не раньше восьми...
Туа-Туа и Миккель шли крадучись по дороге через Бранте Клев. Рука Туа-Туа была намазана бараньим салом, но медвежьи волоски отлетели. Кто способен в такой момент думать о бородавках?