Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Меритамон снова прижалась к его груди. Оба уже и не помнили о своих спутниках, о том, что их видят и слышат. Хепри покачивал ее в своих объятиях, словно баюкал.
Они могли бы стоять так вечность.
– Моя мать показала мне это место, - вдруг сказал Хепри.
Меритамон вырвалась в ужасе.
Юноша смеялся, и его смех повторяли все стены. Меритамон взглянула на две неподвижные фигуры в углу, державшие для влюбленных огонь. Они все слышали! Это Яхмес устроил, вдруг подумала она. Боги, что происходит?
– Как твоя мать? – пробормотала Меритамон,
– Она скрывается, и я даже тебе не скажу – где, - сурово ответил он. – Мою несчастную мать разыскивает вся рать фараона. И я знаю, что ты этому причиной, Меритамон.
Меритамон широко раскрыла глаза.
Хепри усмехнулся.
– Да, госпожа, одно слово может сделать очень много. Ты просила фараона… за своего брата, и отдала в руки его величеству и других преступников.
Меритамон умоляюще сложила руки перед грудью. Если он сейчас покинет ее, ей останется только умереть.
– Хепри, я ношу ребенка от тебя, - прошептала она. – Ты меня бросишь? Ты должен это сделать, потому что я принадлежу царю… Оставь меня ради своей матери…
– Моего отца не остановил страх перед наказанием, - сурово ответил Хепри. – Неужели ты подумала, что я оставлю тебя после того, как пришел к тебе в такое место? Я верю, что нам помогут.
– Сильна же твоя вера, - прошептала Меритамон.
– Господин Яхмес, - Хепри вдруг без всякого смущения повернулся к второму хему нечер, несмотря на то, что жрец мог слышать весь их разговор.
– Господин Яхмес, будешь ли ты просить бога за нас? – произнес он.
Хепри спрашивал об этом отца мужа Меритамон.
Яхмес улыбнулся и сказал:
– Будь уверен.
Меритамон нахмурилась и повернулась к нему.
– Ты знал и о Тамит? Не ты ли провел ее сюда?..
Она считала самой коварной на свете эту женщину – но, кажется, нашлись те, кто ее превзошел.
Господин Яхмес кивнул.
– Именно я.
– Ты помог этой женщине, зная, что она сделала моей семье? – в ужасе прошептала Меритамон.
Старый жрец снова кивнул.
– Сейчас именно я поддерживаю ее и помогаю ей скрываться, госпожа. Это очень несчастная женщина.
Меритамон покачала головой.
– Ты не знаешь, что эта несчастная женщина сотворила со всеми нами… Она обманывает всех, кто ей доверяется, доброту сердца она считает слабостью.
– Мне это известно, - ответил Яхмес. – И я никогда ей не доверял.
Он вдруг взглянул в сторону двери, как будто кого-то ожидал.
– Госпожа, тебе пора, или стражники могут спуститься следом, несмотря на страх. Идем, ты сделаешь то, за чем пришла – навестишь отца.
– Нет, - неожиданно заявила Меритамон.
Навещать отца после свидания с Хепри было невозможно. Отец никогда бы не простил ей такой насмешки.
Она снова обняла своего друга.
– Я должна идти, - зажмурившись, прошептала Меритамон, наслаждаясь его лаской в последний раз. – Как ты думаешь… мы свидимся еще?
– Конечно, свидимся, - уверенно ответил Хепри.
– В подземном мире, - с улыбкой сказал он,
Меритамон несколько мгновений таращилась на него в ужасе, пока не поняла, что молодой человек пошутил. Он снова смеялся, так похожий сейчас на своего отца, так близкий к тому, чтобы повторить его судьбу.
– Боги помогут нам, - решительно сказала Меритамон, глядя в глаза этому смельчаку. – Боги помогут нам, или на свете нет правды!
– Правда есть, но она трудно достается, - ответил Хепри. Прижал ее к себе, быстро и страстно поцеловал, потом шепнул:
– Иди!
Яхмес снова вручил Меритамон факел, и, кивнув юноше, первым вышел. Меритамон вышла следом, не оглядываясь.
После долгого и страшного пути во мраке они поднялись наверх. При виде темных фигур стражников Меритамон испугалась, что сейчас они ее разоблачат, все поймут; но потом поняла, что это фантазия. Никто не умеет читать в сердце, и мало кто умеет читать по лицу.
Этим же вечером она отплыла обратно в Пер-Рамсес.
========== Глава 87 ==========
Меритамон под охраной проводили в ее комнату – дворец казался таким же пустынным, как ее собственный дом. И чем-то напоминал его… в доме фараона уже угнездились приятные ей воспоминания; Меритамон пыталась сосредоточиться на них, чтобы не сойти с ума. Она устало приняла заботы рабынь в купальне гарема, а потом устало растянулась на своей кровати. То вытянулась на тюфячке у другой стены. Обе слишком устали, чтобы думать даже о фараоне. У Меритамон даже не получилось вспомнить, что она наложница его величества и он может когда угодно потребовать ее к себе – иначе она точно сошла бы с ума.
Однако этой ночью ее никто не потревожил. Утром Меритамон проснулась и смогла уже спокойнее оценить свое положение; она подозвала к себе служанку и попыталась вместе с ней понять, что изменилось во дворце в ее отсутствие.
Она не могла говорить об этом с женщинами в гареме – ее, последнюю любимицу Рамсеса, дочь верховного жреца Амона, никто здесь не любил. Особенно после того, как она пригрозила наложницам тяготеющим над ее семьей проклятием.
Что ж, она не солгала…
– Как ты думаешь, То, что здесь происходит? – шептала Меритамон, лежа на животе и свесившись с кровати, так что ее лицо было вровень с лицом сидящей на полу служанки.
То подумала.
– Его величеству могли не доложить о твоем возвращении, госпожа, - сказала она, сложив руки на груди. – А может быть, у него дела и ему некогда послать за тобой.
Меритамон глубоко вздохнула.
– А он не мог забыть меня, пока меня не было?
– Мог, - сказала То.
Они некоторое время молчали, глядя друг другу в глаза.
Меритамон понятия не имела, как скоро Рамсесу надоедают женщины. Может быть, пока она отсутствовала, она уже успела превратиться для фараона в безразличное его величеству украшение его комнат?