День да ночь
Шрифт:
У остальных орудий еще копали, и там, даже на таком расстоянии, выделялась на фоне одноцветной тусклой травы взрытая земля, отливающая в одних местах желтизной глины, а в других - серо-белым цветом щебенки. На этом фоне темнели пушки и автомашины, фигурки работающих людей.
Теперь три орудия перекрывали дорогу. И Ракитин, вроде, бы мог чувствовать себя гораздо уверенней. Но он понимал всю непрочность этой позиции. Чтобы перекрыть дорогу и все подступы к мосту, нужна пехота. Без пехоты орудия здесь, как колья без бредня. Автоматчикам
Только вряд ли пришлют сюда и пехоту. Для орудий полных расчетов собрать не смогли. Даже штаб подчистили, писарей в строй турнули, но все равно набрать не могут.
Ракитин попытался представить, как пойдут танки. Не психи же фрицы, чтобы в темноте гнать машины по степи. По степи, ночью... таких дров можно наломать... Значит, пойдут по дороге. По дороге можно и в темноте, с малой подсветкой. Но что это за атака, если танки гуськом поползут, один за другим? Значит, когда подойдут поближе, развернутся - и по степи. Тогда и фары включат. В темноте на танке не очень-то разгонишься. Но и по фарам много не настреляешь... Хорошо бы врезать им до того, как развернутся, пока они все вместе, на дороге.
А как им врежешь? Капитан Лебедевский что-нибудь придумал бы. Этот, новый, что он может? Если бы заминировать подходы к орудиям... Видел однажды Ракитин, как немецкие танки зарюхались на минное поле. Половина машин там и осталась. Остальные развернулись и "цум хаузэ". Устроить бы такое.
Он представил себе заминированную дорогу. От дороги, как крылья невода, метров двести вправо и влево, отходят минные поля. А концы их загибаются в сторону противника. Такой мешок может получиться - ни один танк не выберется.
Потом он увидел лейтенанта Хаустова, своего командира. Лейтенант шагал легко и быстро. Так быстро, что новая полевая сумка даже немного отставала от стремительного лейтенанта. И, отмечая каждый шаг, победно пели охватывающие комбата новые ремни.
– О чем задумался, сержант?
– Лейтенант остановился, ремни получили передышку.
– Как отсюда маскировочка?
– Неплохо. Нашего орудия не видно. Остальные расчеты еще копают.
– Я присмотрю за ними, - доверительно сообщил лейтенант.
– Хорошая маскировка, понимаешь, залог успеха.
– И тут же укорил: - А у тебя люди бездельничают. Оборудовал бы запасную позицию.
– Зачем?
– спросил Ракитин.
– Как зачем? Чтобы люди не стояли.
– Лейтенант Хаустов хорошо помнил мысль, которую постоянно вдалбливали ему в училище: "Солдат должен быть постоянно занят!"
– Пусть отдохнут. Потом потянем траншею дальше, - ответил Ракитин.
– Запасной все равно не попользуемся, не успеем.
Сам еще раз подумал: "какой он еще зеленый, этот лейтенант. Таких зеленых, бегающих, в первом бою достает. Жалко, если в первом же бою... А может, обойдется и со временем вырастет из него настоящий командир".
–
– Он понимал, что лейтенант не поможет минами. Так сказал, для разговора.
– Тогда бы мы их встретили. Вот, посмотрите, что может получиться...
Ракитин присел на корточки и пальцем на земле набросал схему минного поля, по которой танки должны оказаться в мешке. Ни вперед им, ни назад, ни в сторону свернуть.
– Красиво, - признал лейтенант.
– Окружение противника при помощи минного поля. Полное уничтожение танковой колонны. А ты, Ракитин, я гляжу, тактик. Тебе в училище надо. Способности у тебя есть, но без училища далеко не пойдешь. Там подготовочку дают - будь здоров!
– Тактик или не тактик, - Ракитин поймал себя на том, что ему приятна похвала зеленого лейтенанта, и удивился этому, - а мин у нас все равно нет. И саперов нет.
– Да, - согласился лейтенант.
– И противотанковый ров неплохо бы вырыть. Я и размеры помню. Только времени у нас для этого нет.
– Хаустов реально оценивал возможности подчиненных и понимал, что противотанковый ров они, как бы ни торопились, до вечера вырыть не успеют...
– Но ты не волнуйся, Ракитин, - успокоил он сержанта.
– Мы их умоем.
Ракитину от этого "умоем" легче не стало. "А что бы придумал капитан Лебедевский?
– снова вспомнил он прежнего комбата.
– Непременно ведь что-нибудь придумал бы. Надо их остановить хотя бы ненадолго. Но как остановишь, если мин нет? Не гранатами же? А почему бы и не гранатами..."
– Ты чего задумался?
– окликнул его Хаустов.
– Кажется, что-то может получиться, товарищ лейтенант...
Хаустов с недоверием поглядел на сержанта. Хоть и назвал он его только что тактиком, но понимал, что сержант ничего дельного предложить не может.
– Это мы с вами знаем, что минного поля нет, а фрицы не знают.
– Ну и что?
– скрипнул ремнями лейтенант.
– Нам от этого никакой пользы.
– Не скажите... Если они подумают, что нарвались на минное поле, то остановятся. Хотя бы на полминуты.
– С чего бы они так подумали?
– Сделаем, чтобы подумали, будто нарвались на мины, если у тех расчетов, - Ракитин кивнул в сторону вновь прибывших орудий, - есть противотанковые гранаты.
– Как это?
– заинтересовался лейтенант.
– Фугас заложим. Три-четыре противотанковые гранаты в одной связке. У нас щель недалеко от дороги. Заложим на дороге фугас и проволоку до щели протянем. Когда танк к нужному месту подойдет, ребята за провод дернут, сорвут чеку. Рванет как следует. Они непременно подумают, что здесь мины и остановятся. Потом разворачиваться будут медленно, осторожно. Мы ведем огонь.
– Неплохо, - признал лейтенант.
– Послушай, Ракитин, а если два фугаса заложить! Сразу два танка уничтожим. Давай два заложим. Или три!
– не мог он остановиться.