Девятьсот семнадцатый
Шрифт:
— Но, Ира… Неудобно.
— Пардон. Я знаю, что делаю. Ты ведь, в сущности, мальчик и… Оставь, оставь. Ни за что не сумеешь
использовать все выигрышное положение.
— Но, положим.
— Никаких но. Я хочу, чтобы ты был не менее чем полковником.
Сергеев пожал плечами, внутренне довольный ее заботливостью.
— Как знаешь.
К консулу они прошли беспрепятственно.
— Чем могу служить? — спросил бритый джентльмен в пенсне.
Сергеев передал ему на клочке полотна мелко написанную путевку.
— Виноват, господа. Одну минутку.
Консул быстро вышел.
— Виктор, — прошептала Баратова. — Требуй больше денег. Требуй всего. Они пойдут на все.
— Молчи пожалуйста, Ира.
Пока шли минуты ожидания, Сергей взял в руки валявшуюся на столе газету. Это был номер “Вольного
Дона”.
Бросилось в глаза объявление:
ОТ ШТАБА БОЕВОЙ СТУДЕНЧЕСКОЙ ДРУЖИНЫ.
Дружинники, немедленно возвращайтесь в свои ряды. Немедленно беритесь за винтовки, чтобы итти на,
помощь братьям, сражающимся против большевистских банд. Но медлите. Время не ждет, и враг не дремлет. Снова
за работу. Снова на защиту матушки-России, свободы и вольного Дона. Ведь страна же гибнет и, оплеванная,
поруганная, она лежит у ног Вильгельма, с мольбой протягивает свои руки к лучшим своим сынам, ожидая от них
спасения. Так дружно же станем на защиту всего дорогого, всего святого.
Все, кто еще не записался в боевую студенческую дружину, идите к нам.
Запись производится от 10 час. утра до 7 час. вечера в кадетском корпусе.
“Молодцы, работают”, — мысленно одобрил воззвание поручик. Взгляд его скользнул ниже по серому
газетному листу и остановился на статье “ Б о л ь ш е в и к и — с т р а т е г и ” .
В статье говорилось следующее:
При первом же взгляде на схему расположения большевистских войск у границ Донской области невольно
возникает мысль: великолепные стратеги эти большевики.
Старая добрая система уничтожения связи между соседями охвата и обхода флангов и наконец полного
окружения — так и просится в глаза в этой схеме.
И подумать только, что еще недавно предводители большевиков были не более как ротными командирами, а
некоторые и просто кашеварами. А вот поди же, откуда что берется. Всмотритесь в эту схему, и вы увидите, что Дон
отрезан уже от Украины, а пройдет еще неделя-другая, он будет отрезал от Кубани и Терека, и все выходы из области
будут закрыты…
Правильная система ведения войны даст блестящие результаты, и посыплются южные плоды земные в
карманы большевиков.
Но чему приписать такую разительную перемену в недавних ротных и взводных командирах и кашеварах?
Ведь еще недавно они не умели толком водить в бои свои части и даже кашу варили с тараканами. А теперь
ворочают армиями. Единственная причина, которую я нахожу — наследственность.
До тех пор, пока это драгоценное свойство большевистской натуры угнетали русские вожди, она спала, и
серым покрывалом неизвестности подернуты были герои. Но вот во прахе угнетатели, сброшены узы, забурлила в
жилах кровь их гениальных предков, Фридриха Великого, Мольтке, и блестящие планы войны с мятежными
народами родятся и быстро проводятся в жизнь.
Большевики — блестящие стратеги.
“Не умеют воевать — вот и большевики — стратеги”, — решил Сергеев.
Открылась дверь, и вошел консул. Его было трудно узнать. Холодная вежливость, как грим, сошла с его
худощавого, бритого лица. Оно приняло выражение радостного удивления.
— Да неужели? Я восторгаюсь. Очень хорошо, господин Сергеев, вы великолепно выполнили ваш долг.
Непостижимое геройство. Но где секретные бумаги?
— Со мной.
— Пожалуйста.
— Но, господин консул. Разве вам ничего но указано?
— Вы насчет вознаграждения?
— Конечно, нет… Я относительно ссуды в фонд борьбы с большевиками.
— Виноват. Деньги, две тысячи фунтов, вы получите сейчас же.
— Мне казалось, что пять тысяч.
Консул поморщился. Но лицо его вскоре снова засияло улыбкой.
— Возможно. Отлично… Для русских друзей никакая сумма не будет тяжела. Но, простите за
нескромность, кто эта прекрасная особа, что с вами?
— Моя супруга, разрешите представить, графиня Баратова, Ирина Львовна.
— Очень рад. Приятно. Так где же документы?
— Вот они.
— Одну минуточку, господа. Я ознакомлюсь с содержанием письма господина московского консула.
— Сделайте одолжение.
Консул начал зачитывать мелко исписанный лист бумаги. Его лицо, как зеркало, отражало волновавшие
его чувства. Наконец чтение было закончено.
— Господа. Вы привезли ужасные вести. Большевики вывели Россию из числа наших союзников.
Ведутся переговоры о сепаратном мире с немцами. Делается что-то невероятное. Они опубликовали наши
тайные договоры. Они аннулировали долги. Нам и другим союзникам. Это чорт знает что такое. С таким
положением вещей наше правительство никогда не примирится.
— Вот именно, господин консул. Нужна интервенция.
— Разумеется. Но каким образом? У нас заняты Германией. Невозможное положение. А немцы
оккупируют Украину, могут занять Донбасс. Турки идут к Тифлису, хотят занять Батум. Вы понимаете, чем это