Девятьсот семнадцатый
Шрифт:
— Сидит.
— Сидит?
— Да. Наверно расстреляют.
— Вот так ядрена палка… Кто же это выдал?
— Неизвестно… Только бросьте чай пить. Не время. Бунтовать нужно солдат.
Хомутов послушно выплеснул на песок чай из чашки и котелка.
— Пошли.
— Куда?
— Иду говорить ребятам.
— И я пошел.
— Да стойте. Надо всем сказать. Хлебалов, встань-ка, покарауль.
В палатке помещалось около тридцати человек. Все они сидели на шинелях, кто пил чай, кто говорил, а
иные сидя дремали.
Щеткин криком попросил внимания. Обитатели палатки притихли.
— Братцы, — начал говорить Щеткин. Рябое лицо его стало таким же серым, как шинель, наброшенная
на его плечи. — Нашего взводного Нефедыча офицеры арестовали. За то арестовали, что он за нас, за солдат,
шел. Братцы, от нас скрывают, что царя свергли. Не хотят сказать нам… а в России революция. Рабочие борются
за свои права. Все скрывают от нас. А наших защитников, Нефедыча да Васяткина, погубить хотят. Разве
дадим? Чего нам бояться… Смерть за нами всегда с мешком ходит. Надо нам, чтобы все солдаты, как один,
встали на защиту. Спасем Васяткина, выручим Нефедова. Всей этой барской сволочи — офицерам — не дадим
глумиться над нами. Сила-то в наших руках.
— Братцы, не дадим больше никого арестовывать. Поднимай всех. Да винтовки с собой берите. И
патроны берите. Пойдем по палаткам. Надо, чтобы один за всех, а все за одного. Кто согласен — за свободу?
— Да все согласны. Все одно гибель.
— А за хорошее дело и помирать не жалко.
— Чего там. Довольно поизмывались! — закричало большинство солдат.
— Ну, пошли, ребята, — тоном приказа закричал Щеткин.
Заметалась солдатская часть лагеря. Люди бегали из палатки в палатку. Что-то кричали. Офицеры,
проходившие лагерем, изумленные, спрашивали у солдат, в чем дело. Но солдаты молчали и только
озлобленными, косыми взглядами провожали их.
В штабе полка поднялась тревога. Был поставлен на ноги весь офицерский состав полка.
*
— Солдаты взбунтовались, господин полковник, — докладывал Филимонову его адъютант. — У озера
митинг. Все солдаты вооружены. К ним примкнули пулеметчики. Часть офицеров с ними. Командир батальона
Черемушкин говорит речь за признание свободы и Временного правительства.
Филимонов, хмурый, быстрыми шагами ходил взад и вперед по палатке.
Вбежал запыхавшийся бледный Нерехин. Его выхоленное лицо багровело от напряжения.
— Господин полковник… Арестованных освободили. Караул присоединился к бунтовщикам. Чуть не
убили меня. Что делать?
Полковник остановился против Нерехина и сказал:
— Идите, допытайтесь уговорить солдат.
— Господин полковник, это невозможно. Меня убьют.
— Не убьют. Не посмеют.
— Господин полковник… не могу.
— Не можете?.. Как не можете? Как смеете? Господи, все взбунтовались. Что скажут в штабе? Пропало
мое производство!
*
Митинг, открытый Щеткиным, давно уже шел. Много гневных речей уже было сказано. Говорил от
офицеров Черемушкин.
— Лучшая часть офицерства — с вами, господа солдаты. Мы принимаем революцию, признаем
Временное правительство. Но мы также надеемся, что вы, как одни человек, хотите закончить войну
победоносно. Мы убеждены, что вы не хотите бунта. Шпионы-большевики, арестованные и приговоренные к
смерти, понесут заслуженную кару.
— Долой золотопогонника!
— Ишь, уговариватель!
— В окопы офицеров!
— Своих командиров выберем!
— Освободить арестованных!
— Долой войну!
Откуда-то, точно прилетевшие на крыльях ветра, в центре митинга появилось двое неизвестных солдат.
Когда последний оратор кончил свою речь, один из этих незнакомцев взял себе слово.
— Товарищи, — сказал он. — Меня послали к вам из солдатского комитета третьего и четвертого полков
нашей бригады. Мы уже свергли своих золотопогонников. Мы призываем вас присоединиться к нам.
— Уррра! У-р-р-р-а! — тысячью глоток закричала толпа. — У-р-р-р-а!
— Товарищи! Бригадный комитет просит вас присоединиться к нам.
— Присоединились уже.
— Выберите свой комитет. Пошлите делегатов в бригадный комитет. Да здравствует свобода! Да
здравствует революция!
Толпа шумно и радостно кричала:
— Да здравствует свобода!
— Долой золотопогонников!
За первым говорил второй гость.
— Товарищи! Горячий привет вам от революционных рабочих и совета рабочих, крестьянских,
солдатских и казачьих депутатов города Б. Товарищи! Я как член партии большевиков, говорю вам: долой
братоубийственную бойню! Мер хижинам, война дворцам! Направим наше оружие против своры царских
приспешников. Они идут против революции. Они хотят продолжать войну. Они хотят нового царя. Но не бывать
этому!
— Не бы-ва-а-а-ть!
— Рабочие шлют вам подарок… — Оратор, развернув сверток, которым все время речи размахивал, как
дирижер палочкой, извлек из газетной бумаги большой алый флаг. Взяв у ближайшего солдата винтовку, он
наскоро прикрепил к ней красное полотнище и высоко поднял его над толпой солдат. На знамени сияли золотые