Дочь княжеская. Книга 1
Шрифт:
— Да ну, — не поверила Хрийз. — Быть того не может!
— Ещё как может. У нашего друга приступ подростковой застенчивости, понимаешь ли. То ещё зрелище…
Бедный Гральнч. Отлились коту мышкины слёзки.
— Я вот думаю, — доверительно сказала Мила, — она ведь и отшить его, распрекрасного нашего, может. Потому что он, дурак, запросто способен провалить первое свидание. И тогда — ой… Отгулы взять, что ли? Или вообще в другой парк перевестись… Заранее.
— И тебе его не жаль? — недоверчиво спросила Хрийз. — Работаете вместе, всё-таки.
— Жаль, — вздохнула Мила. — А что сделаешь? Некоторые вещи постигаются только на собственной шкуре.
Хрийз искренне ей посочувствовала. И спросила про Ненаша. Ответ поразил громом на месте с ясного неба. У Ненаша оказались законные его выходные. Ненаша Нагурна не было сегодня на конечной станции 'Горная поляна'! Вообще. От слова совсем.
Хрийз почувствовала, как уходит из-под ног земля. Как это нет? А где же он тогда есть? У себя дома? А где его дом?
— У Гральнча спроси, они же братья, — посоветовала Мила. — Всё, извини, мне на круг пора!
И убежала к своему вагону. Хрийз растерянно смотрела ей вслед. Ну, как же так, билось в мозгу. Как так?
Гральн сразу обозвал Хрийз набитой опилками дурой.
— Спит он, — сказал, — нельзя его будить
— А когда проснётся?
— Он мне не докладывал, знаешь ли, — сердито ответил парень. — Вчера завалился, значит, к концу восьмицы очнётся.
— К концу восьмицы? Да это ещё целых шесть дней! — не выдержала Хрийз. — Нет, Гральнч, я должна его увидеть.
— А я не дурак, к нему в могилу лезть, — отрезал Гральнч. — И не проси даже.
— В могилу? — не поняла Хрийз. — Почему в могилу?
— А то ты не знаешь, как они спят!
Хрийз молча смотрела на него, ничего не понимая. Гральнч удивился:
— Правда не знаешь? В земле они спят! В обнимку с собственными костями. Засыпавшись с головой…
— Гральнч, — серьёзно сказала Хрийз, — ну, проведи, а? Что тебе стоит?
— Сейчас, — фыркнул он. — Я тебе не враг.
— Гральнч…
— И не проси даже! — взорвался Гральнч. — Он тебя сожрёт со зла, потом увидит, что натворил, и глубоко пожалеет. Будет ходить весь из себя такой грустный и печальный, а на твоём погребальном костре вот такую, — он развёл руками, показывая размер, — вот такую слезу пустит. И успокоится. Пока другой кто-нибудь от великого ума вот так же не влезет. Даже не думай, даже не проси. Всё, я всё сказал!
Хрийз расплакалась. Отвернулась, пошла, куда глаза глядят, и расплакалась. Сама от себя не ожидала, сама себе была противна, но унять поток не получалось, хоть головой о столб бейся. Убрести в таком состоянии она могла бы далеко и, возможно, даже под колёса, но твёрдая рука перехватила под локоть. Гральнч отвёл девушку к ближайшей лавочке, заставил сесть.
— Что ты? — спросил он, присаживаясь рядом, но не на лавочку, а на корточки, с тем, чтобы уравнять разницу в росте. — Что с тобой? Да не реви ты! Что случилось, рассказывай.
Хрийз дёрнула плечом. Отвечать не хотелось. Без того тошно. Но она сама не заметила, как рассказала всё. Всхлипывая и утираясь. Про книгу. Про открывшуюся страничку, и про то, как проработала целые сутки, и для кого. Показала звезду. Гральнч очень внимательно её осмотрел, но прикасаться не стал, даже руки спрятал.
— Так ты Вязальщица, получается, — тихо сказал он. — Да?
— Не знаю, — честно ответила Хрийз, утираясь.
— Я знал одного мастера, — задумчиво выговорил Гральнч. — Мировой мужик. Он нашим всем и обереги делал, и защиту. Умел угадывать каким-то совершенно нечеловеческим чутьём, что именно тебе надо. И когда. Он был горец из Небесного Края, наверное, вернулся домой после того, как всё закончилось. У нас не остался, я узнавал.
Небесный Край… Карта из библиотеки вспомнилась неожиданно чётко и точно. Горная страна далеко за Узорчатыми Островами, за океаном.
— Если ты про аль-мастера Ясеня, — сказала Хрийз, вытирая щёки, — то не уехал он никуда. Он погиб вместе со своей подругой…
— Пекло пустынное, — с тоской отозвался Гральнч. — Жаль. Откуда знаешь?
Хрийз рассказала про хозяйку булочной, матушку Милу, и про то, как та подарила книгу.
Гральнч присвистнул:
— Так это Ясеня книга у тебя?! Ну, понятно тогда. Самостоятельно додуматься до такого, — кивнул на звезду, — это, знаешь ли, чересчур.
— Это не я, это из книги, — твёрдо заявила Хрийз. — Она сама на страничке открылась.
— Конечно, сама. Надо думать! А прочитать прежде, чем за работу браться, не догадалась?
— Я… потом прочитала, — созналась Хрийз. — Там как-то совсем уже непонятно. Какой-то принцип какой-то гармонии… при чём гармония, это же не музыка!
— Даёшь, — Гральнч неверяще смотрел на неё. — Принцип предустановленной гармонии. Хочешь сказать, ты его вот так вот ухватила? Сама? Не понимая, что делаешь? Бездна и пекло, люди годами учатся! У меня самого получаться начало только после того, как маму…
Он резко замолчал. В его взгляде Хрийз внезапно увидела отражение былого огня, спалившего не одну семью Третьего мира. Для всех та, давняя, война окончилась двадцать лет тому назад, то есть, давно. Раны взялись толстыми шрамами и ноют теперь лишь на погоду. Но как же должна болеть и ныть душа, потерявшая близких совсем недавно… Сколько прошло после чудесного избавления из магической заморозки? Два года? Три? Хрийз не помнила, хотя Ненаш вроде бы говорил ей. Пусть четыре. Всего четыре года назад Гральнч ещё жил в военном аду. Что такое четыре года, это же ни о чём. Брат Ненаша слишком хорошо помнил то, что большинство народу Сиреневого Берега со временем забыло, как страшный сон. А родившиеся после победы дети и внуки знали лишь по рассказам старших.
— В общем, эту вот штуку надо отдать твоему брату, — сказала Хрийз. — Я должна отдать, сама. Прямо сейчас. Я не знаю, у меня такое чувство… что если этого не сделать, он умрёт.
— Он не может умереть, — сказал на это Гральнч. — Он уже умер. Причём давно.
— Не знаю я, — в отчаянии выговорила Хрийз. — Ещё раз умрёт. Как там у них это бывает. Ты хочешь, чтобы он… не знаю… растворился, ушёл насовсем… чтобы ты его больше никогда не увидел уже вообще?
— Братец у меня не подарок, — сказал Гральнч. — Сама знаешь, кто он и что он такое. Но зла я ему не… Не хочу, в общем. Пошли.