Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Ричардсон Сэмюэл

Боже мой! прервалъ онъ, поднявъ глаза къ небу, естьлибъ и ты столь же былъ строгъ…

Очень хорошо, прекрасно, возразила я съ нетерпливостію: для меня довольно примтить, сколько различіе нашихъ мнній показываетъ, свойства наши. И такъ, г. мой…

Что хотите вы сказать, сударыня…? Вы смущаете мое сердце! [Въ самомъ дл его взоры казались мн столь дики, что я едва отъ страха не упала.] Что вы скажете?

Должно ршиться, г. мой, не сердитесь; я не инное что, какъ двица во многомъ весьма слабая; но когда дло идетъ о томъ, чтобъ быть такою, какою должно, или быть недостойною жизни, то я не сомнваюсь, чтобъ не имла благороднаго и непреодолимаго духа, дабы совершенно отрчься отъ всего другаго, выключая учтивости. Вотъ, что вы можете

получить съ моей стороны, и тмъ удовольствовать свою гордость; я никогда и ни чьею женою не буду. Я довольно узнала вашъ полъ. Я также не мене васъ то знаю. Двство единымъ будетъ моимъ выборомъ, а вамъ я оставлю вольность слдовать вашему.

Что я слышу! какое равнодушіе, вскричалъ онъ пристрастнымъ голосомъ! но сіе еще хуже и равнодушія. Я прервала его рчь. Хоть равнодушіе, естьли вамъ такъ угодно называть оное; мн кажется, что вы никакихъ другихъ чувствованій отъ меня не заслуживаете. Естьли же вы о томъ судите иначе; то я оставляю сіе на вашу волю, или по крайней мр вашей гордости, меня ненавидть. Дражайшая, дражайшая Кларисса, ухватя съ великимъ жаромъ мою руку! Я васъ заклинаю быть единообразне въ своемъ благородств. Уваженія, учтивости, сударыня, уваженія! Ахъ! пожелаете ли вы довести до столь тсныхъ предловъ такую страсть, какъ моя?

Такая страсть, какъ ваша, г. Ловеласъ, конечно заслуживаетъ быть стсненною въ ея предлахъ. Мы одинъ другаго обманываемъ въ томъ мнніи, которое о томъ имемъ; но я весьма сумнваюсь, чтобъ ваша душа способна была стсниться и распространиться столько, сколько нужно было дабы вамъ учиниться такимъ, какъ бы я того желала. Подымайте сколько вамъ угодно, руки и глаза къ небу, съ симъ притворнымъ молчаніемъ и знаками удивленія. Что они значатъ? Къ чему бы они могли меня принудить, естьли мы не родились одинъ для другаго.

Клянусь великимъ судомъ, сказалъ онъ мн, [взявши меня за руку съ такою силою, что мн весьма стало больно,] что онъ рожденъ для меня, а я для него; я буду принадлежать ему, я буду его женою, хотябъ ему сіе стоило и вчнаго спасенія.

Сіе насиліе привело меня въ великой страхъ. Оставьте меня, г. мой, или хотите, чтобъ я ушла. Какъ! поступать столь язвительнымъ образомъ, какуюже страсть сія изъявляетъ предпочтительность.

Вы меня не оставите, сударыня; нтъ. Вы не покините меня во гнв.

Я опять приду, г. мой, я вамъ общаюсь придти опять, когда вы оставите свой гнвъ, и не столь будете обижать меня.

Онъ позволилъ мн выдти. Я столь была ожесточена, что пришедши въ мою горницу, весьма горько плакала.

По прошествіи получаса онъ написалъ ко мн записку, оказывая во оной сожалніе о своей вспыльчивости и нетерпливости, въ которой онъ находился, дабы со мною опять видться.

Я склонилась на его прозьбы, не имя никакого другаго способа, я склонилась. Онъ всячески предо мною извинялся. О любезная моя! Что бы ты сдлала съ такимъ человкомъ каковъ онъ, будучи въ моемъ состояніи?

Онъ узналъ опытомъ, сказалъ онъ мн, что сіе не инное что было какъ бшенство. Онъ признался, что почиталъ себя лишеннымъ ума. Но претерпевши столько мученія во всю недлю и потомъ слыша отъ меня токмо о уваженіяхъ учтивости, когда уже онъ надялся отъ благородства моего сердца…

Надйтесь, чего вамъ угодно, прервала я его речь, я вамъ повторяю, что не думаю, чтобъ мы были созданы одинъ для другаго. Вы ввергли меня въ сіе замшательство. Мн токмо остается единая пріятельница Анна Гове. Я не скрою отъ васъ истинныхъ моихъ чувствованій; я противъ моей воли была принуждена принять отъ васъ покровительство, въ тхъ опасностяхъ, которыхъ я имла страшиться отъ моего брата, которой еще не оставилъ своихъ хитростей, естьли я должна поврить въ томъ увдомленіямъ Анны Гове. Ваше покровительство, то есть, покровительство такого человка, которой есть причнною всмъ моимъ нещастіямъ, припомните, что я къ тому не подала никакой причины.

Я оное номню, сударыня. Вы столь часто мн то повторяете, что я

ни какъ не могу забыть.

Однако, Г. мой, я вамъ одолжена симъ покровительствомъ, естьли къ моему нещастію окажется оно необходимымъ въ той наджд, что вы употребите вс свои старанія къ предъупрежденію пагубныхъ случаевъ. Но кто же вамъ препятствуетъ оставить сей домъ? Разв не могу увдомить васъ въ нужд? Кажется что гж. Фретчвиль не знаетъ сама, чего она хочетъ. По истинн, здшныя женщины со дна на день становятся учтиве; но я желала бы лучше имть такое жилище, которое было бы приличне моему состоянію. Никто не знаетъ кром меня какое для меня приличне, и я ршилась не быть во ономъ никому обязанною. Естьли вы меня оставите, я съ учтивостію разпрощусь съ моими хозяевами, и удалюся въ какое ниесть по близости города лежащее селеніе, въ которомъ съ терпливостію ожидать буду прибытія г. Мордена.

Онъ можетъ, сказалъ онъ мн, заключить изъ моихъ словъ, что мой переговоръ съ моею фамиліею былъ безъ успха. Слдственно онъ ласкался, что наконецъ я подамъ ему вольность предложить мн о тхъ статьяхъ, къ коимъ присоединилъ бы онъ договорное условіе. Сіе представленіе, которое уже весьма долгое время онъ учинить мн думалъ, и коего замедлніе произошло отъ различныхъ случаевъ, за что онъ ни мало себя не укоряетъ, думалъ онъ сдлать въ то время, когда бы я вступила въ новой мой домъ, и когда бы онъ увидлъ меня столько же повидимому независимою, какою я дйствительно была. Онъ просилъ у меня позволенія изъяснить мн свои мннія, не для того, сказалъ онъ мн, чтобъ получить на то скорой отвтъ; но дабы ихъ подвергнуть моимъ разсужденіямъ.

Колебаться, краснть, потуплять глаза; все сіе не ясноли изображало мои мысли. Я вдругъ вспомнила твой совтъ; ршилась ему слдовать, но усумнилась.

Онъ опять началъ говорить, видя, что я не отвчала. Единый Богъ свидтель его праводушія, и естьли сметъ сказать, великодушныхъ его намреній. Онъ просилъ у меня только той милости, дабы выслушать, что содержали въ себ т статьи.

Не ужели не льзя достигнуть вдругъ до того предмта, безъ всякихъ такихъ приготовленій? Есть множество вещей, ты то знаешь, въ коихъ отказываютъ и въ коихъ должно отказать, когда требуютъ позволенія о нихъ говорить; и когда во оныхъ было уже отказано; то честность обязываетъ не отрекаться отъ своего слова; вмсто того что вкравшись съ небольшою хитростію, он могутъ заслужить боле уваженія.

Я почитала себя обязанною, естьли не вдругъ оставить сію матерію, то по крайней мр оную какъ нибудь обратить, въ томъ намреніи, чтобъ не показаться тронутою угожденіемъ ему посл того отдаленія, въ коемъ мы одинъ отъ другаго находились, и дабы избжать, слдуя твоему совту, необходимости сдлать ему отказъ, которой могъ бы еще боле воспрепятствовать нашему примиренію. Въ какую жестокость я приведена.

Вы говорите о великодушіи, г. Ловеласъ, вы говорите о справедливости, сказала я ему; можетъ быть не разсудя о сил сихъ двухъ словъ, въ томъ смысл, въ которомъ вы ихъ употребляете. Я хочу вамъ изъяснить что есть великодушіе въ томъ смысл, въ коемъ я оное принимаю. Истинное великодушіе ни мало не ограничивается на денежныхъ щедростяхъ. Оно превосходитъ учтивство; оно предпочитается добродушію, честности и справедливости; поелику вс т качества суть единый долгъ, отъ коего ни одно созданіе не можетъ быть изъято. Но истинное великодушіе есть величество души; оно побуждаетъ насъ длать намъ подобнымъ боле, нежели и самая строгость отъ нее требовать можетъ. Оно обязуетъ насъ вспомоществовать съ великимъ раченіемъ тмъ, которые имютъ нужду въ помощи, и даже предъупреждать ихъ наджду или ожиданіе. Великодушіе, г. мой, не позволитъ никогда изящной душ навлечь сомнніе на честныя и благодятельныя свои намренія, и также никого не обижать и не приводить въ огорченіе, наипаче тхъ, которые по нещастію или по какому нибудь другому случаю подвержены будутъ его покровительству.