Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
Шрифт:
Онъ прервалъ мою рчь съ чрезвычайнымъ восторгомъ.,,Естьли сіе дло должно совершиться! Боже милосердый? Какія изрченія въ такихъ обстоятельствахъ? Говорить объ одобреніи! когда честь моего съ нимъ союза составляла все честолюбіе его фамиліи. О естьли бы Богъ благословилъ, дражайшая моя! присовокупилъ онъ съ такимъ же восхищеніемъ, чтобъ не оказывая никому почтенія завтра бы былъ щастливйшій день въ моей жизни! что вы о томъ скажите, любезная Кларисса! [съ видомъ дрожащимъ отъ нетерпливости, которой ни мало не казался притворнымъ.] Что вы скажите о завтршнемъ дн?,,
Онъ не могъ сумнваться, любезная моя, чтобъ я не оспорила и не назначилабъ къ сему день отдаленной, хотябъ отсрочка сего предложенія, которую уже онъ предложилъ, и подала мн средство поступить въ семъ по своей вол.
Однако, видя что я молчала, онъ возразилъ.,,Такъ,
Сей жаръ ложной или чистосердечной, привелъ меня въ смятеніе. Нтъ, нтъ, сказала я ему, не для чего столь скоро торопиться. Конечно лучше, когда Милордъ самъ при семъ будетъ.
Я не знаю другихъ законовъ, кром вашей воли, вдругъ отвчалъ онъ мн съ холодностію, какъ будто совершенно предался моимъ желаніямъ, и хотя ему еще весьма много стоило оное пожертвованіе. Умренность принудила меня казаться онымъ довольною. Но крайней мр я такъ судила. Чегобъ я не могла сдлать… Но къ чему служатъ теперь желанія?
Онъ хотлъ наградить себя (слово употреблямое имъ въ другихъ случаяхъ) за насиліе, которое онъ себ длалъ для повиновенія мн, и поцловалъ меня.
Я оттолкнула его съ весьма справедливымъ и чистосердечнымъ негодованіемъ. Отказъ мой, казалось мн, его удивилъ и привелъ въ огорченіе. Онъ по видимому, почиталъ за право ожидать всего отъ моей признательности. Онъ сказалъ мн весьма откровенно, что въ таковыхъ обстоятельствахъ, въ коихъ мы находимся, онъ оправдывалъ себя въ такой невинной вольности, и что чувствительно былъ тронутъ видя себя столь презрительно отверженнымъ. Я ему ничего не отвчала, и тотчасъ удалилась. Проходя мимо простеночнаго зеркала, я примтила въ окно, что онъ держалъ кулакъ у своего лба, и услышала нкоторыя жалобы, между коими я различила слова: равнодушіе и холодность похожая на ненависть. Прочаго я не поняла.
Намренъ ли онъ писать къ Милорду или къ двиц Монтегю, о томъ я не извстна. Но какъ я теперь должна оставить всю разборчивость; то можетъ быть достойна я хулы, что ожидаю онаго отъ такого человка, которой весьма мало ее знаетъ. Естьли же правда, что онъ ее не знаетъ, и что почитая оную необходимымъ, онъ ршился всегда быть таковымъ; то я боле сожалнія, нежели хулы, достойна. При всемъ томъ, поелику мой жребій обязываетъ меня принять его таковымъ, каковъ онъ есть; то и надлжитъ мн на то ршиться. Я буду имть человка гордливаго и столь привыкшаго видть себя всегда такимъ, какъ ему другіе удивляются, что не чувствуя внутреннихъ своихъ недостатковъ, онъ всегда помышляетъ о украшеніи своей наружности. Какъ его предложенія превосходятъ мое ожиданіе, и по его мннію онъ долженъ претерпть отъ меня много, то я ршилась, естьли онъ не причинитъ мн новой какой обиды, отвчать на его предложенія, я постараюсь, чтобъ мои изьясненія были сокрыты отъ всякаго съ его стороны возраженія, какъ и его съ моей.
Словомъ, любезная моя, не видишь ли ты во всемъ, сколь мало наши свойства имютъ сообразности.
Какъ бы то ни было, я согласна заслужить мой проступокъ, отркаяся, естьли мое наказаніе ограничивается только симъ однимъ, отъ всего того что называютъ благополучіемъ въ сей жизни, съ такимъ мужемъ каковъ онъ: однимъ словомъ, я соглашаюсь препровождать до конца дней моихъ страждущую въ такомъ брак жизнь. Мученіе таковое не весьма будетъ продолжительно.
Что касается до него, сей случай и т угрызенія совсти, кои онъ возчувствуетъ, поступя столь худо съ первою своею женою, могутъ учинить его благосклонне къ другой, хотябъ случилось, что она и не болебъ была того достойна, а между тмъ вс т, которые узнаютъ мою исторію получатъ изъ ней сіи наставленія; что глаза суть измнники, коимъ не должно вврятся; что видъ обманчивъ въ другихъ словахъ; что тлесная красота и изящность души весьма рдко соединяются, наконецъ; что хорошія правила и правота сердца суть единыя начала, на которой бы можно основать наджду щастливой жизни, какъ въ семъ такъ и въ будущемъ свт.
Сего очень довольно на предложенія г. Ловеласа. Я ожидаю на то твоего мннія.
Кларисса Гарловъ.
[Издатель присоединяетъ здсь нкоторыя выписки изъ четырехъ писемъ г. Ловеласа, писанныхъ къ его другу съ послдняго числа, содержащія т самыя подробности, которыя означены въ письмахъ двицы Клариссы, но коихъ слдующія выраженія заслуживаютъ однако чтобъ здсь были помщены.]
,,Что
,,По той надмнности, съ которою она со мною поступала, я хочу, чтобъ она изъяснилась во всемъ прямо. Множество прелстей усматривается въ лиц, въ произношеніи и во всемъ замшательств той женщины, которая старается довесть другаго до такого состоянія, котораго съ нетерпливостію желаетъ и которая не знаетъ, какимъ образомъ въ томъ поступить. Дуракъ, трогающейся великодушіемъ, старается тмъ заслужить что ниесть, щадя ее въ семъ смятеніи. Но ето право глупо. Онъ не видитъ, что лишаетъ самъ себя удовольствія такого зрлища, которое отъемлетъ у него выгоду къ открытію премногихъ прелстей, въ сихъ токмо случаяхъ оказывающихся. Имть жестокое сердце, между нами сказано, есть существенное свойство своевольца. Онъ долженъ хладнокровно смотрть на печали, кои наноситъ; а покорность и угожденія показывали бы слабость его недостойною. Я многократно наслаждался смятеніемъ красавицы, сидя на супротивъ ея, и видя колико она удивлялась моимъ пуклямъ, или занималась въ разсматриваніи странной какой нибудь фигуры, изображенной на полу.,,
Упоминая о своемъ мнніи въ статьяхъ, онъ говоритъ:,,Я теперь клянусь честью, что на семъ положеніи основываю свое желаніе. Естьли я на ней женюсь, какъ и не сомнваюсь, [когда моя гордость, самолюбіе и мщеніе, естьли ты хочешь, будутъ удовлетворены] тогда я ршусь отдать ей благороднымъ образомъ справедливость; тмъ боле что все то, что я ни сдлаю для столь разумной и порядочной женщины, сдлаю то для самаго себя. Но, по чести, Бельфордъ, ея гордость уничижится, когда она признается, что меня любитъ, и что мною обязана. Не опасайся, чтобъ сіе начертаніе статей довело меня дале, нежели я хочу. Умренность пола всегда мн вспомоществовать будетъ. Даже при самомъ олтар, когда наши руки будутъ соединены вмст, я надюсь сдлать такъ, что горда сія красавица оставитъ священника, меня, и всхъ друзей, естьли они будутъ тамъ присудствовать; и между тмъ, какъ мы будемъ смотрть другъ на друга, какъ дураки, она убжитъ или въ двери, или въ окно, естьли первыя будутъ затворены; и сіе-то, другъ мой, можно произвести однимъ словомъ.,,
Онъ воспоминаетъ отважное свое выраженіе, что она будетъ его женою, клянется вчнымъ своимъ осужденіемъ. Онъ признается, что въ самую ту минуту, онъ со всемъ было хотлъ употребить насиліе, но былъ какъ будто бы отторгнутъ отъ того ужаснымъ движеніемъ, взирая на прелстное ея лице, въ коемъ, среди печали и пораженія, усматривалъ онъ въ каждой черт непорочность ея сердца.
"О добродтель! добродтель! продолжалъ онъ, что бы ты заключала въ себ такого, которое бы могло производишь столь сильное впе"чатлніе надъ таковымъ сердцемъ, какъ мое! Откуда произходятъ не добровольныя сіи содроганія, и сей страхъ, смертельную рану причиняющей? Что ты такое, что дйствуетъ съ толикою силою въ слабой женщин, и приводишь въ страхъ не устрашимаго человка? Никогда ты не имла столько надо мною власти, нтъ, ниже въ первомъ моемъ опыт, когда я былъ молодъ, и находился въ великомъ замшательств отъ собственной моей смлости до самой минуты прощенія.,,
Онъ весьма живо изображаетъ тотъ смыслъ, въ коемъ двица Кларисса ему сказала:,,что имя отца было для нея чрезвычайно пріятно и важно.
,,Я не сокрою отъ тебя того, что тмъ весьма чувствительно былъ тронутъ. Стыдъ, приличену быть въ толь излишней слабости, меня понудилъ усилиться оную тотчасъ утушить и того впредь опасаться. Однако я едва не сожаллъ, что не оказалъ прелстной сей двиц удовольствія наслаждаться ея торжествомъ. Ея молодость, красота, невинность, и тотъ печальной видъ, котораго я не могу описать, заслуживали глубочайшее къ ней уваженіе; но ея равнодушіе, Белафордъ! Сіе ршеніе принуждаетъ меня пожертвовать всемъ злоб моихъ враговъ! смлость ея при намреніяхъ тайно ею производимыхъ, когда я ее люблю до крайности, и обожаю! Сіе-то съ помощію тхъ мнній ободрило измнническое мое сердце. Впрочемъ я вижу, что естьли она не лишится наджды, то конечно получитъ надо мною побду. Она произвела уже такую во мн робость, которой я никогда не зналъ.,,