Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
Шрифт:
Разсуждая о статьяхъ, я ей сказалъ, что изъ всхъ повренныхъ я бы желалъ, чтобъ Притдчардъ, о которомъ двица Шарлота пишетъ въ своемъ письм, былъ токмо одинъ, съ коимъ бы Милордъ совтовалъ. По истинн, Притдчардъ человкъ весьма честной; онъ уже весьма долгое время находится при фамиліи; онъ знаетъ выгоду и состояніе оной лучше Милорда, или самаго меня. Но Придтчардъ былъ слабъ по своей старости, коей недостатки суть малость и недоврчивость. Онъ почиталъ за славу быть такъ искуснымъ, какъ стряпчей; и дабы подкрпить сіе глупое тщеславіе, то онъ не пренебрегъ бы ни малйшаго обряда, хотябъ и Императорская корона зависла отъ его тщанія. Въ такомъ разговор, я не мене пяти разъ поцловалъ ея руку, за что она меня не отталкивала.
Теперь-то, Белфордъ, мы находимся въ весьма хорошемъ разположеніи, или играетъ ужъ нами Діаволъ. Въ укрпленномъ город бываютъ крпкія и слабыя мста. Я нападалъ на укрпленія неприступныя. Я не сумнваюсь, чтобъ не получилъ надъ нею побды хитростями, поелику она безъ всякой трудности употребляетъ таковыя же противъ меня. Теперь мы ожидаемъ только отвта отъ Милорда.
Но я со всемъ было позабылъ тебя увдомить, что мы не мало обезпокоились нкоторыми извдываніями, относительно до моей любезной и до меня! какой-то человкъ весьма хорошаго виду, склонилъ вчерась одного близь живущаго художника позвать Доркасу. Онъ длалъ ей многіе вопросы о мн; а какъ мы живемъ и кушаемъ въ одномъ дом, то онъ особенно спросилъ, совокуплены ли мы бракомъ?
Сіе приключеніе привело мою любезную въ великое безпокойстію. Разсуждая о обстоятельствахъ, я далъ ей замтить, сколь сильную мы имли причину разгласить, что мы дйствительно совокуплены законнымъ бракомъ. Происки, сказалъ я ей, конечно произсходятъ со стороны ея брата, и когда нашъ бракъ будетъ признанъ; то можетъ быть не услышимъ боле ничего о его умыслахъ. Тотъ человкъ, по видимому, съ великимъ любопытствомъ хотлъ знать, когда совершены были обряды. Но Доркаса не подавала ему изъясненій о нашемъ брак, тмъ съ большею упорностію, что онъ не хотлъ сказать о причинахъ своего любопытства.
Письмо CXCVIII.
24 Маія.
Пропади етотъ любезной дядюшка! насилу получилъ я отъ него письмо. Но мн не льзя показать его безъ того, чтобъ не почли начальника нашей фамиліи за дурака. Онъ надлилъ меня ужасною громадою дурацкихъ своихъ пословицъ. Я воображалъ, что онъ весь свой магазинъ изтощилъ въ письм, къ теб писанномъ. Беречь его писаніе, откладывать и его не отсылать, дабы дать себ время разсмотрть ужасное множество непристойностей! Чортъ возми ету премудрость народовъ, если онъ иметъ нужду, къ своему собственному стыду, присовокуплять столь много оной для наставленія одного человка. Однако я очень радъ, видя въ семъ глупомъ письм подтвержденіе моего предпріятія, поелику во всхъ человческихъ длахъ удобность и неудобность, доброе и злое такъ между собою перемшаны, что не можно получать одного безъ другаго.
Я уже представилъ моей любезной банковой билетъ пріобщенной къ письму, и читалъ ей нкоторыя мста изъ того письма. Но она не приняла билета; а я имя деньги ршился отослать оной обратно. Ей хотлось прочесть все его письмо; и когда я ей сказалъ, что съ охотою бы на то согласился, естьлибъ не подвергъ посмянію писателя; то она мн отвчала, что отъ нее сего я опасаться не долженъ, и что она всегда предпочитала сердце голов; я разумлъ что она хотла тмъ сказать. Я за то не очень ее благодарилъ.
Я
Она сыскала способъ получить письмо безъ всякой награды. Чортъ меня возми, естьли я имю, хотя нсколько бодрости предложить ей мой договоръ. Удивляйся въ твоемъ друг сему робкому свойству: я испытываю, что истинная честность въ женщин, содержитъ и самыхъ дерзновенныхъ въ уваженіи. Клянусь моею жизнію, Белфордъ, я думаю, что изъ десяти женщинъ приходящихъ въ нещастіе, девять изъ оныхъ должны въ томъ винить собственное свое тщеславіе, легкомысленность, неосмотрительность и излишнюю благосклонность.
Я надялся уже получить награду, когда она отдастъ мн то письмо, которое для обихъ насъ было столь благосклонно. Но она прислала мн его обратно съ Доркасою запечатанное: мн надлежало бы судить, что по ея разборчивости находилось въ ономъ два или три мста, которыя воспрепятствовали ей по прочтеніи оныхъ не разсудя показаться: я теб его посылаю, и теперь не буду къ теб писать, дабы дать теб время прочесть оное. Ты мн возвратишь, какъ скоро его прочтешь.
Письмо СХСІX.
Во Вторникъ 23 Маія.
{Надлежитъ знать свойство сего стараго господина, дабы войти въ смыслъ онаго письма.} Та дорога длинна, гд поворотовъ нтъ. Не издвайся надъ моими пословицами; ты знаешь, что я всегда ихъ любилъ. Если бы ты самъ оныя принималъ; то почиталъ бы ихъ лучше: не въ обиду сказано. Я бы могъ поклясться, что превосходная двица, которая ршилась, по видимому, вскор составить твое благополучіе, ни мало ихъ не призираетъ; ибо мн говорятъ, что она весьма хорошо пишетъ, и что вс ея письма наполнены благоразумными изрченіями. Да обратитъ тебя Боже на путь истинный! Отъ него единаго и ея можешь ты токмо сего надяться.
Я не сумнваюсь, на конецъ чтобъ ты не разположился жениться, такъ какъ твой отецъ, и вс твои предки прежде тебя учинили. Безъ сего, врь, что никакого не будешь имть права въ моемъ наслдств, и не можешь пріуготовить онаго своимъ дтямъ, если они будутъ незаконные. Сіе дло заслуживаетъ твоего вниманія, г. мой. Человкъ не всегда бываетъ дуракъ, хотя всякой иногда онымъ бываетъ. Но вс ласкаются, что теперь твои глупости оканчиваются.
Я знаю, что ты клялся отомстить фамиліи любезной твоей Клариссы. Долгъ требуетъ предать то забвенію; ты долженъ почитать ея родителей, какъ собственныхъ своихъ. Когда они познаютъ въ теб добраго мужа и отца, [о семъ то единомъ прошу я Создателя, для общаго блага] то сами удивляться будутъ глупому своему къ теб отвращенію, и не престанутъ о томъ просить у тебя извиненій. Но когда они признавать станутъ тебя за презрительнйшаго повсу, то какъ же могутъ тебя любить, или считать свою дочь извиненія достойною?
Мн кажется, что я съ охотою бы сказалъ нсколько словъ во утшеніе твоей красавицы, которая безъ сумннія должна быть въ великомъ замшательств, чтобъ сыскать средство держать въ своихъ рукахъ столь упорнаго человка, каковъ ты былъ до сего времени. Я бы ей далъ знать, что здравыми разсужденіями и тихими словами, она все можетъ изъ тебя сдлать, что ни захочетъ. Хотя вообще ты весьма вспыльчивъ; но кроткія слова въ состояніи тебя укротить, и привести въ умренность нужную для твоего облегченія. Если бы Богу было угодно, чтобъ бдная Милади, твоя тетка, которая давно уже померла, могла имть равномрное пособіе! дай ей Боже царство небесное, я не хочу безславить ея память. Тогда чувствуютъ достоинства, когда ихъ нтъ на свт: теперь то его я познаю, и если бы я прежде умеръ, то можетъ быть и она о мн тоже бы сказала.