Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Ричардсон Сэмюэл

,,О сей стать когда разсудите такъ, какъ она заслуживаетъ; то все протчее будетъ легко. Естьли я приму тотъ великодушной пансіонъ, которой вы мн представляете, и съ тми суммами, которыя мн доходятъ отъ владнія моего дда, и кои должны быть весьма пріумножены съ его смерти; то я считаю за долгъ оставить ихъ въ залогъ для того богатства фамиліи, и для тхъ случаевъ, кои незапно случиться могутъ. Что же касается до моего употребленія, я всегда буду довольна малою частію моего дохода, каковъ бы онъ ни былъ; и все что я ни желаю, состоитъ въ томъ, дабы видть себя въ состояніи удовлетворить, въ такомъ случа, склонности, которую я имю вспомоществовать бднымъ, коихъ нельзя укорить худымъ поступкомъ. Для сего весьма довольно будетъ для меня двухъ сотъ гвиней; или естьли мн понадобится, то я конечно у васъ попрошу по крайней мр, когда не полагаясь на собственную свою економію не разсудите заблаго препоручить мн большей суммы, въ коей бы я отдавала вамъ врный отчетъ.

,,Что касается до платья;

то я имю два полныя убора, коего никогда не носила, и коего теперь будетъ довольно во всхъ случаяхъ. Что до драгоцнныхъ каменьевъ, то у меня есть т, кои получила отъ моей бабушки, но ихъ только надлежитъ поновить, кром алмазнаго убору, подареннаго мн моимъ родителемъ. Хотя и отказано мн ихъ принимать; но я не сомнваюсь, чтобъ они не были мн возвращены, когда я оныхъ потребую подъ другимъ именемъ, а до того времени я не стану ихъ носить.

,,Въ разсужденіи жалобъ касающихся до моей довренности, полагаюсь на собственное ваше сердце. Естьлибъ вы могли быть хотя единую минуту на моемъ мст, обратя глаза на себя, на различныя свои дянія, свои разговоры, и поступки, то спрошу васъ, г. мой, не заслуживаю ли я боле вашего одобренія, нежели хулы, и не тотъ ли вы изъ всхъ человковъ въ свт, отъ котораго бы я боле имла права того ожидать. Естьли вы такъ не думаете; то позвольте мн васъ увдомить, что весьма не вроятно, чтобъ вы могли, нкогда желать между нами полезнаго и искреннаго союза.

Кл. Гарловъ.

20 Маія

Доркаса меня увряетъ что подлинникъ любезнаго сего письма былъ почти на двое передранъ, я думаю съ какой нибудь досады. Приличны ли сему полу, коего первоначальная слава есть кротость, терпніе и преданность, предаваться когда ниесть гнву? Та которая оказываетъ сіи вольности въ двств, не въ состояніи ли будетъ еще боле оказывать того, ставъ женщиною?

Женщина можетъ гнваться! я разглашу о семъ всему прекрасному полу: самое глупое безстыдство есть гнвъ женщины, естьли то, что она предлагаетъ, не есть вчная разлука или самая жестокая недоврчивость. Ибо не значитъ ли сіе отрещись вдругъ отъ кроткихъ жалобъ, отъ убжденія, отъ власти нжныхъ вздоховъ, и отъ всего того, что есть трогательнаго для Императорскаго Величества мужа, въ покорныхъ взглядахъ, въ тлодвиженіи и въ тхъ кроткихъ произнесеніяхъ словъ, которыя споспшествуютъ къ примиренію, и коего обыкновенное дйствіе есть изьявлять суровость? Полагая, что вина произсходила и съ нашей стороны; то жалобы женщины не придаютъ ли къ тому еще боле силы? Мн кажется что выгода мужа есть быть иногда неправымъ, дабы тмъ привесть въ славу любезную свою супругу. Двица Гове говоритъ моей богин, что не щастіе есть самое драгоцнное ея время. Я почитаю за великодушіе въ человк прославить свою жену на щотъ собственнаго своего покоя, позволить ей восторжествовать надъ нимъ терпніемъ: а хотя бы онъ былъ и весьма ревностенъ по неограниченной своей власти, познать свою вину; но она не упуститъ собрать въ слдствіи времени плодъ своего почтенія и покорности, тмъ высокимъ мнніемъ, которое онъ сохранитъ о ея благоразуміи и благосклонности. Вотъ средство покорять постепенно любезную подъ свою власть. Но чтобъ женщина смла противиться! чтобъ могла оказывать ярость въ своихъ глазахъ и въ словахъ. Ахъ! Белфордъ, сего весьма довольно для отвращенія всхъ чувствительныхъ людей отъ брака.

Доркаса взяла сіе начертаніе въ столовомъ ящик своей госпожи, которая по видимому оное перечитывала, когда я приказалъ просить позволенія напиться съ нею чаю; а хитрая чернобровка примтя его въ ея рукахъ, притворилась будто не смотритъ, дабы дать ей время спрятать его въ томъ ящичк, гд она его нашла.

Но сколько я могу изъ того судить, мн кажется, что я очень бы могъ обойтись и безъ сего чтенія. Я ршился начать мои дйствія; но чувствую, что во мгновеніе ока вс мои ршенія обратились въ ея пользу. Однако я бы съ охотою далъ что ниесть, дабы убдить себя, что она не притворно спрятала письмо свое передъ служанкою, и не въ томъ намреніи чтобъ попалось въ мои руки, или можетъ быть для узнанія, слдуя извстію двицы Гове, не боле ли Доркаса мн пріятствуетъ, нежели ей. Малйшее подозрніе, которое бы я изъ того имлъ, не было бы ей полезно. Я не люблю, чтобъ со мною употребляли хитрости. Всякой бы желалъ быть однимъ, которомубъ было позволено изъявляшь собственныя свои дарованія. Я также опасаюсь, чтобъ ты моими признаніями не утверждалъ своихъ доказательствъ. Но будь увренъ, что я напередъ знаю все, что бы ты мн ни сказалъ. Пожалуй побереги бдныя свои разсужденія, и оставь сію изящную двицу мн и нашей судьб, которая будетъ нами разполагать такъ, какъ за благоразсудитъ. Ты знаешь стихи Ковлея. {Онъ приводитъ одно мсто изъ сего стихотворца, которой все приписывалъ судьб и слпому случаю.}

Но при всемъ томъ, мн досадно, почти досадно, [какъ бы мн могло оно быть совершенно досаднымъ, когда мн не дано воли досадовать?] почти досадно говорю я, что не могу ршиться на бракъ, не простирая нсколько дале опыта. Я вторично прочиталъ сей отвтъ на мои статьи.

Колико я его нахожу обожанія достойнымъ! однако, еще повторю, однако сей отвтъ не былъ ко мн присланъ, и такъ ето не отвтъ моей любезной. Онъ для меня не писанъ, хотя и принадлежитъ мн. Не только не хотла Кларисса мн оный прислать; но и разодрала его можетъ быть съ негодованіемъ, почитая его по видимому весьма для меня благосклоннымъ. Ето значитъ, что она совершенно отдумала его ко мн послать. И такъ для чегоже безразсудная моя нжность старается придать ей равную цну въ моемъ сердц, какъ будто бы ето былъ присланной ею отвтъ? Дорагой Белфордъ, пожалуй оставь насъ на произволъ судьб. Не приводи въ слабость своими глупыми разсужденіями человка уже весьма колеблющагося; и не подкрпляй ту совсть, которая преклонилась на ея сторону.

Теперь хочу я говорить самому себ. Воспомни, Ловеласъ, свои новыя открытія. Воспомни о ея равнодушіи, сопровождаемомъ всякою невинностію и презрніемъ. Взирай на нее, какъ она во всхъ длахъ и таинствахъ своихъ скрытно помышляетъ о заговорахъ, ты то узналъ, противъ той верьховной власти, которую ты надъ и нею имешь по праву побды. Наконецъ воспомни все то, что ты клялся воспомянуть противъ гордой сей красоты, которая есть не инное что, какъ противница власти, коей она подвержена.

Но какъ же думаешь ты покорить кроткаго сего непріятеля? Да отдалится всякое насиліе, и необходимость употребить оное, естьли того миновать можно! Какого торжества ожидать отъ насилія? должно ли побждать вольность? Симъ ли приводятъ постепенно нжныя страсти сердца къ собственной своей гибели?

Худая моя слава, какъ я то часто замчалъ, всегда противъ меня вооружалась. Однако разв Кларисса не женщина? не могу ли я получить въ одну минуту ея благосклонности, естьли только не совершеннаю ненависть ее противъ меня вооружаетъ?

Но что употреблю я къ искушенію? Хотя она рождена для богатствъ, но она ихъ презираетъ, поелику знаетъ суету оныхъ. Драгоцнные каменья, украшенія… Чемъ можетъ ихъ почесть такая душа, которая чувствуетъ то, чего она стоитъ, и ничего драгоцнне себя не ставитъ? Любовь, естьли я полагаю, что она ощущать ее способна, столь тщательно въ ея сердц, скромностію и благоразуміемъ ея стрежется, что я не надюсь видть въ ней оную безъ сихъ двухъ стражей, а ихъ неусыпность столь велика, что они приходятъ въ безпокойство прежде опасности. Впрочемъ любовь къ добродтели пребудетъ всегда господствующею ея любовію. Она получила ее отъ природы, или естьли оная въ ней посл оказалась, то столь твердо укоренилась, соединясь дйствительно по долговременности, съ добрымъ сердцемъ и началами жизни, что конечно невозможно отдлить одной безъ совершеннаго поврежденія другихъ.

И такъ какое же должно предпринять намреніе, дабы принудить сію несравненную двицу оставить свои правила, и получить побду, которая бы ее подвергла мн навсегда. Поистинн, Белфордъ, когда я подл ее сижу, безпрестанно взираю на ея прелсти, и разсуждаю, видя ее спокойную и веселую, какія бы были ея мннія, естьлибъ она познала внутренность моего сердца, такъ какъ я, когда я ее вижу смущенну, недоумвающую, и помышляя о справедливости ея опасеній, принужденъ бываю признаваться самому себ, что они несравнительны съ опасностію, то чувствую что мое сердце мн измнить хочетъ; иногда я хочу пасть къ ея ногамъ, учинить ей признаніе о безчестныхъ моихъ намреніяхъ, изьявить ей мое раскаяніе, и привесть себя въ невозможность поступить недостойнымъ образомъ съ симъ ангеломъ.

Какъ можно, чтобъ честныя чувствованія, почтенія, любви и состраданія изчезли? правда о семъ двица Гове тебя увдомитъ. Она говоритъ что я Діаволъ, по истинн, я по крайней мр думаю, что діаволъ весьма много иметъ участія въ моихъ длахъ. Доволенъ ли ты моимъ остроуміемъ? Ты видишь съ какимъ чистосердечіемъ я теб признаюсь, но не усматриваешь ли ты также, чмъ больше отдаю я справедливость самому себ, тмъ мене оставляю причины къ твоимъ укоризнамъ. О Белфордъ! Белфордъ! мн невозможно, по крайнй мр теперь невозможно, говорю я, жениться.

Думаешь ли ты о ея фамиліи, которая состоитъ изъ смертельныхъ моихъ враговъ, и что должно преклонять предъ ними колена, или сдлать ее столько нещастною моею гордостію, каковою она быть можетъ всегда по моимъ опытамъ? Думаешь ли ты, чтобъ я могъ ее обвинять, что ихъ весьма любитъ, то есть боле нежели она будетъ любить самаго меня.

Кажется она теперь меня презираетъ. Двица Гове объявляетъ, что она дйствительно чувствуетъ ко мн презрніе. Быть презираему женщиною. Кто можетъ снести такую мысль! Быть прениже женщины въ нкихъ достойныхъ похвалы знаніяхъ! Принимать примры, наставленія отъ женщины! Но я говорю о презрніи: не имла ли она сама времени испытать, не ненавидитъ ли она меня?,,Я васъ искренно ненавижу,, сказала она мн вчерась. "Знай, человкъ, что моя душа превосходитъ твою. Не понуждай, меня теб сказать, сколь я почитаю мою душу превыше твоей.,, Колико я тогда былъ уничиженъ, по засвидтельствованію собственнаго моего сердца! столь видимое превосходство надъ столь гордымъ духомъ, какъ мой! Правда ли, что я не инное что какъ орудіе? Сего уже очень много чтобъ видть себя приведеннымъ до такого состоянія. Ловеласъ иногда самъ собою уничижается, но Ловеласъ не есть орудіе.