Герцогиня с Османского берега
Шрифт:
– А вам не могло прийти в голову, достопочтенные, что королеву Анну могли оклеветать? – поинтересовалась Роксолана.
– Что вы, Ваше Величество! – воскликнула Кэтрин. – Если бы вы прожили при английском дворе хотя бы три дня, вы бы точно знали, что все разговоры об Анне Болейн – правда.
– И про шесть пальцев на левой руке? – вставила Михримах. – И про тело, сплошь покрытое родинками? И про клык, торчащий из-под нижней губы? И про то, что каждое полнолуние она превращалась в чёрную ворону?
Хюррем с одобрением посмотрела на дочь. Не проронившая за всё время разговора ни единого слова Нигяр едва заметно ухмыльнулась, но буквально через секунду вернула ровное и спокойное выражение лица. Кэтрин и Элеонора немного замешкались. Сей вопрос смутил их. Спустя минуту герцогиня Саффолк взяла на себя смелость ответить принцессе.
– Ваше Высочество, - говорила она уверенно, однако в голосе всё ещё слышались нотки напряжения, - подобные слухи на пустом месте не рождаются. Не исключено, что эту женщину посещали силы зла (поговаривают, что она была даже отмечена Дьяволом), вероятно, она была ведьмой.
– Ведьмой?
– Посудите сами: как могла женщина, не отличавшаяся ни особой красотой, ни знатным происхождением, столь длительное время удерживать подле себя короля? Единственно доступным ей способом – колдовством! Если не верите, можете расспросить леди Марию, она расскажет вам во всех подробностях, как эта дрянь разрушила её семью.
Михримах сделала вид, будто только что приняла и всецело разделяет точку зрения, высказанную леди Брендон. Что касается Хюррем, то она провела некую параллель между тем, что произошло в судьбе Анны Болейн и в её собственной; разница заключалась лишь в конце пути. Женщин, желавших стать для своего мужчины одной – единственной, не любили нигде, ни на Востоке, ни на Западе. Роксолана бросила на Кэтрин вопрошающий взгляд, принимать ли ей слова герцогини на свой счёт, но та спешно отвернулась к танцевальной арене.
– Я слышала, что у королевы Анны есть дочь. Что же теперь с ней будет? – осторожно спросила Гюльфем.
– То же, что и со всеми ненужными детьми. – ответила Элеонора. – Король Генрих исключил принцессу Елизавету из числа претендентов на престол, и это правильное решение. Не хватало ещё, чтобы Англией правили потомки потаскухи Болейн, пусть даже на половину королевского происхождения. Хотя, - задумчиво прибавила она, - кто знает, может быть в малышке Бесси Тюдор нет ни капли королевской крови, а её отец – предатель Норрис или музыкантишко Смиттон, а быть может она и вовсе является плодом инцеста между Анной и Джорджем Болейнами. Не стоит сбрасывать это со счетов.
– А что же достопочтенная герцогиня Норфолк всё молчит и молчит? – издевательски процедила Махидевран. – Неужели она так ничего и не скажет о своей госпоже?
Собравшиеся женщины притихли. Каждая из них ожидала, что сейчас леди Говард примется с жаром защищать Анну Болейн, либо поддержит заданный тон и внесет свой посильный вклад в обливание бывшей королевы помоями. Однако не произошло ни то, ни другое. Нигяр оставалась совершенно невозмутима, и хотя внутри неё всё закипало от слов Кэтрин и Элеоноры, ни одним жестом или взглядом бывшая калфа не выдала своих чувств.
– Мне нечего сказать на этот счёт. – негромко промолвила она. – Когда леди Болейн пришла к власти, меня ещё не было в Англии. Но и сейчас, после того, как я провела несколько лет в этой чудесной стране, я не стала бы судить однозначно, плохой ли она была, или хорошей. Личное мнение всегда субъективно; принцесса Мария скажет, что Анна Болейн была ужасна, так как разлучила её родителей, а я могу сказать, что никогда раньше не встречала более милосердного человека, ведь она спасла мне жизнь. Что из этого важнее? Тут каждый решает сам для себя. Одни поступки Анны Болейн мне нравятся, другие – совсем нет, так что я не берусь судить о личности этой женщины в целом. Но что касается происхождения принцессы Елизаветы, - Нигяр покосилась в сторону Элеоноры, от чего та вдруг нервно заёрзала на месте, - то могу заверить вас, что отец этой девочки – король!
Последняя фраза была произнесена столь уверенно, что собравшимся на секунду показалось, будто сама Анна Болейн говорит устами Нигяр. Естественно, подобное высказывание не могло не породить новую тему для обсуждения.
– Вы говорите об этом так, словно лично присутствовали при процессе зачатия. – саркастично произнесла Гюльбахар.
– Если бы вы увидели леди Елизавету воочию, вы не стали бы так говорить, султанша. – всё так же невозмутимо и уверенно ответила Нигяр.
– Это почему?
– Девочка удивительно похожа на Его Величество. Причём как внешностью, так и характером. Она вообще похожа на своих родителей, на них обоих. Даже если она не станет королевой Англии, она сумеет поставить перед собой на колени всю Европу. Но будучи довольно умной и сообразительной, конечно же не станет тягаться с Османской Империей. – поспешила добавить герцогиня Норфолк, обернувшись к Роксолане и немного улыбнувшись.
Нельзя сказать, чтобы Хюррем не оценила позицию, занятую Нигяр. Она поняла, что не услышит ничего более – менее объективного об Анне Болейн, хотя и хотела узнать больше об этой женщине. Правда, не находилось удобного повода порасспросить кого-нибудь, кто знал её лично, а после того, как леди Брендон случайно подняла эту тему, надежды султанши превратились в ничто буквально за несколько секунд. Однако, по словам, сказанным её бывшей служанкой, Роксолана быстро сообразила, что ещё не всё потеряно, хотя небольшая доля сомнения в беспристрастии Нигяр всё же посетила её голову, ведь бывшая калфа гарема несколько раз признавалась в том, что своей жизнью и занимаемым ныне положением в обществе она обязана обезглавленной королеве…
В эту минуту, пробиваясь сквозь толпу прислуги, окружавшую султанш и англичанок, к Хюррем плавно подошёл Сюмбюль, и, поклонившись благородным дамам, нашептал что-то своей госпоже. Лицо Роксоланы расплылось в довольной улыбке. Она обратилась к своей ныне беспомощной сопернице.
– Я бы посоветовала Махидевран Султан не засиживаться, а начать складывать вещи. – произнесла она по-королевски. – Завтра утром, к сожалению, вы нас покинете, так как уедете в Манису вместе с вашим сыном.
– Хюррем! Ты бы постыдилась выгонять меня ни за что ни про что, да ещё и на глазах у высоких гостей! – вспылила Гюльбахар. – Я расскажу о твоей выходке Повелителю!
– Боюсь тебя расстраивать, но в данный момент ты сама должна стыдиться своего поведения. – спокойно ответила супруга Султана Сулеймана. – К тому же, это был приказ непосредственно самого Повелителя.
Махидевран бросила на Сюмбюля свирепый взгляд, тот состроил невинные глазки и прижался поближе к Роксолане.
– А сейчас, достопочтенные, я и Михримах Султан хотим, чтобы леди Норфолк научила нас играть в карты. – султанша и её дочь поднялись со своих мест. – Прошу, миледи. – обратилась она к Нигяр.