Госпожа леса
Шрифт:
— Рен, — услышала она позади глухой голос лорда Гарольда.
Отец Рена вскочил со своего места вслед за ней и подошел к перилам. Она перевела на него встревоженный взгляд и испугалась не меньше, чем за Рена. Старший Дервин был белым, как смерть. От нервного напряжения у него тряслись руки, и он боялся произнести хоть слово.
Элинэя снова устремила взгляд на ристалище. К Рену спешили слуги и устроитель, и даже лорд Грегор спешился, снял шлем и торопился к нему.
Не стал дожидаться и лорд Гарольд. Не в силах больше выносить
К тому времени слуги окружили Рена, осторожно сняли с него шлем и помогли подняться. Он пришел в сознание, с трудом встал на ноги, поглядел на отца, а затем и на Элинэю. Слабо улыбнулся ей и попытался помахать рукой, но в следующий миг скривился от резкий острой боли и схватился за бок.
Устроитель внимательно его, о чем-то спросил и после вышел на центр поля. Зрители к тому моменту пришли в себя, оживились, начали хлопать в ладоши, что-то выкрикивать. Лорд Грегор подошел к Рену, сказал ему что-то, и они пожали друг другу руки. И тогда Элинэя как будто отмерла. Сердце как сумасшедшее застучало в груди, и она едва не расплакалась, прямо там, на трибунах, при свидетелях.
Устроитель уже выкрикивал имя победителя прошедшей схватки, и лорд Грегор, повернувшись к зрителям, улыбался и кивал. Лорд Гарольд, все еще бледный и напряженный, подошел к сыну и не обращая ни на кого внимания, обнял того за плечи.
Трибуны взорвались, оглушая Элинэю. Она облегченно улыбалась и украдкой стирала проступившие на глазах слезы. И только Рен с сожалением глядел на бывшего соперника и поджимал губы. Вместе с отцом в сопровождении слуг и появившегося на ристалище верного Вэнда он покинул турнирное поле, все еще держась рукой за бок.
В финал проходил лорд Грегор, и теперь все собравшиеся чествовали только его.
— Хотите уйти? — вдруг услышала Элинэя.
Она обернулась и увидела Дэрвуса Лорни, подошедшего к ней. Он ободряюще улыбался и глядел с пониманием.
Она едва заметно кивнула.
— Если вы не против, — еле слышно промолвила Элинэя.
Голос у нее дрожал, дрожали руки, да и сама она, кажется, дрожала, еще не отошла от пережитого страха и волнения. Видя ее состояние, Лорни предложил ей руку, чтобы она могла на нее упереться, пока они спускались.
— С ним все хорошо, — сказал он и повел ее к одному из проходов, который вел к лужайке за турнирным полем.
Пробираясь сквозь толпу снующих здесь слуг, конюхов и кузнецов, они наконец вышли к синему шатру Дервинов и на входе столкнулись с Вэндом. Не говоря ни слова, гвардеец приподнял перед ними полог и кивком головы пригласил пройти.
Элинэя, сцепила перед собой руки, и прошла вглубь шатра. На удивление, здесь было тепло и сухо, в центре был небольшой прямоугольный стол, на котором стояли кувшин с кубками и блюда с засахаренными ягодами, сыром, орехами, хлебом и вялеными мясом.
Рен с трудом держался на ногах и морщился от боли, пока Рив и Дан помогали
— Вы ведь сильны во врачевании, — произнес он и указал глазами на сына.
Рен с облегчением опустился на стул, когда товарищи стащили с него помятый панцирь, но по-прежнему держался за бок, скрытый рубахой и плотной курткой, которую специально надевали под доспех. Выглядел он неважно — бледный, хмурый и невероятно уставший после всех прошедших состязаний.
Рив налил ему в кубок разбавленного водой вина, но тот отказался, помотав головой. Он и правда был расстроен из-за своего проигрыша. Почти дойти до финала и уступить, пусть даже и такому опытному сопернику как лорд Грегор.
— Элинэя, я знаю, вы уже лечили Рена, — сказал лорд Гарольд, и ведунья сразу же поняла его, кивнула, но Рен остановил их.
— Со мной все в порядке.
— Но ты упал с коня, — возразила ведунья.
— Я не пострадал, — ответил он, опустив взгляд в пол и неохотно признавая, — пострадала только моя гордость.
Элинэя, услыхав это, покачала головой. Сейчас больше прежнего было заметно, как он молод, горяч и упрям. Похоже, совершать необдуманные поступки ему было не в первой. Вот и сейчас, пострадав и мучаясь от боли, он отказывался от предлагаемой ведуньей помощи. Ну не мальчишество ли?
Элинэя сделала к нему шаг и произнесла мягче, будто уговаривая упрямого сорванца, что сорвался с дерева, упал и ободрал колени. Именно таким тоном она говорила с сыном кузнеца из Яблоневого сада, когда тот упал с дерева.
— Рен, позволь мне осмотреть твой бок.
Она подошла ближе, осторожно коснулась его руки и мягко улыбнулась. И то ли боль оказалась такой нестерпимой, то ли очарование ведуньи таким сильным, но Рен, подняв на нее глаза, больше не отводил их и согласился осмотреть его. Рив и Дан понимающе хмыкнули, но на них тут же строго посмотрел вошедший в шатер Вэнд.
Элинэя тем временем помогла Рену снять куртку и рубаху и ахнула, невольно отступив. После удара копьем его бок налился темно-красным. Она аккуратно коснулась место удара, прощупала кости и с облегчением объявила, что бояться нечего.
— Главное, что кости целы. Но сегодня тебе нужен отдых! — заявила она строго и таким тоном, что спорить было бесполезно.
В последний раз украдкой глянула на него и едва не лишилась дара речи. На правом боку, у верхних ребер на бледной коже Рена виднелось родимое пятно в форме растущей луны.
Что бы там ни говорил Рен, а боль и усталость в итоге взяли свое. Бок по-прежнему беспокоил его, и даже приготовленная в доме Орана Брама мазь, за которую Элинэя взялась сразу же по возвращении, не помогла сразу. Все, о чем Рен мечтал так это о скорейшем покое и отдыхе.