Хорошая жена
Шрифт:
Подоспел Манночи. Организация. План мероприятий. Объявление в газете. Хлоя не летела домой, мы договорились с ней об этом, и я обещала звонить ей каждый день. Где мы проведем похороны? Захоронение или кремация? Какие гимны? Какая музыка? Я взяла себя в руки. Хорошая жена была приучена упорядочивать хаос, преодолевать панику, утешать и успокаивать — и хорошая дочь последовала ее примеру.
Так или иначе, я должна была держать Мэг на плаву, потому что она плохо
— Я тоже любила его, — сказала она.
— Если ты подведешь меня теперь, — сказала я, глядя в ее пустые глаза, — то… - я не закончила фразы, но в этом не было нужды. Мэг все хорошо поняла.
Похоронные агенты приходили и уходили. Отец оставил письменные инструкции. Бок о бок с Уиллом я пела гимны, слушала слова из «Пророка» Джебрана: «Загляни в свое сердце, и ты увидишь, что только то, что приносило тебе печаль, дает тебе и радость», и пожимала руки многим и многим людям.
— Такая трагедия, — бормотали одни.
— Так жаль, — говорили другие.
Но я не могла уделить им внимания. Гроб поставили на катафалк, тело было кремировано. В своем письме отец указал, что захоронить его прах я могу, где сочту нужным.
Я не знала, чего он действительно хотел бы.
Позже Уилл вернулся обратно в Лондон, а Мэг попыталась мне помочь.
— Фанни, — сказала она мягче, чем обычно, — тебе придется подумать о доме. Я так понимаю, ты продашь его?
— Ты говорила с Уиллом?
Она закрывала пленкой тарелку с оставшимися бутербродами.
— Может быть.
— Это не вам решать, — резко сказала я.
— Конечно, решать будешь ты, дорогая. — она убрала чашки и блюдца в шкаф. — Кстати, так как ты была занята, я купила носки для Уилла.
— Какие носки?
— Он сказал, что ему нужно несколько пар. Я положила их на вашу кровать. Просто хотела помочь.
Я смотрела на нее.
— Ты не должна была беспокоиться, — я едва подбирала слова.
— Нет, — она улыбнулась. — Но все же.
Я молча собрала тарелки.
— Вижу, я была непослушной девочкой. Покупка носков оказалась грехом, — сказала Мэг и грустно добавила: — Знаешь, Фанни, что твоя спина умеет выражать крайнюю степень неодобрения?
— Может, хватит? — я резко повернулась к ней тарелкой в руках, Мэг отшатнулась. — Разве ты не видишь, что получила больше, чем нужно? Тебе недостаточно?
Она протянула руку.
— Я не это имела ввиду…
— Да, ты делаешь все, Мэг, — услышала я свой голос, — все, чтобы привязать его к себе. — Я мимолетно удивилась, что это за женщина, в которую я превращаюсь?
Мэг задохнулась.
— Неправда, Фанни, это неправда. Просто я хочу чувствовать себя полезной. Я хочу чувствовать, что у меня есть место.
Тарелка выскользнула у меня из пальцев. Звонкий хлопок, осколки разлетелись по кафельному полу. Я присела на корточки, чтобы собрать их… и Мэг тоже. Наши лица были так близки, наши пальцы соприкасались, когда мы хватались за один и тот же кусок фарфора.
— Ты расстроена, — сказала она.
— Ради Бога, оставь меня в покое, — прошептала я.
Мэг выпрямилась. Последовала тяжелая, страшная пауза.
— Думаю, мне нужно выпить, — сказала она. — Пару глотов на сон грядущий. Хочешь?
— Дома спиртного нет.
— Разве?
Я посмотрела на нее.
— Я не хочу пить. И тебе не надо, Мэг. Пожалуйста.
Снова гнетущая тишина.
— Не волнуйся. Все под контролем. Я могу справиться одна, снова и снова. Мне повезло с печенью, так врач сказал.
Острый край тарелки врезался в руку, терзая плоть.
— Мэг, подумай. Ты так долго держалась.
— Вот именно. — Мэг направилась на поиски своей контрабандной бутылки виски, своего друга, брата, сына, любовника, и я ничего не сделала, чтобы остановить ее.
Я поднялась наверх позвонить Уиллу. Я с испугом осознала, что с уходом отца из моей жизни исчезло чувство защищенности. Он оставил меня охранять границу между смертью и нашим ребенком, и меня пугала моя новая роль.
Так или иначе, я должна была взять себя в руки и выполнить свои семейные обязанности. Это было мое дело, и оно было важным. Я должна была… поддерживать семью. А также бороться с угрозами.
Я заставила себя спуститься, пройти через кухню и подняться в спальню Мэг. Она сидела на кровати, глядя на фотографию Саши. Стакан в ее руке был полон.
Она не стала сопротивляться.
— Где ты его прятала и сколько успела выпить? — я забрала стакан.
Она посмотрела на меня.
— Один глоток. У меня была бутылка в платяном шкафу. Это был мой ремень безопасности.
— Не надо, Мэг. Я помогу тебе. Я обещаю.
Она опустила голову.
— Почему это всегда должна делать ты?
Я поставила стакан на тумбочку и присела рядом с ней.
— Отец однажды сказал мне одну вещь. Он сказал, что есть очень много причин, чтобы принимать жизнь всерьез.
— Хм, — сказала Мэг, и слезы потекли по ее щекам.
— Он был прав. Жизнь серьезная штука. Можно над ней смеяться, но относиться к ней надо всерьез.