Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й
Шрифт:
Фердинандо!. Отец Ансельмо! — поспешно попра¬ вилась донна Флоринда, не сумев, однако, утаить волне¬ ние. Скажите что-нибудь... Вы страдаете! — Болит мое сердце, Флоринда! — Не скрывайте от нас... Еще 1 какие-нибудь дурные вести? Венеция... — Страшное государство! — Почему вы покинули нас? Почему в столь важную минуту для нашей воспитанницы... когда решается ее судьба, ее счастье... вас не было так долго? Виолетта с удивлением взглянула на часы, но ничего не сказала. — Я был нужен властям, — ответил монах, тяжелым вздохом выдав свое страдание. — Понимаю, падре. Вы дали отпущение грехов осу¬ жденному? — Да, дочь моя. И немногие оставляют эту юдоль та¬ кими умиротворенными, как он. Донна Флоринда прошептала короткую молитву за упокой души усопшего и набожно перекрестилась. Ее примеру последовала Виолетта, и у дона Камилло, благо¬ говейно склонившего голову рядом с прелестной соседкой, губы зашевелились в молитве. — Это был справедливый приговор, падре? — спросила донна Флоринда. — Нет! — с жаром воскликнул монах. — Или люди совсем утратили ведру. Я был свидетелем смерти человека, более достойного жить, как, впрочем, и более готового умереть, чем те, кто вынес ему приговор. Что за страшное государство Венеция!. — Эти люди распоряжаются и твоей судьбой, Виолет¬ та, — сказал дон Камилло.—И твое счастье будет отдано в руки этих ночных убийц. Скажите нам, падре, ваша трагедия имеет какое-либо отношение к Виолетте? Нас окружают непостижимые тайны, и они столь же ужасны, как сама судьба. Монах перевел взгляд с одного на другого, и выраже¬ ние его лица несколько смягчилось. — Вы правы, сказал он, —эти люди хотят распоря¬ диться и жизнью Виолетты. Святой Марк да простит тех, кто прикрывает свои бесчестные дела его святым именем, и да защитит он ее своими молитвами! 205
— Достойны ли мы, падре, узнать
чего заподозрить. Как вы думаете, падре, мой приход сюда остался незамеченным? — Было бы слишком рискованным полагать, что мы в полной безопасности. Никто не видел, как мы вошли, ибо мы воспользовались потайным входом, но кто может быть уверен в чем-нибудь, когда каждый пятый глаз принадле¬ жит шпиону? Испуганная Виолетта коснулась руки возлюбленного. — Даже в этот миг за тобою могут следить и потом тайно приговорить к наказанию, Камилло, — сказала она. — Если меня видели, в этом можно не сомневаться: Святой Марк не прощает тех, кто дерзко нарушает его волю. Но, чтобы добиться твоего расположения, милая Виолетта, я готов на все. И ничто, даже более страшная опасность, не остановит меня. — Я вижу, что неопытные и доверчивые души вос¬ пользовались моим отсутствием, чтобы переговорить друг с другом откровеннее, чем это позволяло благоразумие, — сказал кармелит с таким видом, словно заранее знал ответ. — Природа сильнее благоразумия, падре. Монах нахмурился. Все следили, как выражение его лица, обычно доброжелательное, хоть и всегда печальное, менялось сообразно с ходом его мысли. Некоторое время царило полное молчание. Наконец, подняв озабочетный взгляд на дона Ка¬ милло, кармелит спросил: — Хорошо ли ты продумал, к каким последствиям может привести твоя безрассудная смелость? Чего ты достигнешь, возбуждая гнев республики, бросая вызов ее коварству, вступая в открытый бой с ее тайной полицией, пренебрегая ужасами ее тюрем? — Падре, я подумал обо всем, как сделал бы тга моем месте каждый, чье сердце преисполнено любви. Я понял теперь, что любое горе покажется мне счастьем в сравне¬ нии с потерей Виолетты, и я готов идти на какой угодно риск, лишь бы добиться ее благосклонности. Это ответ на ваш первый вопрос; что же касается остального, могу только заметить, что я достаточно знаком с кознями се¬ ната и сумею оказать им противодействие. — Юность, обманутая радужными надеждами, кото¬ рые сулят ей блестящее будущее, всегда говорит одина¬ ково. Годы и опыт осудят эти заблуждения, но всем 207
придется отдавать дань этой слабости, пока жизнь не; пред¬ станет церед ними в своем истинном виде. Герцб!1 святой Агаты, хотя имя и род твой знамениты, а владения об¬ ширны, ты бессилен обратить твой венецианский* дворец в неприступную крепость или бросить вызов дожу. Вы правы,, святой отец. Это не в моих сйлах; * и тому, кто мог бы это сделать, не стойло бы так опромет¬ чиво рисковать своей судьбой. Но не весь мир принадле¬ жит Святому Марку — мы можем бежать. — У сената длинные руки, и у него есть еще тысячи- невидимых рук. — Никто не знает этого лучше, чем я. И все же вла¬ сти не совершают насилия без каких-либо на то причин. Донна Виолетта вручшщ мне свою жизнь, и они сочтут эту потерю непоправимой.
– т- Ты так думаешь? Но сенат сразу же найдёт сред¬ ство разлучить вас. Не надейся, что Венеция столь' легко, позволит разрушить свои.планы. Богатство этого дома, привлечет многих недостойных искателей, й твоими пра¬ вами просто пренебрегут или станут отрицать их. — Но ведь церковный обряд священен, и никто не смеет им пренебречь, падре! — воскликнула Виолетта. — Дочь моя, мне тяжело говорить 9то тебе, но силь¬ ные мира сего находят пути, чтобы нарушить и это таин¬ ство. Твое собственное богатство может навлечь на тебя несчастье... — Это могло бы произойти, падре, если бы мы продол¬ жали оставаться во владениях Святого Марка, — прервал дон Камилло, — но схватить нас по другую сторону гра¬ ницы значило бы дерзко нарушить закон иностранного государства. Кроме того, в замке святой Агаты мы будем недоступны для венецианских властей, а там, возможно, и дождемся времен, когда они сочтут более благоразум¬ ным отступиться. — Все это было бы правильно, если бы ты рассуждал в стенах замка святой Агаты, а не здесь, на венецианских каналах. — В городе есть калабриец Стефано Милано, мой вас¬ сал от рождения; он сейчас в порту со своей фелуккой «Прекрасная соррентинка». Стефано близкий друг моего гондольера, того самого, кто завоевал третий приз на-гон¬ ках сегодня... Вам дурно, падре? — прервал вдруг себя дон Камилло. ^ Вы так изменились в лице!. 208
— Ничего, продолжай, = ответил монах, жестом при¬ казывая не обращать на него внимания. — Мой верный Джино сказал, что Стефано, вероятно, прибыл сюда по делам республики, и, хотя моряк на этот раз менее откровенен, чем обычно, по некоторым его намекам можно судить, что фелукка с часу на час гото¬ вится выйти в море. Я не сомневаюсь, что Стефано охот¬ нее станет служить мне, чем этим двуличным негодяям из сената. Я могу заплатить столько я*е, сколько и они, если мое поручение будет исполнено, но могу так же и наказать. — Ты был бы прав, если б находился за пределами этого страшного города. Но каким образом ты сможешь сесть на корабль, если за каждым нашим движением следят? — В любой час дня и ночи на каналах можно встре¬ тить людей в масках. И, хотя власти прибегают ко всяким ухищрениям в слежке за людьми, вы знаете, падре, что традиция неприкосновенности маски священна и никто без какого-либо чрезвычайног© повода не может потребо¬ вать снять ее. Не будь этой ничтожной привилегии, жизнь в городе не продлилась бы и дня. — И все же я опасаюсь, — сказал монах, и по лицу его было видно, что он взвешивает все возможности по¬ бега. — Если нас обнаружат и схватят, мы погибли. — Верьте мне, падре, что и при таком несчастном исходе я позабочусь о вашей судьбе. Вы знаете, что мой дядя кардинал и ему покровительствует сам папа. И, кля¬ нусь честью, я сделаю все, чтобы при содействии церкви облегчить вашу участь. Лицо кармелита вспыхнуло, и впервые дон Камилло увидел в уголках его аскетического рта мирскую гор¬ дость. — Ты неверно истолковал мои опасения, герцог свя¬ той Агаты, — сказал монах. — Я боюсь не за себя, а за Виолетту, нежное и любящее существо, которое было вве¬ рено моей заботе и к которому я отечески всем серд¬ цем привязан. — Монах замолк, словно в душе его про¬ исходила борьба. — Кроме того, я давно знаю кротость и благородство донны Флоринды, — продолжал он затемг — и потому не могу оставаться равнодушным к опасно¬ стям, которым она подвергнется. Ведь мы не можем покинуть нашу питомицу, и я считаю, что, будучи 8 Фенимор Купер, том V 209
осторожными и благоразумными опекунами, мы не имеем права идти на такой риск. Будем лучше надеяться, что правители не ослабят своей заботы об интересах и счастье нашей Виолетты. — Это была бы надежда на то, что Крылатый Лев об¬ ратится в ягненка, а бездушные сенаторы — в общество смиренных картезианцев Нет, падре, мы должны вос¬ пользоваться счастливым случаем — а более счастливый, чем этот, вряд ли представится — или вручить свою судь¬ бу холодным и расчетливым властителям, попирающим все законы для достижения собственных целей. Часа... нет, даже меньше, хватит, чтобы известить моряка, и, прежде чем настанет рассвет, мы увидим, как венециан¬ ские дворцы в отдалении исчезают постепенно из глаз, словно погружаясь в ненавистные лагуны. — Это всего лишь дерзкие мечты юности, побуждае¬ мой страстью. Поверь мне, сын мой, не так-то просто обмануть агентов полиции. Мы не сможем покинуть дво¬ рец, ступить на борт фелукки или осуществить какие- либо другие наши планы без того, чтобы не привлечь к себе их внимания. Но тише! Я слышу всплеск весел. Чья-то гондола остановилась у входа! Донна Флоринда поспешно вышла на балкон и так же стремительно вернулась, сообщив, что чиновник рес¬ публики входит во дворец. Нельзя было терять ни ми¬ нуты, и дон Камилло вновь скрылся в маленькой молель¬ не. Едва была принята эта предосторожность, как дверь отворилась, и в покои Виолетты вошел чиновник сената по особым поручениям. Он оказался тем самым челове¬ ком, который присутствовал во время страшной казни рыбака и который принес Виолетте весть о прекращении опеки над ней синьора Градениго. Войдя, он недоверчиво оглядел всю комнату, и кармелит^ встретившись с его взглядом, содрогнулся. Но внезапные опасения исчезли, лишь только выражение подозрительности на лице чинов¬ ника сменилось лицемерной улыбкой, которой он имел обыкновение смягчать неприятные новости. — Благородная синьора! — сказал он, поклоном вы¬ ражая почтение той, к кому обращался. — Мое усердие должно убедить вас, сколь неустанно печется сенат о 1 Картезианцы — монашеский орден, основанный в XI ве-> ке во Франции. 210
вашем благополучии. Стремясь доставить вам удоволь^ ствие и будучи всегда внимательным к желаниям такой знатной, особы, как вы, сенат решил на летнее время, ко¬ гда каналы нашего города лишь усугубляют зной и пере¬ полнены людьми, отправить вас развлечься в места более подходящие. Меня послали просить вас сделать все при¬ готовления к отъезду, необходимые, чтобы вы могли про¬ жить несколько месяцев на более чистом воздухе со всеми возможными удобствами; сборы следует закончить как можно скорее, так как путешествие, чтобы оно вас не утомило, начнется до восхода солнца. — Это слишком краткий срок, синьор, для женщины, покидающей жилище своих предков! — Любовь и отеческая забота Святого Марка позво^ ляют пренебречь некоторыми пустыми формальностями; времени же будет достаточно, ибо Святой Марк, как истый родитель, сам позаботится о том, чтобы все необ¬ ходимое было доставлено в резиденцию, которая будет иметь честь принять столь благородную обитатель¬ ницу. — Мне самой, синьор, не нужно долгих сборов, но я боюсь, что моим слугам понадобится больше времени. — Правительство предвидело и это, синьора, и сенат решил прислать вам новую служанку, ибо только она одна и потребуется вам на время столь краткого отсут¬ ствия. — Как, синьор! Неужели меня разлучат с моими людьми? — Заботу о вас доверят тем, кто будет служить вашей особе из более высоких побуждений, чем наемные лакеи вашего дворца. — А моя наставница й духовный отец? — Во время вашего отсутствия им будет разрешено отдохнуть в городе. Возглас донны Флоринды и невольный жест карме¬ лита выдали их тревогу. Донна Виолетта огромным уси¬ лием воли подавила свое негодование и оскорбленную гордость, но взгляд ее был полон страдания. — Должна ли я понимать, что этот запрет распро¬ страняется также и на мою горничную? — Синьора, таков полученный мною приказ. — Может быть, вы полагаете, что Виолетта Тьеполо будет сама себя обслуживать? 8* 211
— Нет, синьора! Это будет долгом самой приятной п исполнительной вашей помощницы. Аннина! — позвал тут чиновник, подойдя к двери. — Твоя благородная гос¬ пожа желает тебя видеть сейчас же. На пороге появилась дочь виноторговца. Несмотря на притворно скромный вид, по лукавому выражению ее лица можно было понять, что она чувствует себя вполне независимой от воли своей новой госпожи. — И эта девица будет всегда рядом со мной? — вос¬ кликнула Виолетта, с нескрываемой неприязнью глядя на хитрое и лживое лицо Аннины. — Такова воля ваших опекунов, синьора. Девушка знает свои обязанности, и потому я не стану долее стес¬ нять вас своим присутствием. Надеюсь, вы воспользуетесь моим уходом и, не теряя времени, которого и так осталось немного, до наступления рассвета успеете подготовиться, чтобы покинуть город с первым утренним ветром. Чиновник вновь, скорее из привычной предосторожно¬ сти, чем по другой причине, оглядел комнату, поклонился и вышел. После его ухода воцарилось глубокое и тягостное мол¬ чание. Но тут, опасаясь, что дон Камилло, не зная, что произошло, выйдет из своего укрытия, Виолетта решила предупредить его об опасности и поспешно заговорила со своей новой служанкой. — Ты уже когда-нибудь служила, Аннина? — спро¬ сила она громко, надеясь, что герцог услышит их раз¬ говор. — Такой знатной и прекрасной госпоже — никогда. Но я надеюсь угодить вам, ибо я много слышала о вашей доброте. — Льстить, я вижу, ты умеешь. А теперь ступай и извести моих старых слуг об этой неожиданной перемене. Мне необходимо поторопиться, чтобы своей медлительно¬ стью не вызвать недовольство сената. Я полагаюсь во всем на тебя, так как ты знаешь волю моих опекунов, и мои слуги помогут тебе. Аннина медлила, и на лице ее отразились подозритель¬ ность и нежелание повиноваться. Однако она подчини¬ лась, покинув покои вместе со слугой, которого донна Виолетта вызвала из передней. Дверь за ней закрыли, и в то же мгновение дон Камилло вышел из своего убежища. Все четверо в ужасе глядели друг на друга. 212
Неужели вы все еще можете колебаться, падре? —« горячо воскликнул герцог. — Я не колебался бы ни минуты, сын мой, если бы надеялся, что побег будет успешным. — Значит, вы не оставите меня! — воскликнула Вио¬ летта, радостно целуя руки монаха. — И ты тоже, моя вторая мать? — Мы не покинем тебя, — сказала донна Флоринда, которая обладала способностью без слов понимать наме¬ рения кармелита. — Мы пойдем с тобой и в замок святой Агаты, и в темницы Святого Марка. — Добрая, милая Флоринда, прими мою благодар¬ ность! — сжав руки на груди, с облегчением воскликнула исполненная радости и почтительности Виолетта. — Ка- милло, мы ждем твоих приказаний. — Тише, — шепнул монах, — сюда идут! Прячьтесь, герцог! Едва дон Камилло успел скрыться, как вошла Аннина. Она, так же как и чиновник, подозрительно оглядела ком¬ нату, и по ее пустым вопросам можно было судить, что она явилась вовсе не для того, чтобы выяснить, какого цвета платье желает надеть Виолетта. — Выбирай любое, — нетерпеливо ответила ее хозяй¬ ка. — Ты же знаешь, куда мы собираемся, и сама можешь выбрать подходящий наряд. И торопись, чтобы я не опоз¬ дала! Энрико, проводи мою новую горничную в гарде¬ робную. Аннина неохотно удалилась. Она была слишком опыт¬ на во всех хитростях, чтобы поверить этой неожиданной уступчивости Виолетты и не заметить неудовольствия, с каким ее допустили к выполнению новых обязанностей. Аннина вынуждена была подчиниться, так как предан; ный Энрико не отходил от нее ни на шаг, но, едва отойдя от двери, она вдруг сказала ему, что забыла спросить о чем-то важном, и стремительно вошла в комнату, прежде чем Энрико смог помешать ей. — Ступай, дочь моя, и исполни, что тебе приказано! Не беспокой нас больше, — сурово сказал монах. — Я буду исповедовать твою госпожу, ибо, прежде чем мы вновь встретимся с ней, она может долго томиться в ожи¬ дании утешения святой церкви. Если у тебя нет ничего безотлагательного, удались, пока ты еще не нанесла серьёзного оскорбления религии. 213
Строгий тон кармелита, его властный и вместе с тем спокойный взгляд внушил Аннине почтение. Испугавшись его проницательного взора и боясь оскорбить верования, которых придерживались все в Венеции и которые при¬ выкла уважать и она, Аннина пробормотала извинение и исчезла. Но, прежде чем закрыть дверь, она еще раз об- шарила глазами всю комнату. Когда они снова остались одни, монах жестом приказал молчать пылкому дону Ка- милло, который, едва сдерживая нетерпение, ожидал ухода незваной служанки. — Будь благоразумен, сын мой, =— сказал монах поры¬ вистому дону Камилло, нас окружают предатели. В этом несчастном городе никогда не знаешь, кому можно дове¬ риться. — Мне кажется, Энрико можно верить, — сказала дойна Флоринда, но в голосе ее послышалось невольное сомнение. — Это безразлично, дочь моя. Ему неизвестно при¬ сутствие здесь дона Камилло, и поэтому мы в безопасно¬ сти. Герцог святой Агаты, если ты можешь вывести нас из этой ловушки, мы следуем за тобой. Взгляд монаха предостерег Виолетту от радостного возгласа, готового сорваться с ее уст, и она молча вопро¬ сительно взглянула на дона Камилло. Выражение лица герцога не оставляло никаких сомнений в его ответе. Он поспешно написал карандашом несколько слов и, вложив в конверт монету, неслышными шагами прошел на бал¬ кон. Знак был подан. Все ждали затаив дыхание. Вскоре под окном послышался плеск весел. Выступив вперед, дон Камилло кинул конверт. Он так точно рассчитал, что было слышно, как монета ударилась о дно гондолы. Гон¬ дольер едва взглянул на балкон и, затянув обычную на каналах песню, лениво поплыл дальше с видом человека, которому некуда спешить. — Удалось,— сказал герцог, услыхав песню Джино.—* Через час мой посланный договорится с хозяином фе- лукки, и тогда все будет зависеть от того, сумеем ли мы незаметно выбраться из дворца. Вскоре мои люди будут здесь, и мы сделаем все, чтобы как можно скорее достиг¬ нуть Адриатики. — Мы должны еще исполнить один необходимый долг, — заметил монах. — Дочери мои, идите к себе и зай¬ митесь приготовлениями к побегу, которые легко могут 214