Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й
Шрифт:
горького смеха и не видела такого неистовства в его взгляде. — Я могу подумать, Карло, что отец назвал тебя тем именем не случайно, — сказала она наконец, придя в себя и укоризненно взглянув на все еще взволнованное лицо браво. — Это дело родителей называть своих детей, как они хотят... Но довольно об этом. Я должен идти, милая Джельсомина, и покидаю тебя с тяжелым сердцем. Ничего не подозревавшая Джельсомина сразу же по¬ забыла о своей тревоге. Расставание с человеком, извест¬ ным ей под именем Карло, часто наводило на нее грусть, но теперь у нее на душе было особенно горько от этих слов, хотя она и сама не знала почему. — Я знаю, у тебя свои дела, и о них нельзя забы¬ вать. Хорошо ли ты зарабатывал на своей гондоле в по¬ следнее время? — Нет, я и золото — мы почти незнакомы! И потом, ведь власти всю заботу о старике оставили мне. — Ты знаешь, Карло, я не богата, но все, что у меня есть — твое, — сказала Джельсомина чуть слышно. — И отец мой беден, иначе он не стал бы жить страданиями других, храня ключи от тюрьмы. — Он причиняет меньше зла, чем те, кто нанял его! Если у меня спросят, хочу ли я носить «рогатый чепец», нежиться во дворцах, пировать в роскошных залах, весе¬ литься на таких празднествах, как вчерашнее, участво¬ вать в тайных советах и быть бессердечным судьей, обре¬ кающим своих ближних на страдания, или же служить простым ключником в тюрьме, я бы ухватился за послед¬ нюю возможность, не только как за более невинную, но и куда более честную! — Люди рассуждают иначе, Карло. Я боялась, что ты постыдишься взять в жены дочь тюремщика. А те¬ перь, раз ты так спокойно говоришь об этом, не скрою от тебя —я плакала и молила святых, чтобы они даро¬ вали мне счастье стать твоей женой. — Значит, ты не понимаешь ни людей, ни меня! Будь твой отец сенатором или членом Совета Трех и
Девушка с неохотой признала, что он прав, и, выбрав ключ, отворила дверь крытого моста. Пройдя несколько коридоров и лестницу, они вышли к набережной. Здесь браво поспешно простился с ней и покинул тюрьму* Глава XX Так ошибаются одни лишь новички< Байрон, «Дон Жуан» Как обычно, с наступлением вечера Пьяцца оживи- лась, и по каналам заскользили гондолы. В галереях по¬ явились люди в масках, зазвучали песни и возгласы. Ве¬ неция снова погрузилась в обманчивое веселье. Выйдя из тюрьмы на набережную, Якопо смешался с толпой гуляющих, которые, скрывшись под масками, на- правлялись к площадям. Проходя по нижнему мосту че¬ рез канал Святого Марка, он замедлил на мгновение шаг, бросил взгляд на остекленную галерею, откуда только что вышел, и снова двинулся вперед вместе с толпой, не пе¬ реставая думать о бесхитростной и доверчивой Джельсо- мине.. Медленно прогуливаясь вдоль темных аркад Бро- лио, Якопо искал глазами дона Камилло Монфорте. Он встретил его на углу Пьяцетты и, обменявшись с ним условными знаками, никем не замеченный, двинулся дальше. Сотни лодок стояли у набережной Пьяцетты. Якопо разыскал среди них свою гондолу и, выведя ее на сере¬ дину канала, быстро погнал вперед. Несколько ударов веслом — и он очутился у борта «Прекрасной соррентин- ки». Хозяин фелукки, как истый итальянец, беспечно про¬ гуливался по палубе, наслаждаясь вечерней прохладой; его матросы, усевшись на баке, пели или, вернее, однооб¬ разно тянули песню о далеких морях. Приветствие было коротким и грубоватым, каким всегда обмениваются люди этого сословия. Но, видно, хо¬ зяин ждал гостя, потому что он сразу повел его на даль¬ ний конец палубы, чтобы матросы не слышали их раз¬ говора. — Что-нибудь важное, Родриго? — спросил моряк, узнав браво по условному знаку и называя его вымыш- 258
лепным именем, так как не знал настоящего. — Как ви¬ дишь, у нас время даром не пропало, хотя вчера и был праздник, — Ты готов к плаванию? — Хоть в Левант, или к Геркулесовым Столбам, как будет угодно сенату. Мы поставили паруса, едва солнце спряталось за вершины гор, и, хотя может показаться, что мы беспечны, известите нас только за час, и мы успеем обогнуть Лидо. — В таком случае, считай, что тебя известили. — Синьор Родриго, вы доставляете товар на перепол¬ ненный рынок! Мне уже сообщили, что сегодня ночью мы понадобимся. Подозрение, мелькнувшее в глазах браво, ускользнуло от внимания моряка, который придирчиво осматривал оснастку фелукки перед дальней дорогой. — Ты прав, Стефано, — сказал браво. — Но иногда не вредно и повторить предупреждение. Быть наготове — первое дело в деликатных поручениях. — Не хотите ли посмотреть сами, синьор Родриго? —> спросил моряк, понизив голос. — Конечно, нельзя срав¬ нить «Прекрасную соррентинку» с «Буцентавром», но ведь она только поменьше, а в остальном здесь ничуть не хуже, чем во Дворце Дожей. Раз моим пассажиром будет дама, «Прекрасная соррентинка» с особой готовностью выполнит свой долг! — Хорошо. Если тебе известны даже такие подробно¬ сти, ты, конечно, сделаешь все, чтобы с честью выполнить порученное;.. — Да они мне и половины не сказали, синьор! — пре¬ рвал его Стефано. =— Уж очень мне не по душе таинствен¬ ность, с которой в Венеции ведут дела. Не раз случалось, что мы неделями стояли в каналах с трюмами, чистыми, как совесть монаха, когда вдруг приходил приказ сняться о якоря, имея на борту всего-навсего одного гонца, кото¬ рый залезал на свою койку, лишь только мы покидали порт, а выходил на берегу Далмации или где-нибудь сре¬ ди греческих островов. — В таких случаях деньги тебе доставались легко! — Черт возьми! Будь у меня в Венеции надежный друг и помощник, я бы нагрузил фелукку такими това¬ рами, которые на другом берегу принесли бы мне доход! Какое дело сенату = ведь я ему преданно служу, — если .259
заодно я выполню свой долг перед славной женщиной и тремя смуглыми ребятишками, оставшимися дома, в Ка¬ лабрии? — Все это верно, Стефано. Но сам знаешь, что се¬ нат — хозяин суровый. Дела такого рода требуют осто¬ рожного подхода. — Никто не знает этого лучше, чем я, потому что, помнишь, когда того торговца высылали из города со всем его скарбом, мне пришлось выкинуть в море не¬ сколько бочонков, чтобы освободить место для его хлама! Сенат обязан вознаградить меня за эту потерю, не так ли, синьор Родриго? — Ты, видно, не прочь возместить ее сегодня ночью? — Дева Мария! Может быть, вы и есть сам дож, синь¬ ор,— я ведь о вас ничего не знаю! Но готов поклясться перед алтарем, что за вашу проницательность вам бы сле¬ довало быть по крайней мере сенатором. Если у синьоры будет не слишком много пожитков, а у меня хватит вре¬ мени, я смогу порадовать жителей Далмации кое-какимп товарами из краев, лежащих по ту сторону Геркулесовых Столбов. — Ты же знаешь, какое дело тебе предстоит, вот и суди сам, можно ли тут еще заработать. — Святой Януарий, открой мне глаза! Мне ни слова больше не сказали, кроме того, что молоденькая особа, в которой очень заинтересован сенат, покинет сегодня но¬ чью город и направится к восточному берегу. Я был бы счастлив услышать от вас, если это не обременит вашу совесть, синьор Родриго, кто будет сопровождать эту синьору. — Все узнаешь, когда придет время. А пока советую тебе держать язык за зубами, потому что Святой Марк, не шутит с теми, кто его задевает. Рад видеть, что ты готов к отплытию, достойный капитан, желаю тебе доброй ночи и удачного плавания. А теперь вверяю тебя твоему хо¬ зяину... Да, погоди, я хотел бы знать, когда поднимется попутный береговой ветер. — В делах вы точны, как компас, синьор, но вы не очень снисходительны к своим друзьям. Сегодня был очень жаркий день, и потому ветер с Альп подует не раньше полуночи. — Это хорошо! Смотри же, я не спущу с тебя глаз. Еще раз — прощай! 260
Черт возьми! Ты ведь ничего не сказал про груз! — Он будет скорее ценным, чем тяжелым! — небреж¬ но бросил Якопо, отводя гондолу от фелукки. Послышался плеск весла, и, в то время как Стефано, стоя на палубе, обдумывал, как бы извлечь из всего этого побольше выгоды, гондола легко и быстро скользила к на¬ бережной. Путь коварства извилист подобно следам хитрой ли¬ сицы. Поэтому часто бывают сбиты с толку не только те, кто должен был стать его жертвой, а и те, кто пользуется такими приемами. Расставаясь с доном Камилло, Якопо понял, что ему придется применить все средства, которые подскажут ему природная сообразительность и опыт, что¬ бы узнать, как собирается Совет распорядиться судьбой донны Виолетты. Они простились на Лидо, и, так как лишь Якопо знал об этой беседе, и никто бы, вероятно, не догадался об их недавно заключенном союзе, браво взялся за свои новые обязанности с некоторой надеждой на успех, чего в ином случае могло бы и не быть. Чтобы избежать огласки, сенат имел обыкновение менять своих агентов в особо важных делах. Якопо являлся частым посредником в переговорах между сенатом и моряком, ко¬ торый, как это было ясно показано, нередко осуществлял тайные и, возможно, справедливые поручения республики; но никогда еще не бывало, чтобы сенат находил нужным вовлечь в такое дело еще одного посредника. Якопо было приказано повидать капитана и предупредить, чтобы тот был готов для немедленных действий, но после допроса Антонио Совет больше не прибегал к услугам браво. Чтобы сделать донну Виолетту недосягаемой для сторон¬ ников дона Камилло, сенат счел необходимым принять эту меру предосторожности. Поэтому, вступая на путь исполнения своих новых и важных обязанностей, Якопо очутился в трудном положении. То, что плутующий легко может перехитрить самого себя, вошло в поговорку, и случай с Якопо и служите¬ лями Совета еще раз подтверждает эту истину. Браво об¬ ратил внимание на странное молчание тех, кто обычно прибегал к его услугам в подобных делах, а вид фелукки, которую он заметил, бродя вдоль набережной, дал новое направление его мыслям. О том, как подкрепил его со¬ ображения расчетливый калабриец, мы только что рас¬ сказали. 261
Выйдя на берег, Якопо привязал лодку и поспешил вернуться на Бролио. К тому времени маски и праздно¬ шатающиеся заполнили площадь. Патриции уже поки¬ нули ее: одни для того, чтобы предаться всякого рода раз^ влечениям, другие ради осуществления им одним ведо-* мой таинственной политики, которую они стремились вся¬ чески поддерживать; все они предпочитали укрыться от взоров простого люда в часы обычного веселья, которые должны были наступить. Казалось, Якопо уже получил указания, ибо, убедив-* шись, что дон Камилло ушел, он начал пробираться в толпе с видом человека, имеющего определенную цель. К этому времени площади уже заполнились людьми, и по мень¬ шей мере половина тех, кто пришел провести здесь часы веселья, были в масках. Проходя Пьяцетту нетороплив вым, но уверенным шагом, Якопо пристально оглядывал фигуры встречных и старался рассмотреть их лица. Так он прошел до того места, где сливались обе площади, когда кто-то легонько тронул его за локоть. Якопо не имел обыкновения говорить на площади Святого Марка, особенно в этот час. На его вопроситель¬ ный взгляд человек знаком попросил его следовать за со¬ бой. Он был в костюме домино, полностью скрывавшем фигуру и не оставлявшем никакой возможности опреде¬ лить, кто таится под этим нарядом. Заметив, однако, что его приглашают отойти туда, где меньше народу, браво кивнул в знак согласия, так как это к тому же было ему и по пути. Как только они выбрались из толпы и оказа¬ лись в таком месте, где никто не мог подслушать их раз-« говор, незнакомец остановился. Он чрезвычайно внима¬ тельно оглядел из-под маски фигуру и одежду Якопо и, закончив осмотр, удовлетворенно кивнул. Якопо также осмотрел его, не проронив ни слова. Праведный Даниил! — воскликнул наконец незна¬ комец, поняв, что от спутника не дождешься и слова. — Можно подумать, благородный синьор, что ваш духовник наложил на вас эпитимыо молчания, раз вы отказывае¬ тесь говорить со своим слугой. « Что тебе надо? Меня послали на Пьяццу, чтобы в толпе гондолье¬ ров, ремесленников, слуг и прочего люда, который укра¬ шает эту страну, найти наследника одного из самых древ-* них и знатных домов Венеции.. 202
р— Откуда ты знаешь, что я тот, кого ты ищешь? — Синьор, есть много примет, ускользающих от не¬ внимательного взора, которые, однако, увидит человек опытный. И, когда юные вельможи прогуливаются в тол¬ пе людей, укрывшихся под благородными масками, как в случае с одним патрицием этой республики, их всегда от¬ личишь если не по голосу, то по виду. ^ Ну и хитрец же ты, Осия! Впрочем, твоя хитрость тебя и кормит. — В этом наша единственная защита от всех неспра¬ ведливостей, синьор. Повсюду нас гонят, словно волков, и неудивительно, что иногда нам приходится проявлять волчью ярость. Но зачем это я рассказываю обиды своего народа тому, кто считает жизнь пышным маскара¬ дом? —Ладно, к делу. Я не помню, чтобы был тебе дол¬ жен, и у меня нет невыкупленных закладов. — Праведный Самуил! Светская молодежь не всегда помнит минувшие дни, синьор, иначе вы бы не говорили таких слов. Я не виноват, что вы, ваше сиятельство, склонны позабыть о своих закладах. Но нет дельца на всем Риальто, который бы не подтвердил наши счеты, возросшие уже до значительной суммы. — Ну, положим, ты прав. Так неужели ты будешь вымогать у меня деньги на виду у всей этой толпы, зная, с кем имеешь дело? — Я бы ни за что не решился позорить такого знат¬ ного патриция, синьор, и поэтому не будем больше гово¬ рить на эту тему, считая, что, когда потребуется, вы не станете отказываться от своей подписи и печати. — Мне нравится твое благоразумие, Осия. Это залог тому, что ты пришел ко мне по делу, менее неприятному, чем обычно. Но я спешу. Говори скорее, зачем ты меня звал. Осия, исподтишка и внимательно оглядевшись кругом, приблизился к мнимому патрицию и продолжал: — Синьор, вашей семье грозит большая потеря! Вы уже знаете, что сенат неожиданно освободил вашего отца, знатного и преданного государству сенатора от должно¬ сти опекуна донны Виолетты? Якопо слегка вздрогнул, но это было вполне естест¬ венно для огорченного влюбленного и скорее соответ¬ ствовало принятой им роли, чем разоблачало его. 263
— Успокойтесь, синьор, — продолжал Осия, — все мы в юности переживаем подобные разочарования, это я знаю по собственному тяжкому опыту. Как в торговле, так и в любви трудно предугадать успех. В этих делах видную роль играет золото, и оно, как правило, выиг^ рывает. Но опасность потерять девушку, которую вы лю¬ бите, и все ее состояние, гораздо серьезнее, чем вы ду¬ маете, ибо меня только затем и послали, чтобы пред¬ упредить вас, что ее вот-вот увезут из города. — Куда? — поспешно спросил Якопо, что вполне отве¬ чало характеру его роли. — Вот это-то и надо узнать, синьор! Ваш отец — про¬ ницательный сенатор, и временами ему хорошо. известны все государственные тайны. Но на этот раз он так неуве¬ рен, что, видно, ничего как следует не знает и лишь строит предположения. Праведный Даниил! А ведь когда- то я предполагал, что этот достойный патриций член Со¬ вета Трех! — Он из древнего рода, и его права никем не оспари¬ ваются. Так почему же ему и не быть членом Совета? — Я ничего не имею против, синьор. Это мудрая ор- ганизация, которая творит добро и противодействует злу. На Риальто, где люди больше заняты своими доходами, чем пустой болтовней о действиях своих правителей, ни¬ кто не говорит худо о Тайном Совете. Но, синьор, неза¬ висимо от того, состоит ли он членом Совета или сената, он намекнул на то, что нам грозит опасность потерять... — Нам? Уж, никак, и ты помышляешь о донне Вио¬ летте! — К чему мне эта девушка, синьор, у меня есть своя жена. Я говорю во множественном числе, потому что в этом браке заинтересован не только род Градениго, но и некоторые дельцы Риальто. — Понимаю. Ты опасаешься за свои деньги. — Если б я был из пугливых, я не давал бы их взай¬ мы с такой готовностью. Но, хотя состояния, которое вы унаследуете от отца, хватит, чтобы выплатить любую ссуду, богатство покойного синьора Тьеполо только умно¬ жит ваши гарантии. — Признаю твою прозорливость и понимаю серьез¬ ность твоего предупреждения. Но все-таки мне кажется, что у тебя нет иных оснований, кроме, боязни за свои деньги. 264
— Не забудьте и некоторые намеки вашего достой¬ ного родителя, синьор. — Разве он говорил что-нибудь еще? — Он говорил загадками, синьор, но ему внимало ухо умудренного опытом человека, и слова его не пропали даром. Богатую наследницу собираются увезти из Вене¬ ции, в этом я уверен, и, так как тут затронуты и мои личные интересы, я не пожалел бы лучшей бирюзы из своей лавки, чтобы узнать куда. — Точно ли ты знаешь, что ее увезут сегодня в ночь? — Ручаться не могу, но я почти уверен в этом. — Довольно! Я позабочусь о своих и твоих интересах. Якопо махнул на прощанье рукой и продолжил свой путь по Пьяцце. — Если бы я сам побольше заботился о своих интере¬ сах, — пробормотал ювелир, — как надлежит делать вся¬ кому, кто связан с этой проклятой знатыо, мне было бы все равно, выходи девушка хоть за турка! — Осия! — шепнул вдруг кто-то в маске ему на ухо.— Два слова по секрету. Ювелир вздрогнул — поглощенный своей недавней встречей, он даже не заметил, как к нему подошел чело¬ век. Незнакомец был тоже одет в домино, совершенно скрывавшее его фигуру. — Что тебе нужно, синьор маска? — спросил осторож¬ ный ювелир. — Сказать два слова по секрету. Ты можешь дать деньги под проценты? — Это лучше спросить у государственного казначея! У меня много камней, которые стоят гораздо меньше, чем весят. Я бы с удовольствием отдал их на хранение кому- нибудь, кто счастливее меня и сможет их уберечь. — Нет, это мне не подходит. Известно, что у тебя полно денег. Такие дельцы, как ты, никогда не откажут в ссуде, гарантии которой так же прочны, как законы Венеции! Тебе не в диковинку ссудить и тысячу ду¬ катов. — Те, кто называет меня богачом, синьор маска, лю¬ бят подшучивать над бедным сыном несчастного народа. Я не испытываю уж очень большой нужды, это правда, но ссуда в тысячу дукатов мне не по плечу. Если бы вы хотели купить аметист или рубин, благородный синьор, может быть, мы и заключили бы с вами сделку. 265
Мне нужны деньги, старик, а драгоценности я и сам могу тебе уступить! И деньги нужны мне срочно, сейчас же, а болтать у меня нет времени! Говори свои условия. — Вы так настойчивы, синьор, что у вас, по-видимо¬ му, надежные гарантии? — Я уже сказал, что мои гарантии не менее прочны, чем законы Венеции. Итак, тысячу цехинов, и побыстрее! А насчет процентов — посоветуйся со своей совестью. Осия решил, что теперь для сделки возникли более подходящие условия, и стал серьезно слушать незна¬ комца. — Синьор, — сказал наконец ювелир, — тысяча дука¬ тов не валяются на площади. Прежде чем одолжить их, необходимо долго и терпеливо их зарабатывать. А тот, кто хочет их занять... — ...стоит подле тебя! — ...должен быть хорошо известен на Риальто. — Под солидный залог ты ссужаешь деньги и маскам, осторожный Осия! Или молва преувеличивает твое вели¬ кодушие? — Достаточный залог рассеивает мои сомнения, даже если клиент мне так ж$ неизвестен, как члены Совета Трех. Но в данном случае я не вижу ничего похожего. Приходите ко мне завтра в маске или без нее, как вам больше нравится, потому что я не имею обыкновения со¬ вать нос в чужие секреты больше, чем этого требуют мои собственные интересы, и я пошарю в своих сундуках, хотя они могут оказаться такими же пустыми, как сундуки некоторых наследников Венеции. — Мои дела не терпят отлагательства! У тебя есть деньги при себе? Я согласен на любые проценты. — Я мог бы собрать нужную сумму у моих знакомых под залог драгоценных камней. Но тот, кто обратится к ним с такой просьбой, должен гарантировать выплату.: — Значит, можно будет получить деньги? В этом я могу быть уверен? Осия колебался, потому что все его старания угадать, кто скрывается под маской, оказались тщетными, и если он считал благоприятным знаком самоуверенный тон не¬ знакомца, то нетерпение, с которым тот требовал денег, невольно настораживало ростовщика. — Я повторяю; с помощью моих друзей, — сказал ос-< торожно Осия* 266