Конфликтология XXI века. Пути и средства укрепления мира
Шрифт:
Безусловно, в любом конфликте бизнес предпочел бы максимизировать свой выигрыш, но вынужден минимизировать упущенные возможности, а не максимизировать удовлетворение своих интересов, или достигать некоего «удовлетворительного» для себя результата, или действовать по принуждению.
Власть в конфликте, как правило, изменяет структуру выбора бизнеса таким образом, что последний получает выгоду от подчинения ей, равную части потенциальной прибыли, которую последний смог бы получить, если бы в конфликте между ними не было «структурных перекосов».
Способность власти не оставить бизнесу в ходе конфликта иного выбора, кроме минимизации упущенных возможностей определяется, в том числе, их взаимозависимостью – действия одной стороны конфликта влияют на ситуацию другой. Но эта зависимость иметь асимметричный характер, что означает неравную степень уязвимости конфликтующих сторон.
Уязвимость производна от «наличия альтернативных стратегий у каждого из участников конфликта и связана с их выбором «издержек выхода из конфликта». Если правительство проводит политику, которая серьезно ущемляет интересы бизнеса, существенно ограничивает его производственную автономию, то, как правило, это приводит к «инвестиционным забастовкам» и оттоку капитала.
Вывоз капитала является, в том числе, и реакцией предпринимателей, направленной на реализацию интереса защиты и спасения прибыли. Существенное снижение объема инвестиций влечет за собой негативные социальные последствия, снижает поддержку режима, подрывает легитимность политической элиты. Сужение налогооблагаемой базы приводит к сокращению материальных и политических возможностей государства, отказу от реализации своих социальных обязательств. Все это неблагоприятно скажется на положении значительных групп населения и усилит недовольство режимом, обострит политические конфликты. Таким образом, политика, существенно ущемляющая интересы бизнеса, может, подобно бумерангу, ударить по своему инициатору, правящему режиму, подрывая его материальные возможности и легитимность и увеличивая вероятность острых форм политических конфликтов. Впрочем, у власти есть еще одна возможность: столкнувшись с «инвестиционными забастовками» бизнеса, она может пойти на радикальные меры, предпринять шаги по национализации экономики. Как пишет Ч. Линдблом, «по крайней мере, гипотетически государство всегда имеет альтернативу, если его не удовлетворяет работа бизнеса, отказать далее в привилегиях и просто покончить с частным предпринимательством в данной фирме, в отрасли или во всей системе» [Линдблом 2005: 199].
Государство может в краткосрочной перспективе, при наблюдаемом конфликте субъективных интересов, осуществлять власть над бизнесом до тех пор, пока последний сам не выявит эмпирическую основу своих реальных интересов, осуществляя этот выбор в условиях относительной автономии, независимо от государства, то есть посредством демократического участия.
Можно сделать некоторые предварительные замечания о структурных предпосылках конфликтной сопряженности бизнеса и власти:
• бизнес и власть зависят друг от друга и действия каждого из них влияют на ситуацию другого;
• возможность власти лишить бизнес контроля над собственными ресурсами является стратегическим компонентом ее доминирования;
• для бизнеса предпочтительнее находиться «внутри» поля взаимодействий, а не «снаружи», отказываясь от альянсов формальных и неформальных конфигураций с властью. В таком случае бизнес выигрывает от взаимодействия с властью, хотя в действительности это означает лишь минимизацию упущенных возможностей бизнеса, поскольку выигрыш достигается ценой согласия на доминирование власти;
• влияние на бизнес может осуществлять либо непосредственно власть, либо «менее равноудаленные» бизнес – структуры, на которых возлагаются функции «дневного сторожа», «вышибалы на входе» (по аналогии с государством как «ночным сторожем»), регулирующего доступ к ресурсам и допускающего к распределению только тех, кто принимает особые правила игры, поддерживающие систему доминирования власти. Триада «власть-доверенный и уполномоченный бизнес-бизнес» представляется наиболее операционной конфигурацией;
• взаимозависимость бизнеса и власти имеет асимметричный характер, а их отношения характеризуются неравной степенью уязвимости – у власти есть достаточно оснований для привлечения бизнеса к открытому участию в выработке и реализации публичной политики.
Таким образом, модель конфликта бизнеса и власти не является постоянной и абсолютной, а существенно варьируется в различных странах, зависит от параметров политико-экономической системы и актуализируется в ситуациях явного расхождения субъективных интересов бизнеса с общественным мнением и приоритетами населения, различных групп давления или интенциями отдельных политиков.
Источники / References
1. Аузан А. И. Экономический анализ права и стратегии государственного регулирования. – URL: //http://www.polit.ru/article/2014/06/20/auzan/
2. Бизнес и власть в России: теория и практика взаимодействия. М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2011.
3. Линдблом Ч. Политика и рынки. Политико-экономические системы мира. Москва: Институт комплексных стратегических исследований, 2005.
4. Льюке С. Власть. Радикальный взгляд. М.: Изд. дом Гос. ун-та – Высшей школы экономики, 2010.
5. Павловский Г. Гениальная власть! Словарь абстракций Кремля. М.: Европа, 2012.
6. Шеллинг I Стратегия конфликта. М.: ИРИСЭН, 2007.
7. Lund М. S. Preventing and Mitigating Violent Conflicts: A Revised Guide for Practitioners. Washington, D. C.: Creative Associates International, April 1997.
8. Wasmuth U. C. Friedensforschung als Konfliktforschung. Zur Notwendigkeit einer Ruckbesinnung auf den Konflikt als zentrale Kategorie // Friedens- und Konfliktforschung / Eds. Peter Imbusch and Ralf Zoll. Opladen: Leske + Budrich, 1996.
Парадигма социальной самоорганизации как системообразующая проявления конфликтов в обществе
B. С. Батурин
доктор философских наук, профессор, Карагандинский государственный университет им. Е. А. Букетова
C. Е. Шакиров
ТОО «Тау Бас-Инвест»
V. S. Baturin
Doctor of Philosophy, Professor, Karaganda State University named on E. A. Buketov
S. E. Shakirov
TOO «Tau Bas-lnwest»
Динамика существования современного общества сопряжена со столкновением различного рода как личностных, так и социально детерминированных потребностей, целей, воль и т. д. Конфликтология, несмотря на свою молодость, на этом поприще достигла определенных успехов. И тем не менее она большей частью представляет собой ничто иное, как «тематизацию» исследуемого феномена. Это значит, что понимание сущности конфликтов, как правило, сводится к различного рода их описаниям, трактовкам, переиначиванию уже известного, к экстраполяции, метафоризации, гиперболизации свойств, видов и форм их проявления и т. д. А состоятельность теоретических выводов и практических рекомендаций, зачастую, обосновывается ссылками на умозрительность, опорой на здравый смысл, ситуативность успеха и т. д. Поэтому вряд ли стоит особо удивляться тому, что само понятие конфликт своей поливариативностью и многосмысленностью значений создаёт весьма устойчивую иллюзию общепонятности того, что оно обозначает.