Купленная невеста
Шрифт:
— Хорошъ нашъ исправникъ! — съ негодованіемъ заговорилъ Батулинъ. — Дворянство удостоиваетъ его чести избраніемъ на четвертое трехлтіе, а онъ разбойиковъ въ узд расплодилъ! Что же онъ длаетъ, спрашивается? здитъ на охоту и миндальничаетъ со своею Агаsьей Никоновной?
— Да, но вдь мудрено что нибудь и сдлать, — возразилъ Скосыревъ. — У него нтъ въ распоряженіи команды.
— Ахъ, не говорите! Онъ всегда можетъ устроить облаву, мы охотно дадимъ ему людей; наконецъ, въ его распоряженіи казенные крестьяне. Не заступайтесь, Павелъ Борисовичъ, за этого стараго лнтяя, не заступайтесь! Будь я исправникомъ, такъ я въ недлю переловилъ бы всю
— А врно, что у нихъ атаманша? — спросила Катерина Андреевна.
— По показанію Чубарова — да.
— Помилуйте, про эту атаманшу цлыя легенды ходятъ! — заговорилъ Батулинъ. — Говорятъ, она красавица, безумно храбра, ходитъ въ мужскомъ плать, вооруженная съ головы до ногъ, и однимъ видомъ своимъ наводитъ ужасъ. И это подъ самою почти Москвой! Гд же у насъ земская полиція? Что длаетъ капитанъ-исправникъ?
— Но наша ли это Наташа? — съ улыбкой обратилась Катерина Андреевна къ Скосыреву. — Вдь, говорятъ, что эту двицу-атамана зовутъ Наташей.
Скосыревъ пожалъ плечами.
— Я, милая, вообще не врю въ эту двицу-атамана, — сказалъ онъ. — Это просто фантазія, сказки, навянныя слухами о какой то атаманш Грун въ Черниговской или Полтавской губерніяхъ.
— Но почему же тамъ можетъ быть такая атаманша, а у насъ нтъ?
— Да потому, что тамъ совсмъ иные нравы, оставшіеся отъ казачества, а у насъ откуда такія героическія двы?
— Однако, прошлаго года въ Звенигородскомъ узд была конокрадка Лизавета. Она также ходила въ мужскомъ плать и сводила лошадей и у помщиковъ, и у крестьянъ.
— И ее поймали бабы, которыя своимъ судомъ и расправились съ нею. Хороша героиня, которую изловили и заскли бабы! Нтъ, милая, это не похоже на наши нравы, — это сказки! Поврь мн, не пройдетъ мсяца, какъ всю эту легендарную шайку переловятъ.
Разговоръ о разбойникахъ тянулся до самаго ужина. Француженка ахала, взвизгивала, когда втеръ особенно сильно хлесталъ въ окна деревьями, а Катерина Андреевна нервно вздрагивала и косилась на эти темныя окна. Трусили и господа кавалеры, за исключеніемъ Скосырева и Черемисова. Батулинъ ни за что не хотлъ хать домой, хотя у него было дома какое-то важное дло, а застнчивые помщики съ особенной радостью приняли приглашеніе ночевать, хотя пріхали съ короткимъ визитомъ. Не задолго до ужина вошелъ лакей и доложилъ Павлу Борисовичу, что его желаетъ видть по очень важному длу дворецкій.
— Зови его сюда, — приказалъ Павелъ Борисовичъ. — Вы позволите, господа?
Гости молча поклонились, и дворецкій вошелъ.
— Непріятное извстіе, батюшка Павелъ Борисовичъ, — заговорилъ онъ озабоченнымъ тономъ.
— Что такое?
— Присталъ тутъ на дворн дня три тому назадъ какой-то невдомый прохожій, молодой парень. Попросилъ онъ ночлега, съ дороги де сбился, и его безъ моего вдома пустили и держали три дня. Сейчасъ приходитъ ко мн Прошка псарь и говоритъ, что человкъ тотъ подозрительный… Угощалъ де дворню виномъ, звалъ гулять на село, говорилъ, что вы де дураки, ежели барина слушаетесь, а лучше де вамъ рукой на него махнуть, ежели придутъ т, которые у Чубарова были. Барина де вашего…
Дворецкій запнулся.
— Ну, говори! — крикнулъ на него Павелъ Борисовичъ.
— Осмлюсь доложить, что негожія рчи онъ произносилъ…
— Говори!
— Барина де вашего покончатъ т люди, и вамъ житье будетъ привольное, особливо съ барскими деньгами… Дворня слушала его, развся уши, а Прошка пришелъ и доложилъ обо
— Гд же этотъ человкъ?
— Приказалъ я его связать, сударь, и посадить въ темную до вашего распоряженія.
Павелъ Борисовичъ всталъ съ потемнвшимъ лицомъ. Катерина Андреевна поблднла, какъ полотно, вс три помщика дрожали словно въ лихорадк.
— Я тебя, старый дуракъ, въ пастухи отдамъ! — загремлъ Павелъ Борисовичъ на дворецкаго. — У тебя тамъ бродяги какіе то на двор проживаютъ, народъ мутятъ, а ты ничего не знаешь, скотъ!.. Переписать всхъ тхъ, которые его слушали, и списокъ подать мн, а Прошк выдать десять рублей. Ступай вонъ, болванъ, и жди меня!
Все общество заволновалось и заговорило разомъ, когда ушелъ дворецкій. Француженк, которой перевели слова дворецкаго, Батулинъ подавалъ воды и спирта; помщики пожимали плечами и подавали совты, одинъ другаго нелпе.
— Надо допросить этого парня и отправить его въ городъ подъ строгимъ карауломъ, — сказалъ Черемисовъ. — Это превосходно, что онъ пойманъ: теперь переловятъ и всхъ остальныхъ по его указанію.
— Допросить его подъ розгами? — спросилъ Скосыревъ.
— Предоставь это судьямъ.
— А, вздоръ! Я безъ всякаго суда допрошу его и самъ переловлю эту шайку. Хочешь взглянуть на него?
Посмотрть задержаннаго захотли вс, и Павелъ Борисовичъ приказалъ ввести его въ пріемную комнату, куда и вышло все общество. Два охотника ввели бродягу. Это былъ молодой еще черноволосый парень съ дерзкимъ взглядомъ бойкихъ черныхъ глазъ, чисто одтый, похожій на зажиточнаго торговаго крестьянина или прасола. Съ завязанными назадъ руками, немного помятый во время ареста, онъ смло вошелъ въ барскіе покои и остановился въ дверяхъ, дерзко окинувъ всхъ взглядомъ.
— Кто ты такой? — обратился къ нему Павелъ Борисовичъ.
— Человкъ.
— Какъ зовутъ тебя, спрашиваю я?
— Зовутъ зовуткой, а величаютъ уткой. Сегодня зовутъ и завтра зовутъ.
— А, ты не хочешь отвчать? Ну, братъ, у меня заговоришь! Приготовить тамъ розогъ!
Парень тряхнулъ головой.
— Смотри, баринъ, худа бы не было, — проговорилъ онъ. — Теб допрашивать не положено, на это судъ есть. Сказать я ничего не скажу, хоть до смерти задери, а теб хлопоты.
— Не заботься обо мн, а вотъ посмотримъ, что ты заговоришь сейчасъ у меня. Уведите его, я сейчасъ приду.
Парня допросили, но онъ не произнесъ ни единаго слова, не издалъ ни звука. Его связаннаго посадили въ амбаръ и поставили двухъ караульныхъ.
Долго еще сидли вс посл поздняго ужина въ столовой и разговаривали о происшедшемъ. Катерина Андреевна ршила немедленно перехать на жительство въ Москву и оставаться тамъ до тхъ поръ, пока не переловятъ всю шайку. На двор оставили усиленную стражу, всхъ тхъ, которые слушали неизвстнаго парня и не донесли о немъ барину, строго допросили и тоже заперли, кого въ амбары, кого въ чуланахъ и флигеляхъ. Въ числ такихъ «совращенныхъ», какъ назвалъ ихъ Батулинъ, были дв горничныя Катерины Андреевны. Он показали на строгомъ допрос «съ пристрастіемъ», что неизвстный бродяга говорилъ имъ о разныхъ льготахъ и наградахъ, ежели он въ назначенный день тихонько отопрутъ двери въ барскія комнаты и подсыплютъ въ кушанье ужинающихъ въ людской даннаго имъ порошка. Порошокъ этотъ, бураго цвта съ сильнымъ прянымъ запахомъ, былъ спрятанъ горничными за чулки. Обо всемъ случившемся Павелъ Борисовичъ написалъ донесеніе исправнику и немедленно послалъ съ этимъ донесеніемъ верховаго.