Милый друг - английский и русский параллельные тексты

Мопассан Ги Де

Then she looked down on him from above with that moistened and despairing eye, at once so charming and so sad, which shows all the grief of a woman's heart, and gasped out:	Она бросила на него сверху вниз замутненный слезою отчаянный взгляд, тот чудный и грустный взгляд, в котором женщина выражает всю свою душевную боль.
"I--I have nothing to say. I have nothing to do with it. You--you are right. You--you have chosen well."	– Мне... нечего сказать... – прошептала она, - мне... нечего здесь больше делать... Ты... ты прав... ты... ты... ты сделал хороший выбор...
And, freeing herself by a backward movement, she left the room without his trying to detain her further.	Высвободившись резким движением, она пошла к выходу, и он не удерживал ее более.
Left to himself, he rose as bewildered as if he had received a blow on the head.	Поднимаясь с колен, Жорж испытывал такое чувство, точно его хватили обухом по голове.
Then, making up his mind, he muttered:	Но он быстро овладел собой.
"Well, so much the worse or the better.	– Ну что ж, тем хуже или, верней, тем лучше, -сказал он себе.
It is over, and without a scene; I prefer that," and relieved from an immense weight, suddenly feeling himself free, delivered, at ease as to his future life, he began to spar at the wall, hitting out with his fists in a kind of intoxication of strength and triumph, as if he had been fighting Fate.	– Дело обошлось... без скандала. А мне того и надо. Почувствовав, что с души у него свалилась огромная тяжесть, почувствовав, что он свободен, ничем не связан, что теперь ничто не мешает ему начать новую жизнь, упоенный удачей, не зная, куда девать избыток сил, он с такой яростью принялся бить кулаками в стену, точно вступал в единоборство с самой судьбой.
When Madame Forestier asked:	На вопрос г-жи Форестье:
"Have you told Madame de Marelle?" he quietly answered,	"Вы сказали госпоже де Марель?" - он с невозмутимым видом ответил:
"Yes."	– Конечно...
She scanned him closely with her bright eyes, saying:	Она испытующе посмотрела на него своим ясным взглядом.
"And did it not cause her any emotion?"	– И это ее не огорчило?
"No, not at all.	– Ничуть.
She thought it, on the contrary, a very good idea."	Напротив, она нашла, что это очень хорошо.
The news was soon known.	Новость быстро распространилась.
Some were astonished, others asserted that they had foreseen it; others, again, smiled, and let it be understood that they were not surprised.	Одни изумлялись, другие уверяли, что они это предвидели, третьи улыбались, давая понять, что это их нисколько не удивляет.
The young man who now signed his descriptive articles D. de Cantel, his	Жорж, подписывавший теперь свои фельетоны -"Д. де Кантель", заметки -
"Echoes" Duroy, and the political articles which he was beginning to write from time to time Du Roy, passed half his time with his betrothed, who treated him with a fraternal familiarity into which, however, entered a real but hidden love, a species of desire concealed as a weakness.	"Дюруа", а политические статьи, которые он время от времени давал в газету, - "Дю Руа", полдня проводил у невесты, и она держала себя с ним, как сестра, просто и естественно, но в этой простоте, вместе с подлинной, хотя и затаенною нежностью, проскальзывало едва заметное влечение к нему, которое она скрывала, как некую слабость.

She had decided that the marriage should be quite private, only the witnesses being present, and that they should leave the same evening for Rouen.	Она условилась с ним, что на их бракосочетании не будет никого, кроме свидетелей, и что в тот же вечер они уедут в Руан.
They would go the next day to see the journalist's parents, and remain with them some days.	Ей хотелось погостить несколько дней у его родителей.
Duroy had striven to get her to renounce this project, but not having been able to do so, had ended by giving in to it.	Дюруа пытался отговорить ее от этой поездки, но безуспешно; в конце концов он вынужден был уступить.
So the tenth of May having come, the newly-married couple, having considered the religious ceremony useless since they had not invited anyone, returned to finish packing their boxes after a brief visit to the Town Hall. They took, at the Saint Lazare terminus, the six o'clock train, which bore them away towards Normandy.	Отказавшись от церковного обряда, поскольку они никого не звали, новобрачные десятого мая зашли в мэрию, потом вернулись домой уложить вещи, а вечером шестичасовой поезд, отходивший с вокзала Сен-Лазар, уже уносил их в Нормандию.
They had scarcely exchanged twenty words up to the time that they found themselves alone in the railway carriage.	До той минуты, когда они остались вдвоем в вагоне, им все не удавалось поговорить.
As soon as they felt themselves under way, they looked at one another and began to laugh, to hide a certain feeling of awkwardness which they did not want to manifest.	Почувствовав, что они уже едут, они взглянули друг на друга и, чтобы скрыть легкое смущение, засмеялись.
The train slowly passed through the long station of Batignolles, and then crossed the mangy-looking plain extending from the fortifications to the Seine.	Поезд, миновав наконец длинный Батиньольский дебаркадер, выбрался на равнину, - ту чахлую равнину, что тянется от городских укреплений до Сены.
Duroy and his wife from time to time made a few idle remarks, and then turned again towards the windows.	Жорж и его жена изредка произносили незначащие слова и снова принимались смотреть в окно.
When they crossed the bridge of Asni?res, a feeling of greater liveliness was aroused in them at the sight of the river covered with boats, fishermen, and oarsmen.	Проезжая Аньерский мост, они ощутили радостное волнение при виде реки, сплошь усеянной судами, яликами и рыбачьими лодками.
The sun, a bright May sun, shed its slanting rays upon the craft and upon the smooth stream, which seemed motionless, without current or eddy, checked, as it were, beneath the heat and brightness of the declining day.	Косые лучи солнца, могучего майского солнца, ложились на суда и на тихую, неподвижную, без плеска и зыби, воду, словно застывшую в жарком блеске уходящего дня.
A sailing boat in the middle of the river having spread two large triangular sails of snowy canvas, wing and wing, to catch the faintest puffs of wind, looked like an immense bird preparing to take flight.	Парусная лодка, развернувшая посреди реки два больших белых полотняных треугольника, которые сторожили малейшее дуновение ветра, напоминала огромную птицу, приготовившуюся к полету.
Duroy murmured: "I adore the neighborhood of Paris. I have memories of dinners which I reckon among the pleasantest in my life."	– Я обожаю окрестности Парижа, - тихо сказал Дюруа, - одно из самых приятных моих воспоминаний - это воспоминание о том, как я ел здесь рыбу.
"And the boats," she replied.	– А лодки! – подхватила она.

"How nice it is to glide along at sunset."	– Как хорошо скользить по воде, когда заходит солнце!
Then they became silent, as though afraid to continue their outpourings as to their past life, and remained so, already enjoying, perhaps, the poesy of regret.	Они замолчали, как бы не решаясь продолжать восхваления прошлого; погруженные в задумчивость, они, быть может, уже предавались поэзии сожалений.
Duroy, seated face to face with his wife, took her hand and slowly kissed it.	Дюруа сидел против жены; он взял ее руку и медленно поцеловал.
"When we get back again," said he, "we will go and dine sometimes at Chatou."	– Когда вернемся в Париж, мы будем иногда ездить в Шату обедать, - сказал он.
She murmured: "We shall have so many things to do," in a tone of voice that seemed to imply,	– У нас будет столько дел! – проговорила она таким тоном, будто желала сказать:
"The agreeable must be sacrificed to the useful."	"Надо жертвовать приятным ради полезного".
He still held her hand, asking himself with some uneasiness by what transition he should reach the caressing stage.	Он все еще держал ее руку, с беспокойством думая о том, как перейти к ласкам.
He would not have felt uneasy in the same way in presence of the ignorance of a young girl, but the lively and artful intelligence he felt existed in Madeleine, rendered his attitude an embarrassed one.	Он нимало не смутился бы, если б перед ним была наивная девушка, но он чуял в Мадлене живой и насмешливый ум, и это сбивало его с толку.
He was afraid of appearing stupid to her, too timid or too brutal, too slow or too prompt.	Он боялся попасть впросак, боялся показаться слишком робким или, наоборот, слишком бесцеремонным, медлительным или, наоборот, торопливым.
He kept pressing her hand gently, without her making any response to this appeal.	Он слегка пожимал ей руку, но она не отвечала на его зов.
At length he said: "It seems to me very funny for you to be my wife."	– Мне кажется очень странным, что вы моя жена, -сказал он.
She seemed surprised as she said:	Это, видимо, поразило ее.
"Why so?"	– Почему же?
"I do not know.	– Не знаю.
It seems strange to me.	Мне это кажется странным.
I want to kiss you, and I feel astonished at having the right to do so."	Мне хочется поцеловать вас, и меня удивляет, что я имею на это право.
She calmly held out her cheek to him, which he kissed as he would have kissed that of a sister.	Она спокойно подставила ему щеку, и он поцеловал ее так, как поцеловал бы сестру.
He continued: "The first time I saw you--you remember the dinner Forestier invited me to--I thought,	– Когда я вас увидел впервые, - продолжал он, -помните, в тот день, когда я по приглашению Форестье пришел к вам обедать, - я подумал:
'Hang it all, if I could only find a wife like that.'	"Эх, если бы мне найти такую жену!"
Well, it's done.	Так оно и случилось.
I have one."	Я ее нашел.

She said, in a low tone: "That is very nice," and looked him straight in the face, shrewdly, and with smiling eyes.	– Вы очень любезны, - хитро улыбаясь и глядя ему прямо в глаза, прошептала она.
He reflected, "I am too cold.	"Я слишком холоден.
I am stupid.	Это глупо.
I ought to get along quicker than this," and asked:	Надо бы действовать смелее", - подумал Дюруа и обратился к ней с вопросом:
"How did you make Forestier's acquaintance?"	– Как вы познакомились с Форестье?
She replied, with provoking archness: "Are we going to Rouen to talk about him?"	– Разве мы едем в Руан для того, чтобы говорить о нем? – с лукавым задором спросила она, в свою очередь.
He reddened, saying:	Он покраснел.
"I am a fool.	– Я веду себя глупо.
But you frighten me a great deal."	Я робею в вашем присутствии.
She was delighted, saying:	Это ей польстило.
"I--impossible!	– Да что вы!
How is it?"	Почему же?
He had seated himself close beside her.	Он сел рядом с ней, совсем близко.
She suddenly exclaimed: "Oh! a stag."	– Олень! – вдруг закричала она.
The train was passing through the forest of Saint Germaine, and she had seen a frightened deer clear one of the paths at a bound.	Поезд проезжал Сен-Жерменский лес. На ее глазах испуганная косуля одним прыжком перескочила аллею.
Duroy, leaning forward as she looked out of the open window, printed a long kiss, a lover's kiss, among the hair on her neck.	Мадлена все еще смотрела в раскрытое окно, когда Дюруа вдруг наклонился и прильнул губами к ее шее, - это был продолжительный поцелуй любовника.
She remained still for a few seconds, and then, raising her head, said:	Несколько минут она сидела не шевелясь, затем подняла голову:
"You are tickling me. Leave off."	– Перестаньте, мне щекотно.
But he would not go away, but kept on pressing his curly moustache against her white skin in a long and thrilling caress.	Но возбуждающая ласка не прекращалась: медленно и осторожно продолжал он водить своими закрученными усами по ее белой коже.
She shook herself, saying:	Она выпрямилась:
"Do leave off."	– Да перестаньте!
He had taken her head in his right hand, passed around her, and turned it towards him.	Тогда он обхватил правой рукой ее голову и повернул лицом к себе.
Then he darted on her mouth like a hawk on its prey.	Затем, как ястреб на добычу, набросился на ее губы.
She struggled, repulsed him, tried to free herself.	Она отбивалась, отталкивала его, пыталась высвободиться.
She succeeded at last, and repeated:	На секунду ей это удалось.

"Do leave off."	– Да перестаньте же! – повторила она.
He remained seated, very red and chilled by this sensible remark; then, having recovered more self-possession, he said, with some liveliness:	Но он не слушал ее; сжимая ее в своих объятиях, он целовал ее жадными, дрожащими губами и старался опрокинуть на подушки. Она с трудом вырвалась от него и быстро встала. – Послушайте, Жорж, перестаньте! Ведь мы не дети, мы отлично можем потерпеть до Руана. Он сидел весь красный, охлажденный ее благоразумием. Когда же к нему вернулось прежнее спокойствие, он весело сказал:
"Very well, I will wait, but I shan't be able to say a dozen words till we get to Rouen.	– Хорошо, я потерплю, но до самого Руана вы не услышите от меня и двадцати слов, - вот вам за это.
And remember that we are only passing through Poissy."	Имейте в виду: мы еще только проезжаем Пуасси.
"I will do the talking then," she said, and sat down quietly beside him.	– Говорить буду я, - сказала она.
She spoke with precision of what they would do on their return.	Спокойно сев рядом с ним, она начала подробно описывать то, что их ожидает по возвращении.
They must keep on the suite of apartments that she had resided in with her first husband, and Duroy would also inherit the duties and salary of Forestier at the _Vie Francaise_.	Они останутся в той квартире, где она жила со своим первым мужем, причем обязанности, которые Форестье исполнял в редакции, вместе с его жалованьем тоже перейдут к Дюруа.
Before their union, besides, she had planned out, with the certainty of a man of business, all the financial details of their household.	Вообще, материальную сторону их брачного сожительства она с точностью дельца уже заранее обдумала до мелочей.
They had married under a settlement preserving to each of them their respective estates, and every incident that might arise--death, divorce, the birth of one or more children--was duly provided for.	Их союз был основан на началах раздельного владения имуществом, и все случаи жизни -смерть, развод, появление одного или нескольких младенцев - были ими предусмотрены.
The young fellow contributed a capital of four thousand francs, he said, but of that sum he had borrowed fifteen hundred.	Дюруа, по его словам, располагал суммой в четыре тысячи франков, из них полторы тысячи он взял в долг.
The rest was due to savings effected during the year in view of the event.	Прочее составляли сбережения, которые он делал в этом году, ожидая перемены в своей судьбе.
Her contribution was forty thousand francs, which she said had been left her by Forestier.	Мадлена располагала суммой в сорок тысяч франков, которую, по ее словам, оставил ей Форестье.
She returned to him as a subject of conversation.	Вспомнив о Шарле, она отозвалась о нем с похвалой:
"He was a very steady, economical, hard-working fellow.	– Он был очень бережлив, очень аккуратен, очень трудолюбив.
He would have made a fortune in a very short time."	В короткий срок он нажил бы себе целое состояние.
Duroy no longer listened, wholly absorbed by other thoughts.	Дюруа, занятый совсем другими мыслями, уже не слушал ее.

She stopped from time to time to follow out some inward train of ideas, and then went on:	Порой она умолкала, думала о чем-то своем, затем возобновляла начатый разговор:
"In three or four years you can be easily earning thirty to forty thousand francs a year.	– Через три-четыре года вы сможете зарабатывать от тридцати до сорока тысяч франков.
That is what Charles would have had if he had lived."	Проживи Шарль дольше, он зарабатывал бы столько же.
George, who began to find the lecture rather a long one, replied:	Жоржу наскучили ее наставления, и он прервал ее:
"I thought we were not going to Rouen to talk about him."	– Насколько мне известно, мы едем в Руан не для того, чтобы говорить о нем.
She gave him a slight tap on the cheek, saying, with a laugh: "That is so. I am in the wrong."	Она слегка ударила его по щеке. – Правда, я совсем забыла, - сказала она, смеясь.
He made a show of sitting with his hands on his knees like a very good boy.	Разыгрывая пай-мальчика, он сложил руки на коленях.
"You look very like a simpleton like that," said she.	– У вас теперь глупый вид, - заметила она.
He replied: "That is my part, of which, by the way, you reminded me just now, and I shall continue to play it."	– Вы сами навязали мне эту роль, - возразил он, -теперь уж я из нее не выйду.
"Why?" she asked.	– Почему? – спросила она.
"Because it is you who take management of the household, and even of me.	– Потому что вы не только будете вести наше хозяйство, но и руководить моей особой.
That, indeed, concerns you, as being a widow."	Впрочем, вам, как вдове, и карты в руки!
She was amazed, saying:	Она была удивлена:
"What do you really mean?"	– Что вы, собственно, хотите этим сказать?
"That you have an experience that should enlighten my ignorance, and matrimonial practice that should polish up my bachelor innocence, that's all."	– Я хочу сказать, что ваши познания должны рассеять мое невежество, а ваш опыт замужней женщины должен расшевелить мою холостяцкую невинность, вот что!
"That is too much," she exclaimed.	– Это уж слишком! – воскликнула она.
He replied: "That is so.	– Это именно так, - возразил он.
I don't know anything about ladies; no, and you know all about gentlemen, for you are a widow. You must undertake my education--this evening--and you can begin at once if you like."	– Я не знал женщин, так? – а вы мужчин знаете, -ведь вы вдова, так? – и вы займетесь моим воспитанием... сегодня вечером, так? – можно начать даже сейчас, если хотите.
She exclaimed, very much amused: "Oh, indeed, if you reckon on me for that!"	– О, если вы рассчитываете в данном случае на меня!.. – воскликнула она, развеселившись.
He repeated, in the tone of a school boy stumbling through his lesson: "Yes, I do.	– Ну да, я рассчитываю на вас, - тоном школьника, отвечающего урок, заговорил Дюруа.
I reckon that you will give me solid information--in twenty lessons. Ten for the elements, reading and grammar; ten for finishing accomplishments. I don't know anything myself."	– Больше того, я рассчитываю, что в двадцать уроков... вы сделаете из меня образованного человека... Десять уроков на основные предметы... на чтение и на грамматику... десять - на упражнения и на риторику... Ведь я ничего не знаю, как есть ничего!

She exclaimed, highly amused: "You goose."	– Ты глуп! – все более и более оживляясь, воскликнула она.
He replied: "If that is the familiar tone you take, I will follow your example, and tell you, darling, that I adore you more and more every moment, and that I find Rouen a very long way off."	– Раз ты начала говорить мне "ты", - продолжал он, - то я немедленно последую твоему примеру, и я должен сказать тебе, дорогая, что любовь моя с каждой секундой становится все сильней и что путь до Руана кажется мне очень долгим!
He spoke now with a theatrical intonation and with a series of changes of facial expression, which amused his companion, accustomed to the ways of literary Bohemia.	Он говорил теперь с актерскими интонациями, сопровождая свою речь смешными ужимками, которые забавляли молодую женщину, привыкшую к выходкам и проказам высшей литературной богемы.
She glanced at him out of the corner of her eye, finding him really charming, and experiencing the longing we have to pluck a fruit from the tree at once, and the check of reason which advises us to wait till dinner to eat it at the proper time.	Она искоса поглядывала на него, и он казался ей поистине очаровательным, он внушал ей желание, подобное тому, какое вызывает в нас висящий на дереве плод, хотя рассудок и шепчет нам, что надо запастись терпением и съесть его после обеда.
Then she observed, blushing somewhat at the thoughts which assailed her:	Нескромные мысли, осаждавшие молодую женщину, заставили ее слегка покраснеть.
"My dear little pupil, trust my experience, my great experience.	– Мой милый ученик! – сказала Мадлена. – Поверьте моему опыту, моему большому опыту.
Kisses in a railway train are not worth anything.	Поцелуи в вагоне ничего не стоят.
They only upset one."	Они портят аппетит.
Then she blushed still more as she murmured:	Покраснев еще больше, она прошептала:
"One should never eat one's corn in the ear."	– Недозрелый колос не жнут.
He chuckled, kindling at the double meanings from her pretty mouth, and made the sign of the cross, with a movement of the lips, as though murmuring a prayer, adding aloud:	Дюруа посмеивался, - двусмысленности, исходившие из этого прелестного ротика, возбуждали его. Затем он беззвучно пошевелил губами, словно шепча молитву, и, перекрестившись, торжественно произнес:
"I have placed myself under the protection of St. Anthony, patron-saint of temptations.	– Отдаю себя под покровительство святого Антония, оберегающего от искушений.
Now I am adamant."	Ну вот, теперь я каменный.
Night was stealing gently on, wrapping in its transparent shadow, like a fine gauze, the broad landscape stretching away to the right.	Неслышно надвигалась ночь, и ее прозрачный сумрак, будто легкий креп, окутывал раскинувшиеся справа необозримые поля.
The train was running along the Seine, and the young couple began to watch the crimson reflections on the surface of the river, winding like a broad strip of polished metal alongside the line, patches fallen from the sky, which the departing sun had kindled into flame.	Поезд шел вдоль Сены. Молодые супруги смотрели на реку, что тянулась рядом с железнодорожным полотном широкою лентою свеженачищенного металла, и на багровые отсветы - на эти пятна, упавшие с неба, которые лучи заходящего солнца отполировали огнем и пурпуром.
These reflections slowly died out, grew deeper, faded sadly.	Отблески мало-помалу тускнели и, подернувшись пеплом, печально гасли.

The landscape became dark with that sinister thrill, that deathlike quiver, which each twilight causes to pass over the earth.	А поля с зловещей предсмертной дрожью, каждый раз пробегающей по земле с наступлением сумерек, погружались во тьму.
This evening gloom, entering the open window, penetrated the two souls, but lately so lively, of the now silent pair.	Вечерняя грусть, вливаясь в раскрытое окно, охватывала души еще недавно таких веселых, а теперь внезапно примолкших молодоженов.
They had drawn more closely together to watch the dying day.	Прижавшись друг к другу, они следили за агонией дня, чудесного, ясного, майского дня.
At Nantes the railway people had lit the little oil lamp, which shed its yellow, trembling light upon the drab cloth of the cushions.	Когда поезд остановился в Манте, в вагоне зажгли масляный фонарик, и он мерцающим желтым светом озарил серое сукно обивки.
Duroy passed his arms round the waist of his wife, and clasped her to him.	Дюруа обнял Мадлену и притянул к себе.
His recent keen desire had become a softened one, a longing for consoling little caresses, such as we lull children with.	Острое желание сменилось в нем нежностью, томною нежностью, безбурною жаждой тихой, убаюкивающей, умиротворяющей ласки.
He murmured softly: "I shall love you very dearly, my little Made."	– Я буду очень любить тебя, моя маленькая Мад, -прошептал он чуть слышно.
The softness of his voice stirred the young wife, and caused a rapid thrill to run through her. She offered her mouth, bending towards him, for he was resting his cheek upon the warm pillow of her bosom, until the whistle of the train announced that they were nearing a station.	Его вкрадчивый голос взволновал ее, по ее телу пробежала нервная дрожь, и, слегка наклонившись, так как щека его покоилась на теплом ложе ее груди, она протянула ему губы. Это был продолжительный поцелуй, безмолвный и глубокий, затем рывок, внезапное и яростное сплетение тел, короткая ожесточенная борьба, стремительное и беспорядочное утоление страсти. Потом, оба несколько разочарованные, утомленные и все еще полные нежности, они не разжимали объятий до тех пор, пока паровозный гудок не возвестил им скорой остановки.
She remarked, flattening the ruffled locks about her forehead with the tips of her fingers: "It was very silly.	– Как это глупо! – воскликнула она, приглаживая кончиками пальцев растрепавшиеся на висках волосы.
We are quite childish."	– Мы ведем себя, как дети.
But he was kissing her hands in turn with feverish rapidity, and replied:	Но Дюруа с лихорадочной торопливостью покрывал поцелуями ее руки, то одну, то другую.
"I adore you, my little Made."	– Я тебя обожаю, моя маленькая Мад, - сказал он.
Until they reached Rouen they remained almost motionless, cheek against cheek, their eyes turned to the window, through which, from time to time, the lights of houses could be seen in the darkness, satisfied with feeling themselves so close to one another, and with the growing anticipation of a freer and more intimate embrace.	До самого Руана они сидели почти неподвижно, щека к щеке, глазам - в раскрытое окно, за которым в ночной темноте порою мелькали освещенные домики. Наслаждаясь тем, что они так близко друг к другу, испытывая все растущее желание более интимных, более непринужденных ласк, они отдавались своим мечтам.
They put up at a hotel overlooking the quay, and went to bed after a very hurried supper.	Остановились они в гостинице, окна которой выходили на набережную, и, наскоро поужинав, легли спать.

The chambermaid aroused them next morning as it was striking eight.	Наутро горничная разбудила их ровно в восемь.
When they had drank the cup of tea she had placed on the night-table, Duroy looked at his wife, then suddenly, with the joyful impulse of the fortunate man who has just found a treasure, he clasped her in his arms, exclaiming:	Чай им подали на ночной столик, и когда они выпили по чашке, Дюруа, посмотрев на жену, в порыве радости, охватывающей тех счастливцев, которым удалось найти сокровище, сжал ее в своих объятиях.
"My little Made, I am sure that I love you ever so much, ever so much, ever so much."	– Моя маленькая Мад, - шептал он, - я тебя очень люблю... очень... очень...
She smiled with her confident and satisfied smile, and murmured, as she returned his kisses:	Мадлена улыбалась доверчивой и довольной улыбкой.
"And I too--perhaps."	– И я тоже... как будто... – целуя его, сказала она.
But he still felt uneasy about the visit of his parents.	Но его смущала поездка к родителям.
He had already forewarned his wife, had prepared and lectured her, but he thought fit to do so again. "You know," he said, "they are only rustics--country rustics, not theatrical ones."	Он много раз предупреждал жену, отговаривал ее, старался ее подготовить. И теперь он счел необходимым возобновить этот разговор. – Пойми, что это крестьяне, настоящие, а не опереточные.
She laughed.	Она засмеялась.
"But I know that: you have told me so often enough.	– Да знаю, ты мне уже говорил.
Come, get up and let me get up."	Вставай-ка лучше, а то из-за тебя и я не могу встать.
He jumped out of bed, and said, as he drew on his socks:	Он спрыгнул с кровати и начал надевать носки.
"We shall be very uncomfortable there, very uncomfortable.	– Нам будет у них очень неудобно, очень.
There is only an old straw palliasse in my room.	У меня в комнате стоит старая кровать с соломенным тюфяком - и больше ничего.
Spring mattresses are unknown at Canteleu."	О волосяных матрацах в Кантле не имеют понятия.
She seemed delighted.	Она пришла в восторг:
"So much the better.	– Ну и чудесно.
It will be delightful to sleep badly--beside--beside you, and to be woke up by the crowing of the cocks."	Что может быть лучше... провести с тобой... бессонную ночь... и вдруг услышать пение петухов!
She had put on her dressing-gown--a white flannel dressing-gown--which Duroy at once recognized. The sight of it was unpleasant to him.	Она надела широкий пеньюар из белой фланели. Дюруа сразу узнал его, и ему стало неприятно.
Why?	Отчего?
His wife had, he was aware, a round dozen of these morning garments.	Ему было хорошо известно, что у его жены делая дюжина утренних туалетов.
She could not destroy her trousseau in order to buy a new one.	Что же, значит, она должна купить себе новое приданое?

No matter, he would have preferred that her bed-linen, her night-linen, her under-clothing were not the same she had made use of with the other.	Это уж как ей будет угодно, но только он не желает видеть домашние туалеты, ночные сорочки, все эти одежды любви, в которые она облекалась при его предшественнике.
It seemed to him that the soft, warm stuff must have retained something from its contact with Forestier.	У него было такое ощущение, словно мягкая и теплая ткань все еще хранит в себе что-то от прикосновений Форестье.
He walked to the window, lighting a cigarette.	Закурив папиросу, он отошел к окну.
The sight of the port, the broad stream covered with vessels with tapering spars, the steamers noisily unloading alongside the quay, stirred him, although he had been acquainted with it all for a long time past, and he exclaimed:	Вид на гавань и на широкую реку, усеянную легкими парусными судами и коренастыми пароходами, которые при помощи лебедок с диким грохотом разгружались у пристани, произвел на него сильное впечатление, хотя все это ему было давно знакомо.
"By Jove! it is a fine sight."	– Черт, до чего красиво! – воскликнул он.
Madeleine approached, and placing both hands on one of her husband's shoulders, leaned against him with careless grace, charmed and delighted.	Подбежала Мадлена, положила ему на плечо обе руки и, доверчиво прижавшись к нему, замерла, потрясенная и очарованная.
She kept repeating: "Oh! how pretty, how pretty.	– Ах, какая красота, какая красота! – повторяла она.
I did not know that there were so many ships as that."	– Я и не думала, что на реке может быть столько судов сразу!
They started an hour later, for they were to lunch with the old people, who had been forewarned some days beforehand.	Завтракать супруги должны были у стариков, которых они известили за несколько дней.
A rusty open carriage bore them along with a noise of jolting ironmongery.	И через час они уже тряслись в открытом фиакре, дребезжавшем, как старый котел.
They followed a long and rather ugly boulevard, passed between some fields through which flowed a stream, and began to ascend the slope.	Сперва бесконечно долго тянулся унылый бульвар, затем начались луга, среди которых протекала речка, потом дорога пошла в гору.
Madeleine, somewhat fatigued, had dozed off beneath the penetrating caress of the sun, which warmed her delightfully as she lay stretched back in the old carriage as though in a bath of light and country air.	Мадлена была утомлена; прикорнув в углу ветхого экипажа, где ее чудесно пригревало солнце, она разомлела от пронизывающей ласки его лучей и, словно погруженная в теплые волны света и деревенского воздуха, вскоре задремала.
Her husband awoke her, saying: "Look!"	Муж разбудил ее. – Посмотри, - сказал он.
They had halted two-thirds of the way up the slope, at a spot famous for the view, and to which all tourists drive.	Проехав две трети горы, они остановились в том месте, откуда открывался славившийся своей живописностью вид, который показывают всем путешественникам.
They overlooked the long and broad valley through which the bright river flowed in sweeping curves.	Внизу светлая река извивалась по длинной, широкой, необъятной равнине.
It could be caught sight of in the distance, dotted with numerous islands, and describing a wide sweep before flowing through Rouen.	Испещренная бесчисленными островками, она появлялась откуда-то издали и, не доходя до Руана, описывала дугу.