Наследник имения Редклиф. Том первый
Шрифт:
— Мн онъ очень нравится, — сказала она:- въ немъ много хорошаго.
— Это правда, — овчалъ Филиппг, — но вполн довряться ему опасно. Львенка можно сдлать ручнымъ посредствомъ ласки, но переродить его нельзя.
— Разв онъ, по вашему, львенокъ? спросила Лора.
— Да, львиная кровь видна у него по глазамъ. Онъ не выноситъ ни одного совта, манеры у него очень рзкія; едва ли можно предполагать, чтобы характеръ у него былъ спокойный. Сердце у Гэя отличное, онъ очень откровененъ, старается всегда сдлать другимъ пріятное; но, сколько я усплъ замтить, судя безпристрастно, онъ владть собою не уметъ и очень упрямъ.
—
— Да, Гэй очень нженъ и чувствителенъ — это даже лишнее для такого круглаго сироты, какъ онъ. Я наблюдалъ за нимъ въ Рэдклиф; онъ держался очень мило, немного ребячился, правда, но вообще былъ приличенъ и ласковъ со всми. Хорошо, что его оттуда перевезли: тамъ народъ любилъ его до обожанія и его непремнно бы избаловали.
— Жаль было бы, если бы онъ испортился!
— Очень было бы жаль. У него много хорошихъ качествъ; но они даны ему какъ бы для равновсія съ родовыми пороками. Сколько мн помнится, вс его предки, кром несчастнаго злодя, сэръ Гуго, отличались великодушіемъ и открытымъ характеромъ. Вотъ почему я не полагаюсь на эти два свойства, рзко выдающіяся въ Гэ. Нужно еще хорошенько его узнать, чтобы вполн довриться ему. Вы понимаете, что я говорю съ вами объ этомъ не изъ желанія осуждать Гэя; — совсмъ нтъ, я хочу быть только справедливымъ и потому повторяю: я тогда только буду увренъ въ Гэ, когда испытаю его.
Лора ничего не отвчала; ей стало неловко. Филиппъ говорилъ такъ здраво и убдительно, что противорчить ему не было возможности, и притомъ внутренно она не могла не гордиться его довріемъ; но ей жаль было Гэя.
— Ну, какъ онъ оправдаетъ все то, что Филиппъ объ немъ сказалъ? думала она про себя, а у нея недоставало думу возобновить начатый разговоръ. Оба они шли долго, не промолвивъ ни слова. Лора нечаянно взглянула на лицо Филиппа; на губахъ его лежала печать какой-то нмой тоски.
— О чемъ это вы думаете, Филиппъ? — спросила она наконецъ.
— О сестр Маргарит. Я знаю, что такая любовь брата къ сестр есть безуміе; другіе найдутъ, пожалуй, что я преувеличиваю свое чувство къ ней; но чтожъ мн длать, если я лгать не умю!
— Разв вы были въ Локслэй-гол? А мы думали, вы въ Стэйльгурст.
— Я былъ и тамъ и тутъ.
— Не ходили ли вы въ С. Мильдредъ съ Маргаритой?
— До меня ли ей! Она все возится съ литературными клубами, вечерами и благотворительными обществами.
— Ну, а съ докторомъ ладили вы или нтъ?
— Я старался видть его какъ можно меньше. Онъ по прежнему лишенъ, кажется, всякой способности разговаривать. Гмъ! — Филиппъ тяжело вздохнулъ. — Мн только и оставалось одно развлеченіе — ходить пшкомъ изъ С. Мильдреда въ Стэйльгурстъ. Это было такое наслажденіе вырваться изъ міра сплетень, эгоизма и пустоты и бродить одному въ тихій, осеній день по зеленому кладбищу, гд все кругомъ дышитъ спокойствіемъ, а пожелтвшіе листья деревьевъ шумятъ подъ ногами.
— Вы упомянули о сплетняхъ! да разв Маргарита ими занимается? спросила Лора.
— Литературныя и ученыя сплетни хуже, по моему мннію, чмъ всякія другія.
— Какъ я рада, что вамъ хоть гулять то было гд. Здорова ли жена стараго могильщика?
— Совершенно здорова;
— Заходили ли вы къ нимъ въ садъ?
— Да, какъ же, заходилъ. Плющъ, посаженный Фанни, покрылъ всю южную стну, а акаціи такъ высоки и тнисты, что я хотлъ взять себ отъ нихъ отводокъ. Старый Уиль поддерживаетъ все въ прежнемъ вид.
Долго разговаривали они о дом, гд протекло его дтство, и горькое, насмшливое выраженіе лица Филиппа смнилось тихой грустью.
ГЛАВА IV
— Какъ я радъ, что не опоздалъ! воскликнулъ Гэй, вбгая въ гостиную гд лежалъ Чарльзъ, въ тотъ самый день, какъ Эдмонстоны ждали гостей къ обду.
— А гд вы пропадали? спросилъ больной.
— Я заблудился, взбираясь на холмъ. Меня кто то уврилъ, что оттуда славный видъ на море.
— А разв вы не можете жить безъ моря?
Гэй засмялся.
— Еще бы, — отвчалъ онъ: — у васъ тутъ такая грустная мстность, все лсъ да горы, точно въ тюрьм живешь. Разгуляться глазамъ негд. То ли дло море съ его живыми волнами; тамъ вчное движеніе, вчная борьба…..
— Прибавьте къ этому величественную красоту скалъ, — замтила Лора.
— Дорого бы я далъ, — продолжалъ Гэй:- чтобы кто нибудь изъ васъ заглянулъ на нашъ островъ Шэгъстонъ, съ его плоскими берегами съ одной стороны, и крутыми обрывами съ другой. Пнистыя волны такъ и лзутъ вверхъ, клубясь и сверкая подъ лучами солнца….. Что это? Экипажъ! быстро сказалъ онъ, прерываясь среди восторженной рчи. Послышался стукъ колесъ.
— Это детъ знаменитый молодой человкъ съ своимъ асистентомъ, — насмшливо замтилъ Чарльзъ.
— Филиппъ, Александръ и Буцевалъ — вся комнанія, — дко прибавила Эмми, и вс они, кром Лоры, покатились со смху. Гости поднимались уже на лстницу. Молодой Торндаль, воспитанникъ Филиппа, оказался очень смирнымъ господиномъ, съ наружностью настоящаго джентльмена. Не смотря на то, что онъ былъ красивъ собою, со всми любезенъ и имлъ чрезвычайно аристократическія манеры, онъ все-таки производилъ въ обществ очень мало впчатлнія. Вслдъ за его появленіемъ съ Филиппомъ, послышался снова звонокъ у двери.
— Encore? вопросительно сказалъ Филиппъ, взглянувъ на Лору съ недовольной гримасой.
— Къ несчастію, да, — отвчала та, удаляясь съ нимъ къ окну.
— Дядюшка, no обыкновенію, назвалъ врно цлое общество, — замтилъ Филиппъ. — я жалю, что привезъ Торндаля, тмъ боле, что и предупреждалъ уже тетушку, что онъ охотно является только на семейные обды. Кстати, Лора, нельзя ли отучить Эмми шептаться и хохотать, когда къ вамъ прізжаетъ миссъ Гарперъ?
— Какъ же мн ихъ остановить, если имъ весело? отвчала молодая двушка. Онъ хотлъ что-то замтить на это, но хозяинъ дома, жена его и еще новые гости вошли въ эту минуту въ гостиную. Филиппъ замолчалъ. Мистеръ Эдмонстонъ былъ страстный охотникъ до семейныхъ обдовъ и вообще до гостей; въ Гольуэл хозяйка никогда не знала, сколько человкъ сядетъ за столъ. Привыкнувъ къ замашк мистера Эдмонстона принимать къ себ неожиданно двухъ, трехъ человкъ къ обду, жена его очень искусно вела хозяйство. Ей было пріятно тшить добраго, гостепріимнаго своего мужа. Притомъ перемна общества развеселяла Чарльза, и потому такой образъ жизни имлъ въ ея глазахъ свою хорошую сторону. Въ цломъ околодк домъ въ Гольуэл считался самымъ радушнымъ.