Нелюбовный роман
Шрифт:
Однако устоять перед соблазном заполучить чьи-то компрометирующие письма Рудена не могла. Да и стоит ли отказываться? Интрига Сурийны была прозрачна – она хочет убрать с дороги одну из жён государя или хотя бы поссорить их, но не желает делать это сама. А доказательства против Немрада могут очень и очень пригодиться Рудене.
– Я взгляну на письма, – сказала она.
– Никто и не сомневался, что ты позаботишься об этом. Я так точно… Скажи, а о достопочтенной Есении ты что думаешь? Она ведь распространяла слухи, призванные загубить супругу государя, носящую его дитя. Она определённо хотела, чтоб младенца признали бастардом, а это понятно чем закончилось бы. Это ведь прямая угроза трону! Это очень опасная интрига,
– Я не судья. В суровых наказаниях не разбираюсь. Зато очень хорошо помню, что дама твоего положения не должна обращаться ко мне на «ты». Такое право следует заслужить. Для начала принеси мне письма, о которых говорила, а о дальнейшем мы подумаем позже. – И величественным жестом отпустила Сурийну, словно служанку.
У той притворная любезность лишь на миг уступила искренней ненависти. Взгляд полыхнул дикой злобой, но девица поклонилась и в этот момент опустила глаза. А дальше герцогиня уже и не смотрела на неё. Она делала вид, будто любовницы мужа просто больше нет рядом, и так немного утешила себя. Сурийна и в самом деле ушла – может быть, даже беседовать с Ветенегой и предлагать ей доказательства того, как хитро интригует Рудена и как берёт взятки с промышленников. В этом все женщины государя были похожи между собой – они приходили на бал не для того, чтоб танцевать и веселиться, а чтоб показать себя, потому что такова была их общественная обязанность, и пообщаться с нужными людьми.
Да что там, большинство дам приезжали сюда с более важными целями, чем наслаждаться танцами, музыкой и фуршетными столами. Танцевать можно было и в других местах, и с куда большим удовольствием. Здесь же совершались правильные знакомства, налаживались деловые отношения, творилась политика. И то, что его величество на балу, похоже, не собирался появляться, мало на что влияло. Здесь были все его главные представители, в том числе и государственный секретарь.
Рудена не подходила к нему, она скользила по залу, перекидываясь любезными фразами с представителями знати. Она знала их всех, и все они, по большому счёту, были друг другу родственниками. Очень дальними, но всё-таки. Общение с ними на дворцовом приёме было необходимостью и отличной ширмой для интриг, если уж возникало желание или потребность ими заняться. Прогуливаясь вот так по залу, она давала возможность Немраду незаметно подключиться к делу. Однако Валада с запиской от него так и не появилась, и герцогиня начала нервничать. Молчание Немрада могло значить что угодно, от безобидного «нет новостей» до «ты больше не партнёр, ты пропала, женщина». Рудена старалась пока об этом даже не думать.
Оставалось только терпеливо ждать, и ожидание её успокоило, Немрад наконец подошёл. Он встал рядом, так, что со стороны можно было решить, будто они и вовсе не разговаривают, ведь он мог заинтересоваться прелестной юной Агнерией из дома Лихман, дебютанткой при дворе, а может быть, лангустами на фуршетном столе.
– Вы просто великолепны, ваша светлость, – произнёс он, ворочая закуски крохотной вилочкой.
– Давай обойдёмся без дежурных любезностей.
– Это и делаю. Вы действительно поражаете. Как вам это удаётся?.. – Она оглянулась, и государственный секретарь сразу пошёл на попятный. – Я знаю, своих тайн вы не выдадите, но, право, мне хотелось бы знать хоть часть ваших секретов. Вчера днём Высокий магистр отозвал всех своих магов из Агер-Аванда. Он не возражает, чтоб все агер-авандские лицензии на магию были аннулированы. Это лишает графа всех квалифицированных чародеев, а значит, без магической поддержки окажется вся его армия. Я не спрашиваю, как вы этого добились так быстро и легко, но почему же вы сказали, что главу Университета привлекать не следует?
– А я была в этом уверена. Но потом обнаружила, что интересы Высокого магистра затронуты тоже, и его можно в этом убедить.
– При всём моём восхищении, ваша светлость… Если мы с вами союзники, то нам нужно быть откровенными друг с другом.
– Вы можете показать мне пример.
Немрад чуть не упустил вилочку. Он вздрогнул плечом, развернулся к собеседнице боком, скосил глаз и даже головой покачал. Он не скрывал своего уважения, даже отчасти восхищения.
– Я понимаю, о чём вы говорите. Пожалуй, вы правы в своей укоризне. Я думаю, мне есть о чём поразмыслить.
– Например, о том, что отзыв лицензий вообще ничего не решает на войне. Если агер-авандские маги умеют воевать, они и без диплома справятся.
– Конечно. Просто это его решение облегчает не только сиюминутную ситуацию (поскольку отозванных магов можно попытаться заменить на наёмников, дорого и трудно, однако реально), но и будущую. Графу пока придётся обходиться лично преданными ему людьми, а этого едва хватит на обслуживание армий в месте дислокации. Он связан по рукам и ногам. Меня устраивает такой результат.
– Я рада.
– Только прошу вас, ответьте на один вопрос – у вас будет возможность ещё раз прибегнуть подобным образом к помощи Высокого магистра?
– Сомневаюсь.
– Вы думаете, в другой раз мятежник не даст нам в руки такое великолепное оружие против себя? – тонко усмехнулся Немрад.
– Дело не только в этом, – парировала Рудена, сообразив, на что он намекает. – Вы же понимаете, насколько всё сложно. Если в следующий раз попытаетесь получить от меня помощь, скрыв при этом столько важнейшей информации, я помочь не смогу.
– Да. Понимаю. Любой бы на вашем месте хотел стать полноправным игроком на этой арене, ваша светлость. Но это вопрос деликатный. Для этого нужно нечто большее, чем одна случайная удача.
– Достаточно одной неслучайной. Как вы считаете?
– Я очень уважаю вас, ваша светлость. Вы умная женщина. Я допускаю, что эта ваша удача не была случайной. Но и случай, знаете ли, играет в нашей жизни огромную роль. В нашем деле преуспевает только тот, кто и умён, и удачлив одновременно. Будьте уверены, я ценю в вас и то, и другое, и третье. Третье – это то, что вы никогда не решитесь открыто войти в спор за власть.
– Цени, – просто ответила она. – Я ведь и в самом деле одна такая. А тебе не помешает поддержка. Помнишь судьбу своего предшественника? Думаю, и кончина его предшественника тоже тебе памятна. Мой муж не терпит, если государственные секретари не удовлетворяют все его требования, и по возможности моментально. Таков уж он. Весь в своего отца.
– Ничья, – усмехнулся Немрад. – Признаю.
И отошёл с тарелочкой угощений в руках.
Рудена выдохнула. У неё всё больше и больше создавалось впечатление, что этот человек ей будет не по зубам. Контакт с ним наладился, но он явно не из тех, кем можно манипулировать каким бы то ни было способом. И нужно смотреть и слушать в оба, потому что он откусит ей голову, как только ему представится такая возможность.
Но тем интереснее будет работать с ним. Сотрудничество возможно. Он понятен и предсказуем. Он умён, поэтому и предсказуем.
Она ещё прогулялась по залу, потом потанцевала с одним кузеном и со вторым, обсудила какую-то ерунду, которая моментально испарилась у неё из головы. Мысли были заняты другим, и Рудена снова и снова пыталась построить в голове структуру, которая у неё получалась, чтоб проверить, не упустила ли она чего-нибудь. Трудно было при этом хранить безмятежное выражение, так что неудивительно, что в конце концов она очнулась, внезапно столкнувшись взглядом с Арамой. Та была бледна настолько, что этого не скрыл даже искусный макияж, и взгляд был почти таким же отсутствующим. Поняв, на кого она смотрит, женщина немного пришла в себя и сузила глаза. Теперь её взгляд был как удар, но удары герцогиня держать умела.