Невеста поневоле, или Чужой трофей
Шрифт:
Зерно хаоса, посеянное средь толпы, росло и множилось. Крики и возгласы людей не смолкали ни на секунду. Кто-то пытался убраться как можно дальше от той неразберихи, что царила во внутреннем дворе Сарского дворца. К числу спасающихся бегством присоединилась и леди Лили. Впрочем, в принадлежности девушки к семье герцога я уже сильно сомневалась. Ведь не могло же мне и в самом деле показаться? Даже под гнетом страха моя фантазия не могла сыграть со мной такую злую шутку!
Воспользовавшись моментом и всеобщей паникой, я спрыгнула с помоста и направилась следом за девушкой, прячущей лицо ото всех.
Вопреки моим ожиданиям, девушка направилась не прочь — за стены дворца, а наоборот под их защиту.
Темнота серых коридоров поглотила меня, стоило только зайти внутрь. Где -то вдалеке я отчетливо слышала стук каблуков по холодному полу. Лили спешно пыталась скрыться. Я не могла позволить ей уйти. Подобрав длинную юбку, которая за время, проведенное в темнице, успела потерять свой первозданный вид, я поспешила следом за беглянкой.
По углам клубится тьма, в которой прячутся самые страшные монстры. Теперь я не сомневаюсь: во дворце они есть. Их не разглядеть невооруженным взглядом, потому что свои истинные лица они прячут под лживыми масками. Но стоит маске упасть и обнажить их нутро, как все встает на свои места. Их черные души тут же истошно стонут и кричат, корчась от боли под лучами солнца.
Коридор сменился лестницей, а после вильнул вправо. Кажется, девушка направлялась к кабинету его светлости герцога Сарского. Я ускорила шаг. Стук каблуков Лили стал слышен более отчетливо. Еще немного и я настигну ее. О том, что стану делать дальше, пока я старалась не думать.
Вот и дверь внушительных размеров с резной ручкой, покрытой золотом. Она поблескивала в полумраке, маня коснуться ее. Я осторожно обхватила ручку пальцами и отворила дверь. Та протяжно скрипнула, нарушив тишину дворцовых коридоров.
Лили вздрогнула. Она стояла у окна, с опаской вглядываясь в мое лицо. Но, кроме страха, на нем читалась еще и неприязнь. Гримаса ненависти и отчаяния застыла на ее загорелом лице, исказив черты. Теперь это было не лицо леди Лили. Передо мной стояла Лара — та самая девушка, что сбежала из борделя тетушки Эстеллы прибегнув к моей помощи. Та, кого все эти пять долгих лет считали мертвой. Фарфоровая кожа вновь стала смуглой, вместо рыжих кудряшек на голове красовалась копна светлых волос. Морок спал, обнажив истинное лицо лгуньи.
— Тебя нашли в канаве, — зачем-то прошептала я, все еще пытаясь осознать то, что Лара жива. Ведь после встречи с ее матерью в поезде, я винила себя в ее кончине. Пускай моей прямой вины в этом не было, но, тем не менее, при воспоминании о ней сердце предательски ныло.
— Да, в сточной канаве, — процедила она. — На мне живого места не было. Тот чертов сервиз стоил мне лица. — Лара осторожно отвела за ухо светлую прядь, демонстрирую шрам на щеке, который тянулся от виска до самого подбородка. — Я продала его в лавку мистера Уорнера, а вырученные деньги хотела отнести матери. Она ведь думала, что я устроилась работать няней с проживанием к одной из состоятельных семей с улиц Второго кольца, — горько улыбнулась девушка.
— На тебя и правда напали? — догадалась я. Мне было жаль Лару.
— Да. Если бы не мистер Нельсон, я бы распрощалась с жизнью. Те, кто обнаружил меня в канаве, не стали утруждать себя тем, чтобы вытащить из смрадного места. Они сочли меня мертвой, о чем и доложили в инспекцию Третьего кольца, а те — как и полагается — матери. К их приходу, в канаве меня конечно же уже не было. Наверное, инспектор решил, что мое тело растащили голодные дворовые собаки и крысы, — усмехнулась она, и шрам на ее лице превратился в сморщенный рубец.
От услышанного по спине пробежал холодок. Я слышала о работе местной инспекции, поэтому отнюдь не была удивлена тем, что поисками тела девушки никто не занимался. Мы не леди с улиц Первого и Второго кольца, чтобы быть предметов чьих-либо переживаний или обсуждений.
— Значит, тебе помог Саймон Нельсон? — Мой голос разрушил томительную тишину. Лара кивнула:
— Да, он вытащил меня из того зловония, где я должна была попрощаться с жизнью. Принес в свой дом, обработал раны и наложил швы. Знаешь, Софи, — задумчиво протянула она, нервно теребя длинные рукава своего платья, — обо мне так еще никто никогда не заботился. Тебе ведь тоже не хватало заботы, верно? — Взгляд ее вспыхнул. Она стремительно приблизилась ко мне. — Ты должна меня понять! Должна помочь мне! Ведь мы с тобой так похожи! — прошептала она, схватив меня за руку, словно одержимая.
— Помоги же мне, Софи! Молю тебя! Во имя всех Святых Дев! Однажды ты уже помогла мне! Сделай же это снова! Прошу, Софи!
Я отпрянула от Лары, оттолкнув ее в сторону:
— Небейра, — прошептала, качая головой.
— Единственное сходство, которое вас когда -то связывало, теперь утрачено, Лара. — За моей спиной мужской голос прогремел, словно раскат грома. Я вздрогнула, не смея обернуться. Слишком знакомый голос, который я отчаянно пыталась забыть. — То, чем ты не преминула воспользоваться, чтобы одурачить меня.
Лара побледнела, попятилась к окну, хватая губами воздух:
— Я не хотела, ваша светлость, — застонала она, опускаясь на колени. — Я не хотела! Это все Саймон! Он заставил меня... Сказал, что никто ничего не узнает! Умоляю! — По щекам девушки заструились дорожки слез. Она раскачивалась сидя на коленях, словно маятник, бессвязно шепча слова, понятные только ей.
Ваша светлость. Разве такое возможно?
Я медленно обернулась, чтобы подтвердить свои предположения. Теперь настал мой черед беспомощно хватать губами воздух, словно рыбе, выброшенной на сушу. Передо мной стоял Айзек Бэнкс, волосы которого были пропитаны вязкой кровью. Она же была на его одежде, засохшая небрежными кляксами. А рядом, по левую руку от него, с гордо поднятой головой, стояла Мелинда Флеминг — покойная герцогиня, чья смерть заставила горевать всю Сарсу. Вот только была она живее всех живых.
Земля уходит из-под ног, и чтобы не рухнуть на мраморный пол, я хватаюсь за спинку кресла. Сжимаю ее до боли в костяшках пальцев. Это немного приводит в чувство.
— Лара Тэйт, вы будете заключены под стражу, — сухо произнес канцлер, отчего-то глядя не на несчастную девушку, а на меня. От его взгляда все внутренности свернулись в тугой узел. Пол вновь заходил ходуном и я, позабыв все правила приличия, опустилась в кресло.
— Нет, нет, нет! — Лара поднялась на ноги. — Прошу, ваша милость! — взмолилась она.