Очевидное-Невероятное
Шрифт:
— Скажу вам честно, — Было видно, что воспоминания при всей своей трагичности, не приносят ему ни сожаления, ни боли! — Спарринг проходил при гробовом молчании, без весёлого улюлюканья и фейерверков! Платон для затравки, наверняка бы отрезал мне голову, не то, что этот урядник — обычный тупой служака, напрочь лишённый коммерческой жилки. Кто выиграл — не знаю, очнулся в путах — на столе Важного Специалиста. Может, не подыхай я от похмелья, он не показался бы мне настолько Важным! Ну вот, продержал он меня сколько-то на «колёсах» и сюда спровадил. С наказом. Дальше вы знаете.
Я замерил Левше темперамент, он был близок к нулю.
— Как ты себя
На секунду мне показалось, что парень близок к обмороку.
— Никак. Моё обычное состояние. Хочу предупредить, что честь вам отдавать не буду — правой руки у меня нет, а левой не принято.
Я согласился.
И вдруг меня словно змея ужалила!
— Послушай, а откуда ты всё это помнишь? Про Платона, полицмейстера и вообще? И, если ты это так хорошо помнишь, тогда почему ты здесь?
— Ответ очевидный и невероятный, — улыбнулся Левша. — Началось с того, что Важный специалист, при всей своей важности, показался мне слегка диковатым! Нет, внешне он, конечно, соответствовал своему званию и предназначению, но вот только откуда у него взялись рога и хвост, я понять не мог! Потом то же самое я обнаружил у соседей по кровати, медсестёр и даже у нянечки, мывшей в палате полы.
— И у меня? — Рука моя невольно потянулась к затылку.
— И у вас. — поспешил успокоить меня Левша. — Только у вас ещё и копыта.
Я вспомнил, как недавно скакал по комнате, безуспеншно пытаясь сорвать с себя сапоги!
— Как-то, находясь у Важняка на приёме, — продолжал Левша окрепшим голосом, — я прямо высказал ему своё удивление, после чего тот тепло поздравил меня с выходом на солнечную сторону жизни и познакомил с одноглазым, у которого, в отличие от прочих, был не только один глаз, но и один рог! Со временем я нашёл хороший выход — мысленно отпиливать от людей их звериные конечности с тою же лёгкостью, с какою они отпилили мою, и вот, когда я полностью овладел этим нехитрым мастерством, всё, более или менее, наладилось. — Похоже, вид мой, сильно попортился и Левша вынужден был взять шефство над «больным».
– Вы бы не волновались так, товарищ Председатель ЧК — ваши адские побрякушки слетели с вас ещё, когда вы шли по коридору. А шли вы, признаюсь, красиво. Как Штирлиц!
Подружились мы или нет, я на тот момент не понимал, было только ясно, что прежний холодок между нами исчез и Левша начал относиться ко мне если не дружелюбно, то по крайности, терпимо. По пути к лифту, я рассказал ему почти всё из того, что мне удалось узнать за этот день.
Был «мёртвый час», поэтому в Коридоре мы не обнаружили ни одной живой души. Зато встретилась неживая. У «Бутылки» нас догнал Рамсес Второй в сопровождении двух грачей. Доведя пленника до дверей Изолятора, один из них тут же вернулся на место, не дай Бог увидят, что скворечник пуст! Второй дождался, пока в дверях не покажется один из охранников, а именно — Куроедов.
Мынаходились от них метрах в трёх, а по местным меркам — это очень далеко, по крайней мере, далеко настолько, чтобы принимать нас всерьёз. Страна маленькая, поэтому расстояния здесь меряются своими «метрами с кепкой».
— Вот, отловили на хоздворе. Берёте?
— Почём? — дежурно осведомился охранник.
— Тариф прежний, — Грач вытащил из кармана засаленный свёрток и протянул его Куроедову. — Бедро, крылышко и маленько грудки!
— А соус?
— В следующий раз, — пообещал грач. — У нас проверка на клюве: пожарники, электрики, похоронные менеджеры… А тут нате вам — целый фараон! И всё — гуляй, Вася, у нас же по отчётам
Как только Куроедов принял в одну руку — курицу, а в другую — мумию, грач исчез.
Но забрать фараона охраннику так и не удалось!
81.
Я помешал.
А именно сделал то же самое: схватился одной рукой — за курицу, другой — за мумию.
— Выбирай, Куроедов — курица или куча грязных бинтов! Считаю до трёх! Раз…
Угадаете с трёх раз, что он выбрал?
— Пойдете с нами, господин фараон. Так будет лучше для всех!
Я повернулся к охраннику.
— И для вас тоже, Куроедов!
— Так точно, товарищ Председатель ЧК! — прокудахтал Куроедов. — Вы только напарнику моему ничего не говорите, сами знаете, какой он нервный!
Мы шли по Коридору, а я всё думал, что мало-помалу начал привыкать к окружающему меня миру. Ещё утром всё здесь казалось мне слегка непривычным: вывески, организации, люди, которые их представляли и даже воздух, которым они дышали! Всё было и так, и не так. Но определить, что именно не так, не по внешним различиям, а по сути, мне казалось абсолютно невозможным. Моя форма открывала любые двери и любые уста, но что-то меня смущало и не давало возможности пользоваться этими преимуществами в полной мере! И вот теперь, по прошествии какого-то времени, когда всё вокруг становится не просто привычным, но и близким, я, может быть, смогу, наконец, реализовать ту функцию, которая определена мне самою судьбой и Левша…
— Что Левша?
— И ты, — повторил я свою мысль внятно и настойчиво, — будешь мне в этом хорошим подспорьем!
— Подспорьем — это хорошо, — Левша попридержал меня за руку — Это требуется отметить!
Мы как раз к лифту приближались, а там вывеска: «Социальный лифт». Раньше не было. Вроде пустяк, а так просто в лифт уже не сядешь! Теперь пассажир должен иметь чёткое намерение о том, чего бы ему хотелось дальше, а не гонять бесцельно туда-сюда. Уведомление било, как высоковольтный ток, поэтому желающих подняться на соответствующий социальный, уровень были единицы. Собственно, пока что только мы и были.
— Жрать охота, господа, — пояснил свою просьбу Левша. — Давайте сядем на кушетку, я угощаю!
Как только мы устроились рядком, по-воробьиному, он вытащил из кармана кафтана знакомый свёрток с курицей.
— Куроедов? — удивился я.
— Был Куроедов, — рассудительно сказал Левша, — стал Недоедов! Коррупцию будем пресекать на корню! Вам отломить, Ваше Величество?
— Подобное обращение в адрес сына Бога на земле непозволительно, — обиделся фараон. — В наше время к Владыкам Земли и Неба, кроме как Ваше Убожество не обращались! — Он принял бёдрышко и всё никак не решался попробовать его на вкус. — Объяснить, почему?
— Типа, Богу — Богово? — предположил Левша.
— Именно что! — Рамсес, наконец, откусил кусочек и сосредоточенно жевал его будто жвачку до самого конца трапезы. — Не поверите, в первый раз прошло по пищеводу.
— А так что же, — с набитым ртом спросил Левша, — всё время отбирают?
— Всё время! — прожевал фараон грустно.
Пока мы ели, я попытался объяснить ребятам, в чём суть подъёма на социальном лифте и какой надо при этом иметь волевой настрой.
— Раз так, — резонно заметил Левша, — то концерт Высоцкого — ничто иное, как подъём на высокий социальный уровень! Смекаете, Ваше Убожество? — Он заботливо поправил бинт, мешающий фараону совершать полноценный акт потребления пищи. — Это вам не в золочённом саркофаге кочумать!