Одиночество Мередит
Шрифт:
— Ради меня этого делать не надо. Я не собираюсь переживать ту историю снова. — Я поставила на сушку последнюю тарелку и отжала губку.
— Мер… — Она коснулась моей руки. — Почему ты этого не сделала? Почему не сообщила в полицию?
Я открыла кран, подставила руки под ледяную воду и почувствовала, как они немеют. Вздрогнула от неожиданности, когда она прикоснулась к моим плечам и мягко развернула меня к себе. Я смотрела на нее, но видела только синяк.
— Поверить не могу, что ты меня об этом спрашиваешь.
— Прости. — Ее голос сорвался. — Мередит,
Я отмахнулась от ее извинений:
— Ты понимаешь, что это значит — сообщить в полицию? Это серьезный шаг. Ты уверена, что готова к этому?
— Да, — ответила она не раздумывая. — Да, уверена.
Я лежала на кровати, поглаживая мягкий живот Фреда. Меня охватила невероятная усталость. Время от времени было слышно, как внизу ходит сестра.
Я не понимала, как можно так нуждаться в личном пространстве и в то же время так хотеть быть с ней рядом. Представила себе, как меня раскалывают надвое — извилистая линия проходит прямо по центру тела. Фрагменты пазла с неровными краями.
Когда я отважилась спуститься, она полулежала на диване и переключала каналы.
— Я не хочу сейчас ничего обсуждать, — тихо сказала я. — Может, кино посмотрим?
У нее загорелись глаза.
— Тогда выбирай сама. — Я села на другой край дивана и прижала к животу велюровую подушку.
Она полистала картинки и остановилась на «Волшебнике страны Оз».
— Серьезно?
— Ага.
И вдруг мне снова стало десять лет, когда мы на старом видеомагнитофоне смотрели, как Дороти стучит по дороге своими каблучками.
— Помнишь, как однажды на Хеллоуин ты сделала из меня Тотошку?
Она засмеялась:
— Ну, мне нужна была собака.
Мы смотрели фильм, сидя на противоположных концах дивана. Фред запрыгнул ко мне на колени, и я гладила его по голове, пока он не заснул. К тому моменту, как Дороти Гейл добралась до Изумрудного города, Фи тоже уснула. Я накрыла ее одеялом, стараясь не разбудить, и досмотрела фильм. Никогда еще мой диван не был таким теплым.
День 1388
Вторник, 7 мая 2019
В дом приехали двое полицейских: мужчина и женщина с простыми серьезными лицами. Я проводила их в гостиную.
— Хочешь, давай я?.. — прошептала я Фи.
— Нет, все в порядке.
Она покачала головой и закрыла дверь.
Два часа спустя входная дверь со щелчком захлопнулась. Я продолжала помешивать суп, пока сзади не раздался ее голос:
— Дело сделано. Сейчас его заберут.
— Ему предъявят обвинение?
— Думаю, да. Они вроде бы уверены, что у них достаточно доказательств.
Я пристально на нее посмотрела:
— Ну, все нужные доказательства у тебя на лице.
Она опустила глаза:
— Не только на лице.
Она крепко обхватила руками живот, и все стало ясно.
— Господи, Фи… ребенок?
У меня получилось
Она закусила губу.
— Все произошло так быстро.
— Расскажи мне. — Я притянула ее к себе. — Или нет. Как хочешь. Я рядом. Всегда.
— Спасибо, — пробормотала она мне в плечо. — Черт. Вот я вляпалась.
— Мы справимся, — пообещала я, впервые действительно в это веря.
— Со мной потом свяжутся, сообщат, как идет дело. Безопасно ли возвращаться домой.
Я с трудом сглотнула. Вновь начала медленно помешивать суп, наблюдая, как на поверхности образуются пузырьки. Убавила огонь, пытаясь не обращать внимания на жар, разгорающийся в моей груди.
— Почему ты не захотела, чтобы я зашла с тобой?
— Я не хотела, чтобы ты слышала, что он со мной делает… делал.
Я вижу свое отражение в кухонном окне, темную фигуру, движущуюся позади меня. Закрываю глаза и пытаюсь дышать, несмотря на боль.
— Хочешь супа?
— Мередит.
Она положила руку мне на плечо, и я вздрогнула. Как будто забыла, что она здесь.
И уронила деревянную ложку на пол, забрызгав соусом джинсы.
С каждым толчком он издает какой-то утробный звук. Крепче сжимает мои плечи. Я ужасно боюсь — всего. Что кто-то войдет. Что никто не войдет. Я вжимаю голову в плечи, прижимаю локти к бокам. Изо всех сил пытаюсь стать меньше.
Я открыла рот, но не смогла издать ни звука. Руки дрожали.
— У меня паническая атака, — сказала я себе, а может, своей сестре. — Паническая атака. Кажется, что я сейчас умру, но я знаю, что нет.
Я уперлась пальцами ног в пол и провела руками вверх и вниз по бедрам. Пол твердый, джинсовая ткань прочная и гладкая. Я дышала медленно и глубоко.
Вернувшись потом в комнату, я позволила сестре долго меня обнимать.
Вновь приехала женщина-полицейский — невысокая, с бледной веснушчатой кожей и каштановыми волосами, собранными в аккуратный пучок. Она сообщила, что Лукас арестован и обвинен в насилии при отягчающих обстоятельствах. Его допросили, и теперь ему предстоит ночь в полицейском участке, а назавтра — судебное заседание. По ее мнению, он вряд ли признает себя виновным. Он выйдет под залог, но, если приблизится к Фи, его снова возьмут под стражу до окончания разбирательства.
— А если он придет сюда? — прошептала я.
— Если он с вами свяжется, звоните 999. Даже если просто пришлет сообщение. Или звоните мне. Мой номер у вас есть.
— Когда будет суд? — спросила Фи.
По сравнению с синяком ее лицо казалось белым. Местами темный цвет уже сменился более светлыми оттенками желтого и коричневого.
— Возможно, через полгода.
У женщины были большие добрые глаза — интересно, на какие ужасы она успела насмотреться у нас в городе?
— Что его ждет? — спросила я.