Одиночество Мередит
Шрифт:
Я представила себе Тома в парке, с гукающим младенцем в переноске, и меня пронзила грусть.
— Мне тоже иногда бывает одиноко, — призналась я. — Но ты, по крайней мере, общаешься с внешним миром. Можешь уже завтра встретить свою вторую половинку, просто идя по улице.
— Ты веришь в существование второй половинки?
Я задумалась:
— Не знаю, честно говоря.
— Ты тоже можешь кого-нибудь встретить, Мередит.
Я закатила глаза.
— Так и будет. Если захочешь.
Я пожала плечами:
— Может,
— И у вас появится куча маленьких отшельничков.
— Семейка отшельников.
Мы рассмеялись.
— Вообще-то, ты не настоящий отшельник.
— Думаешь?
— Ну, они уединяются по религиозным соображениям, а у тебя другие причины.
Мы продолжали подшучивать друг над другом за очередной порцией торта. Том сообщил, что начал бегать и что ему будет трудно придерживаться здорового питания, если я не перестану кормить его тортами. Я пообещала начать готовить полезные десерты без масла и сахара. Перед уходом он вдруг крепко меня обнял, и от неожиданности я не сразу пришла в себя.
Я вернулась к пазлу, но не могла сосредоточиться. Колени с трудом разгибались после слишком долгого сидения за столом. Я встала и выглянула в окно. Немного пасмурно, но сухо. Сверилась с часами и продолжала смотреть на улицу. Только семь минут спустя мимо моего дома прошел какой-то человек.
Медленно передвигаясь по комнатам, я нашла свои туфли, свитер. Думала о Томе, шагая по садовой дорожке. Мне не хотелось, чтобы он был одинок. В голове начала зарождаться некая мысль, пока слишком невнятная, чтобы ее понять. Я снова дошла до конца дорожки. Это начинало казаться мне вполне нормальным.
1991
Тихим воскресным днем мы вырезали за кухонным столом бумажных кукол, пока мама пекла хлеб. Она подпевала радио и месила тесто. Время от времени заглядывала нам через плечо, чтобы проверить, не вырезаем ли мы чего-нибудь лишнего. Однажды Фи отрезала всем своим куклам головы, и маме это совсем не понравилось.
— Мы уже слишком большие для этого, — шепнула мне Фи.
Я взглянула на маму, но она была сосредоточена на тесте. Снова и снова упиралась в него ладонями, и казалось, это длится уже несколько часов. Мне нравилось наблюдать за процессом — зрелище было завораживающее.
Фи была права: мы выросли из бумажных кукол. Но маме не хотелось, чтобы мы взрослели раньше времени. К тому же мне нравилось резать ножницами плотную бумагу. Я не торопилась и строго следовала линиям. Вырезала девочку, на которую никогда не смогла бы стать похожей — с густыми светлыми волосами, аккуратным носиком и широкой улыбкой. Я одела ее в бирюзовое платье в белый горошек, тщательно прижав клапаны к плоскому телу.
Раздался звонок в дверь. Мама неодобрительно фыркнула:
— Кому это вздумалось явиться без приглашения воскресным днем? — Она локтем открыла кран
Фи вскочила со стула.
— Я открою. — Все что угодно, лишь бы сбежать от бумажных кукол.
Я продолжала вырезать в тишине, пока мама вытирала руки, смотрелась вместо зеркала в дверцу духовки и приглаживала волосы.
Фи высунула голову из-за двери. Глаза ее были широко раскрыты.
— Пришла наша тетя, — объявила она.
— Тетя Линда?
Я обрадовалась. Иногда по выходным тетя Линда приносила нам рыбу с картошкой и сладкую газировку. Может, нам все-таки не придется есть мамин хлеб.
— Говорит, что она тетя Анна.
— Черт, — сказала мама.
— Это твоя подруга?
Появление тети, которая не тетя, казалось странным.
— Не совсем. — Мама положила руку мне на плечо. — Ведите себя хорошо, девочки. Не устраивайте сцен.
Женщина, назвавшаяся тетей Анной, сидела на стуле в гостиной, а мы трое напротив нее на диване — мама посередине, мы по бокам. Теплая, все еще испачканная в муке мамина рука лежала поверх моей, и ее пальцы сжимались всякий раз, когда тетя Анна задавала мне вопрос. Такое молчаливое предупреждение.
Тетя Анна сказала, что она старшая сестра нашего отца, что она не видела нас с младенчества и очень скучала. Она приехала в Глазго из Ирландии всего на несколько дней. Я хотела спросить про отца, живет ли он тоже в Ирландии. Вообще, я о многом хотела ее спросить, но у меня, похоже, неожиданно пропал голос.
Фи подобных трудностей не испытывала:
— А где наш папа?
Я почувствовала, как мама напряглась. Мне хотелось, чтобы она отпустила мою руку и немного отодвинулась. Горло сжалось, как будто ее пальцы сдавили и его. Я затаила дыхание и ждала, что скажет тетя Анна.
Она была маленькой и пухленькой, с дружелюбным лицом и вьющимися темными волосами до плеч.
— Он сейчас в Ливерпуле. Ему очень хотелось бы вас увидеть.
Ливерпуль. Я не знала, где находится этот город, но надеялась, что не слишком далеко. Я уставилась на Фи, взглядом умоляя ее продолжить расспросы, но она молчала.
— Он передал с тобой деньги для нас? — поинтересовалась мама.
— Вообще-то нет, но…
— Что ж, все с ним понятно. Хорошие отцы обеспечивают своих детей.
Мама встала, потянув нас за собой.
— Пойдемте, девочки. Приготовим чай для гостьи.
Я хотела остаться и поговорить с тетей Анной. У меня было так много вопросов. Но мама потащила нас с Фи на кухню.
— Папа в Ливерпуле? — требовательно спросила Фи, как только закрылась дверь. — Ты говорила, он за границей.
— Фиона, я понятия не имею, где ваш отец был все эти годы. Насколько я знаю, он мог быть и в Австралии.
Мама стояла к нам спиной, наполняла чайник и расставляла на подносе чашки и блюдца.