Особые приметы
Шрифт:
Что же делал ты в то время, когда твои друзья кинулись в политику?
Рекомендательное письмо знакомого мецената — латиноамериканца — открыло перед тобою двери домов левой парижской интеллигенции, и прием, оказанный этими щедрыми душою мужчинами и женщинами, слегка льстил твоему тщеславию. Тебе вспомнилась первая встреча с Морисом Тессье (аскетическое лицо, открытый взгляд, сдержанные жесты римского прелата) в кабинете влиятельного издательства на Рив-Гош (ковер на полу, на полках — книги в роскошных переплетах, склонившаяся над «ремингтоном» прелестная белокурая секретарша), и то волнение, которое охватило тебя, когда ты заметил страстный интерес собеседника к твоему рассказу, теперь вызывает у тебя снисходительную улыбку. (Испанские дела нынче не в моде, думаешь ты, и Тессье со своими друзьями, без сомнения, ратуют сейчас за мятежных борцов Анголы или Вьетнама.)
В конце продолжительной беседы он назвал своей секретарше номер телефона и, подождав ее знака, поднял трубку:
50
Алло… Жозетт? (франц.)
«Oui. C’est un jeune intellectuel de Barcelone… Un garcon tout `a fait r'evolt'e contre le R'egime… Son exp'erience est des plus int'eressantes… Oui, il parle francais… Nous pouvons lui organiser une rencontre avec les Cazalis…» [51] Голос у Тессье был мягкий и звучный, и казалось, суровые писатели с фотографий на стенах издали одобряли его слова: мимолетный отблеск улыбки или едва заметное подмигивание, означавшие довольство и полное взаимопонимание, время от времени, казалось, оживляли застывшее и холодное выражение их лиц.
51
Да. Это молодой интеллигент из Барселоны… Юноша совершенно не приемлющий режима… Он рассказывает чрезвычайно интересные вещи… Да, говорит по-французски… Мы можем устроить ему встречу с Казалисами… (франц.)
Ты вышел на улицу; от счастья кружилась голова, и ты не мог отделаться от гипнотического влияния этого независимого и вожделенного мира, от радостного ощущения, что ты заполучил ключ от входа и пожизненное место под солнцем (твой актерский инстинкт чуточку все приукрасил и, вслушиваясь в перипетии своей биографии, ты попал в ловушку собственных чувств).
Несколько дней спустя (стояла середина сентября, и листья на деревьях желтели) ты поднялся по устланной ковром лестнице в квартиру семейства Тессье и с бьющимся сердцем позвонил у дверей. Хозяин дома встретил тебя с заговорщической улыбкой и представил тебе по очереди всех гостей: Бернар Казалис и его жена Леон, критик Робер Нуво, Мари Пьер Дрейфюс, Жерар Бонди и другие, чьи имена ты забыл; всех собравшихся за этим столом роднило тонкое и неясное сходство, словно все они были родственниками, многие из них загорели, потому что недавно вернулись из отпуска, который проводили, как ты потом узнал, купаясь в море и лежа под солнцем Испании.
— J’ai parl'e de vous `a Cazalis. C’est un ancien surr'ealiste, il l’est toujours d’ailleurs bien que depuis la guerre il a rompu avec le groupe de Breton. Il a milit'e aussi deux ans dans le Parti et il a 'ecrit un tr`es beau r'ecit sur cette exp'erience… Maintenant il s’int'eresse surtout aux philosophies de l’Orient… Connaissez-vous son essai sur Michaux et l’univers de la drogue?
— Non.
— C’est un livre tout `a fait remarquable… Le mois dernier mon ami est all'e en Espagne avec sa femme et il est revenu boulevers'e. Il voudrait faire quelque chose, comme nous tous, mais il nous faut 'evidemment, l’accord des Espagnols… Quelles possibilit'es voyez-vous/`a une aide ext'erieure `a votre mouvement de R'esistance? [52] — прошептал Тессье, тихонько беря тебя под руку.
52
— Я говорил о вас с Казалисом… Это старый сюрреалист, он и по сей день им остается, хотя после войны порвал с группой Бретона. Он два года был членом партии. Написал прекрасный рассказ об этом… Сейчас он больше всего интересуется восточной философией. Вы знаете его эссе о Мишо и о мире наркоманов?
— Нет.
— Это очень значительное произведение… В прошлом месяце мой друг вместе с женою поехал в Испанию и вернулся оттуда потрясенный. Он хотел бы, как все мы, что-нибудь сделать, но нам, понятно, нужно согласие самих испанцев… Какие вы видите возможности внешней помощи вашему движению Сопротивления? (франц.)
Восемь лет прошло с тех пор, но твоя прихотливая память до сих пор хранила точное и четкое воспоминание о том ужине в строгом особняке на улице Сольферино: прямоугольный стол, la salade nicoise у el canard aux olives [53] ,
— Alors, d’apr`es vous, le communscme a une grande prise sur nouvelles g'en'erations universitaires?.. [54]
53
Салат по-ниццки и утка с маслинами (франц.)
54
— Значит, вы считаете, коммунизм имеет большое влияние на новые поколения студентов?.. (франц.)
— …
— C’est normal. J’irai plus loin et je dirai m^eme que c’est absolument n'ecessaire… L’exp'erience ne s’h'erite pas. Les jeunes doivent apprendre par eux-m^emes, vous comprenez?
— …
— Rassurez-vous, cher ami. Nous avons tous pass'es par l`a. C’est une exigence `a laquelle aucun de nous a pu se soustraire… [55]
Казалис говорил спокойно, обратив к тебе свое лицо не то заклинателя змей, не то астронома, не то мандарина, а его тонкие руки между тем осторожно поднимали рюмку с вином и голубые глаза оценивали тебя неумолимым взглядом, точно ставя диагноз.
55
— Это нормально. Я даже скажу больше — это совершенно необходимо… Опыт не наследуется. Молодые должны учиться сами. Вы понимаете?
— …
— Не беспокойтесь, дорогой друг. Мы все прошли через это. Этому каждый из нас должен отдать дань… (франц.)
— Qu’est-ce que nous pouvons faire pour vous?.. Vous connaissez, j’imagine, le r^ole du Front Populaire dans la guerre civile espagnole… Une trahison que nous avons pay'e tr`es cher, h'elas!.. Nous nous sentons tous un peu coupables… La survie d’un tel R'egime en 1955 est vraiment impensable. C’est un scandale au sens propre du mot et il faut bien que ce scandale cesse… Nons avons vu Franco aux arennes de San Sebasti'an. Nous 'etions 'a une trentaine de metres de lui et personne nous a fouille… L’attentat nous a paru parfaitement possible. Il faudrait seulement se mettre d’accord avec un groupe d’Espagnols. Peut^etre pourriez-vous nous donner des renseignements utiles… [56]
56
— Что мы можем для вас делать?.. Я полагаю, вы знаете, какую роль сыграл Народный фронт в испанской гражданской войне… Предательство, за которое мы, увы, очень дорого заплатили… Все мы чувствуем себя немного виноватыми… Поистине непостижимо, что в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году этот режим еще существует. Это позор в полном смысле слова, и с ним надо покончить… Мы видели Франко на арене в Сан-Себастьяне. Мы находились примерно в тридцати метрах от него, и никто нас не обыскивал… Покушение на него казалось нам делом вполне возможным. Нужно только договориться с группой испанцев. Возможно, вы могли бы сообщить нам полезные данные… (франц.)
Сотрапезники внимательно разглядывали тебя, а ты пытался объяснить цели и планы твоих друзей: ты рассказывал о попытках пропагандистской работы, о научных семинарах, об информационных киноклубах. Когда ты закончил, бутылки боложе были пусты, и Жозетт Тессье пошла в погреб за новыми. Наступило короткое молчание.
— Si je vous comprends bien vous ^etes encore dans une phase pr'eparatoiry, — сказал Казалис ласково.
— Oui, c’est ca.
— Vous n’^etes pas en contact avec des groupes plus radicalis'es?
— Non, pas encore.
— Mais je pense bien qu’ils existent, n’est-ce pas?
— Sans doute.
— Voil`a le probl`eme. Comment les contacter? Connaissezvous une fili`ere quelconque pour arriver jusqu’`a eux? [57]
Снова все взгляды устремились на тебя, и ты объяснил, что возможности добиться успеха при помощи акта насилия кажутся тебе чрезвычайно незначительными. Страна до сих пор еще живет под знаком проигранной гражданской войны, большинство политических группировок приспосабливают свою стратегию к мирным целям, и, судя по всему, на долгий срок. Тебя перебили:
57
— Если я правильно понял, у вас еще подготовительный период…
— Да, так оно и есть.
— Вы не поддерживаете связь с радикальными группами?
— Нет, пока еще нет.
— Но, я полагаю, такие группы существуют?
— Несомненно.
— В этом все дело. Как с ними связаться? Может, вы знаете какую-нибудь группу, которая помогла бы установить с ними контакт?