Пальмы в снегу
Шрифт:
— Помню, конечно, — ответила она. — А почему он это сказал? Что это значит?
— Понятия не имею. Но он сказал, что, быть может, однажды ты все поймешь. Таков уж Симон. Любит говорить загадками: поймешь — хорошо, не поймешь — тоже хорошо.
Кларенс внезапно остановилась и оглянулась. Фигура Симона еще маячила вдали.
— Подожди минутку, Инико, — сказала она.
Затем догнала Симона и посмотрела ему прямо в глаза.
— Прошу вас, только один вопрос, — сказала она. — Кивните, если это правда. Я должна знать одну вещь:
Симон поджал губы, и их углы опустились вниз с выражением непреклонного упрямства.
— Так да или нет? — взмолилась она. — Хакобо и Бисила были знакомы?
Старик издал что-то похожее на рычание и кивнул столь решительно, что его подбородок ударился о грудь. У Кларенс перехватило дыхание: неужели и вправду?..
— Близко? — прошептала она. — Они... были друзьями?
Симон предостерегающе поднял руку, призывая ее молчать. Затем что-то проворчал кислым тоном, повернулся и ушел.
Кларенс закусила губу. Ее сердце бешено забилось. Хакобо и Бисила были знакомы...
Она почувствовала, как чья-то рука сжала ее ладонь.
— Ну что, едем? — спросил Инико.
Они направились к машине, но через несколько секунд Кларенс снова остановилась.
— Инико, — спросила она, — как по-твоему, почему твоя мама не хочет возвращаться в Сампаку?
Инико пожал плечами.
— Полагаю, у всех есть какие-то воспоминания, которые они не хотели бы ворошить. Как сказал Димас, тогда были очень тяжелые времена.
Кларенс задумчиво кивнула. Ее голова превратилась в настоящий рассадник всевозможных предположений и поспешных выводов. Постепенно складывалась запутанная и совершенно невероятная история, состоящая из различных предположений, лишь отчасти соответствующих истине.
Она непременно должна перечитать все оставшиеся дома письма!
Внезапно ей захотелось поскорее вернуться в Пасолобино и вытрясти из отца ответы на все вопросы, но, едва они въехали в Малабо, это чувство перешло в безнадежную тоску.
Она отдала бы все на свете, лишь бы вернуться на тот пляж Морака и в домик в Уреке. Больше того: она знала, сколько потребуется времени и усилий, чтобы жизнь снова вернулась в привычную колею.
— Хочешь провести эту ночь со мной в отеле? — спросила она у Инико.
Она не хотела оставаться одна.
Даже нет... Не совсем так.
Она не хотела расставаться с ним.
XI
Возвращение Кларенс
— Что ты на меня так смотришь? — Лаха прищурился и сделал глоток пива, облизнув губы. — Не хочешь забыть мое лицо?
Немного пристыженная Кларенс опустила глаза, а он слегка похлопал ее по плечу.
— Обещаю найти какой-нибудь повод, чтобы меня послали в командировку в Мадрид. Далеко Мадрид от Пасолобино? — Он посмотрел на часы. — Что-то Инико сильно запаздывает. Куда он поехал?
—
Ей не слишком хотелось разговаривать в этот вечер.
— Вот как! — рассмеялся Лаха. — Ты уже знаешь больше, чем я!
Они сидели на набережной возле старого порта Малабо. Стоял чудесный вечер — самый прекрасный за все эти недели.
Словно само небо хочет остаться в моей памяти таким прекрасным, чтобы я его не забыла, подумала Кларенс.
Она посмотрела на Томаса. По нему она тоже будет скучать. Риэка, Копе и Борихи давно ушли, а Мелания вообще не явилась на простенькую прощальную вечеринку, хотя уже вернулась из Лубы. Никто не сказал ни слова по поводу отсутствия девушки; Кларенс была очень рада, что ее нет: она просто не смогла бы ее видеть после поездки с Инико: не столько из чувства вины перед ней, сколько из ревности, зная, как будет радоваться Мелания, что она исчезнет с острова.
— Очень жаль, но мне пора. — Томас поднялся и подошел к Кларенс. — Если когда-нибудь вернешься — ты знаешь, как меня найти...
Он откашлялся, чтобы скрыть волнение, и протер очки краем футболки.
— Только позвони — и я тут же приеду.
— Даже на кладбище? — пошутила она.
— Даже туда. Но я буду ждать тебя у ворот!
Оба улыбнулись. Томас взял руку Кларенс, сжал на своих ладонях и прижал к сердцу, как принято у буби.
Кларенс смотрела ему вслед, пока он не скрылся из вида, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Затем села и сделала еще глоток пива.
— Ненавижу прощания, — сказала она.
— Ну, прощание в наше время — это совсем не то, что раньше, — заметил Лаха, чтобы хоть немного ее утешить. — Интернет способен осушить любые слезы.
— Не способен, — вздохнула она, думая больше об Инико, чем о нем. Лаха привык разъезжать по свету и пользоваться достижениями техники, но его брат — нет. Она сомневалась, что когда-нибудь снова с ним увидится, если не вернется на Биоко.
— Все-таки это лучше, чем ничего, — возразил Лаха, отбрасывая со лба непослушный длинный локон кудрявых волос.
Кларенс с завистью посмотрела на него. Лаха всегда был преисполнен неистребимого оптимизма, которым заражал всех вокруг.
Ах, если бы она могла провести с ним еще несколько дней! Ну ладно, не будем лукавить: с ним и его семьей. Она не знала, как это объяснить, но у нее было чувство, что она на пороге раскрытия какой-то тайны. Если бы у нее было побольше времени, чтобы спокойно подумать над словами Симона — и в отношении Лахи, и в отношении многих других, кого тоже зовут Фернандо. Ни страсть Инико, ни неудачи в собственном расследовании, ни даже неприязнь к сыну мамаши Саде ни могли заставить ее забыть о главной цели поездки. А что если это последняя возможность расспросить Лаху о его детстве?.. Кларенс решила рассказать ему о своей встрече с Симоном, не упоминая при этом, что Бисила была знакома с ее отцом.