Проданная на Восток
Шрифт:
— Ты! — проронил Джонотан, уже готовый бросится на предателя, из-за которого едва не лишился головы, когда нежные ладошки ловко пробрались под его рубашку и недвусмысленно скользнули по животу.
— Джонни, — Агата смотрела на него с таким желанием, что связные мысли испарялись словно вода под жарким солнцем Шарракума. — Я хочу тебя прямо сейчас. Пожалуйста, Джонни.
Она потянулась и поцеловала его, куда дотянулась — чуть ниже уха — щекотно и горячо, отчего Джонотан прикрыл глаза.
— Агата, — позвал он. Выдержка давалась ему с трудом, но он смог отстраниться вновь, разворачивая ее лицом к себе и удерживая за плечи. — Агата!
— Джонни, — она едва ли не плакала, потому что держал он крепко, и она никак не могла дотянуться.
— О, пресвятая плотва, — закатил глаза Вильхельм. — Я всегда не против немного поразвлечься, но, рыбка моя, так как ты собираешься это делать не со мной, а с малышом Джонни, потерпи немного. Потому что я могу захотеть присоединиться.
— Вильхельм! — рявкнул Джонотан, осторожно отводя руки Агаты от своего живота — она уже успела вытащить его рубашку из штанов.
— Джонотан … ты такой грозный! — вздохнула Агата, совершенно не реагируя на слова Вилли и глядя потемневшими от зелья и страсти глазами — настоящими омутами.
— А что “Вильхельм”? У меня руки заняты, — он выразительно встряхнул Хайрата с такой силой, что у того клацнули зубы, — а то я бы не сдержался.
— Вас обоих… ждет смерть! — прошипел Хайрат, видимо пришедший немного в себя от энергичных встряхиваний.
— Можно ему голову отпилить? — попросил Вильхельм у Джонотана, с интересом наблюдая, как тот перехватил руки Агаты за запястья и удерживает ее от дальнейших покушений на свою честь и достоинство. — Тогда я смогу подержать рыбку, а ты возьмешь этого.
Вильхельм поддел пыльным от песка сапогом бессознательного и связанного Орхана. Джонотан крепче прижал Агату к себе, намертво схватил за плечи, прижав ее руки к бокам и не позволяя двигаться и сделать какую-то глупость или отвлечь внимания Вильхельма, который удерживал всё ещё опасного врага.
— Стой же, — сердито шепнул он, сердясь и на себя, что чувствует ее желание и понемногу сходит с ума от этого влекущего, замтевающего разум жара.
Кто бы подумал, что больше всего может помешать — сама же Агата, которую они так усердно пытались выцарапать из лап ануарских ублюдков! А Агата была сильна — и эта борьба с ней и попытки не причинить ей при этом боль выматывали всё сильнее, а учитывая, сколько Джонотан уже провел без сна и отдыха…
— По моему приказу… сюда придут люди, очень много моих верных убийц, — прохрипел Хайрат, дернувшись, но Вильхельм держал его крепко. — Моя стража…
Джонотан мрачно глянул на мага, который изо всех сил тянул время и силился использовать свой дар, но он был один, а их — двое. На сей раз древняя наука математика играла против предателя, не так, как в торжественном зале во время танца. Зря Хайрат позволил Орхану его отпустить. Один просчет — и теперь ублюдок поплатится за свою фатальную ошибку.
Среди теней скользнул Десир и коротко прижал кулак, отчитываясь, что все враги повержены: долг выплачен! В чёрной страже Акрама аль Аида всегда говорили: “Убей до того, как убьют тебя”. Хайрату стоило у них поучиться.
Вильхельм перехватил мага поудобнее и не стал тянуть — впечатал головой в один из деревянных столбов, удерживающих шатер. Хайрат дернулся и обмяк.
— Вильхельм! — Джонотан дернулся было к Хайрату, но почуял, что тот дышит.
— Да достал, крыса пустынная, — сплюнул Вильхельм, — пусть отдохнет, не магию и силы же на него, ублюдка, тратить. Можно, конечно, и сразу, — пират задумчиво потянулся за своей кровавой саблей, будто раздумывал, не стоит ли отсечь уже голову незадачливому врагу.
Агата тут же воспользовалась заминкой и тем, что хватка на ее руках ослабла и прижалась к Джонотану всем телом.
Вильхельм глянул на нее и неожиданно сдернул с кровати тонкую простынь:
— На, заверни ее хотя бы. Я ж не удержусь, и мы опять подеремся, а надо валить отсюда. — Тени, пришедшие с Десиром вместе, уже растворились в ночной темноте пустыни, словно здесь их и не было, остались лишь оглушенные и отброшенные воины в белом. — Стража скоро очухается. Говорю, прирезать — и дело с концом.
Джонотан на лету поймал тонкую ткань и, пока Агата целовала его куда-то в ключицу — выше не дотянулась, — накинул на плечи.
— Надо забрать этих двоих, — сказал он, подхватывая Агату на руки.
— Без тебя знаю, — Вильхельм, не церемонясь, схватил за шиворот одного и второго и поволок за собой к выходу из шатра. — Должен будешь.
Пустыня встретила их тишиной и иссиня-черным бесконечным небом. Ветер утих и казалось, над ними раскинула свое звездное покрывало сама богиня Луны. После удушающих благовоний и запаха крови в шатре дохнуло прохладой.
— Как же красиво… — прошептала Агата, на мгновение отрываясь от него и запрокидывая голову.
Ее рассыпавшиеся в беспорядке кудри щекотали его шею, а теплое дыхание касалось щеки. Она посмотрела на него неожиданно так осознанно, словно и не было никакого дурмана:
— Джонотан ди Арс, — прошептала она, и Джонотан на мгновение сбился с шага от нежности в ее голосе.
— Что вы там копаетесь? — Вильхельм уже привел в чувство Хайрата: тот со связанными руками и стеклянным взглядом покорно сидел на лошади. Орхана пират просто перекинул через седло перед собой.
— Куда же мы? — Агата неожиданно не захотела садиться на лошадь и изо всех сил вцепилась в его руки. — Я не хочу никуда ехать. Я хочу…
— Агата! — он попробовал ее образумить. Ухватив её под шею, он заставил одурманенную пленницу смотреть в глаза, но потемневший взор её больших глаз только блуждал по его лицу, переходя с подбородка на губы и снова скользил бездумно по коже, Агата изо всех сил тянулась к нему и мучительно хмурила лоб, от того, что это не удавалось. — Агата! Ты слышишь меня?!