Путешествие по Средней Азии
Шрифт:
его миской сладкого чая. К нам подсели Хаджи Салих и Султан Махмуд. Молодой
туркмен разговорился и стал рассказывать об аламане, как называют туркмены
свои разбойничьи походы, излюбленную тему разговора у этого народа. Он вошел
в азарт, его и без того *[41] *горящие глаза своим блеском соперничали со
звездами, ему очень хотелось рассказами о битвах с шиитскими еретиками
заслужить похвалу у суннитских мулл, за которых нас считали; он говорил, что
многих уже взял в плен. Мои спутники скоро начали дремать, я слушал его
дольше всех, он ушел только около полуночи. Перед уходом он рассказал мне,
что Нурулла просил его провести меня как гостя в палатку Ханджана,
туркменского предводителя, и Нурулла прав, ибо я не такой, как остальные
хаджи, и заслуживаю лучшего обхождения. "Ханджан, - сказал мне Якуб, -
аксакал (глава) могущественного племени, и еще при его отце ни один дервиш,
хаджи или чужеземец не смел пройти через Гёмюштепе, не попробовав его хлеба
и воды. Он, конечно, тебя хорошо примет, так как ты из далекого Рума
(Турции), и ты будешь мне благодарен".
На другое утро из-за неблагоприятного ветра мы продвига-лись вперед
очень медленно и лишь вечером прибыли в Ашуру. Ашура - самая южная точка
русских владений в Азии - вот уже 25 лет как перешла окончательно во власть
русских, а лучше сказать, с того самого времени, когда их пароходы нагнали
страху на туркменских морских разбойников. Раньше здесь господствовали
туркмены, и само название Ашура - туркмен-ского происхождения, однако здесь
никто не жил, и место это скорее служило своего рода базой для грабительских
походов, которые в те времена совершались еще часто и вольготно.
Нынешняя Ашура производит отрадное впечатление на путешественника,
едущего из Персии. Хотя число домов, выстроен-ных ближе к восточному краю
мыса, и невелико, их европейская архитектура, а также церковь, стоящая на
видном месте, - все это не могло оставить меня равнодушным. Особенно живо
напом-нили мне о европейской жизни военные паровые суда, и с какой радостью
следил я вечером за гордо скользящим пароходом, следовавшим из Геза (порт
Астрабада) в Ашуру! Русские держат здесь два больших военных парохода и один
маленький, и если бы не эта защита, то не только находящиеся здесь русские
суда, но и парусные корабли, направляющиеся из Астрахани, не были бы
гарантированы от нападения туркмен^27 . Пока купеческое судно находится в
открытом море, ему бояться нечего, но оно очень редко осмеливается
приблизиться к берегу без сопровож-дения парохода, к чьей защите вынуждено
прибегать и на обратном пути. Местные власти ревностно и с немалыми
издерж-ками стараются, конечно, парализовать разбойничьи поползно-вения
туркмен, и размеры этого бедствия несколько уменьшились, но гарантировать
полную безопасность невозможно, и нельзя помешать тому, что многих
несчастных персов, а время от времени даже русских матросов, увозят в цепях
в Гёмюштепе. Русские корабли непрерывно, днем и ночью, крейсируют в
турк-менских водах; каждое туркменское судно, отправляющееся с восточного
берега к южному, персидскому, должно иметь проездное свидетельство, которое
выдается за 8, 10 или 15 *[42] *дукатов на один год, и его надо предъявлять
всякий раз при следовании мимо Ашуры; при этом судно обыскивают, проверяя,
нет ли на борту пленных, оружия или иной контрабанды. Благо-даря этим мерам
значительная часть туркменских торговых судов была зарегистрирована;
уклонившиеся от осмотра про-бираются, как правило, тайными путями, и при
встрече русские крейсера отправляют их на дно, если только они не сдаются^28
.
В то время как одна сторона действует с необходимой строгостью, другая
не упускает случая установить дружеские отношения с тем или иным племенем,
чтобы использовать его против другого. Когда я проезжал через Ашуру, на
русской службе уже 30 лет находился в звании дерьябеги (адмирала) Хидр-хан
из племени газиликёр, получая жалованье около сорока дукатов в месяц, из
которых он десять отдавал своему мирзе (писарю). Хидр-хан все еще жил в
палатке посреди полуевро-пейской колонии; его служебные обязанности состояли
в том, чтобы он, пользуясь своим влиянием на туркмен, или вообще
предотвращал их грабительские набеги, или по крайней мере уведомлял русских
о подобного рода намерениях, поскольку его соплеменники могли нести
шпионскую службу, будучи свидетеля-ми приготовлений. К сожалению, он не
справлялся с этими задачами. Он еще мог быть полезен, в чем я убедился
позднее, однако наш Хидр, который раньше был благочестивым мусуль-манином,
уже давно свел знакомство с прославленной русской водкой и теперь был пьян
днем и ночью, а его сыновья, которые должны были представлять его в
Гёмюштепе, вели совместные дела с каракчи (разбойниками) и отнюдь не
собирались сообщать русским о каких бы то ни было разбойничьих замыслах.
У нашего друга Якуба, как это легко понять, тоже было проездное
свидетельство, которое он был обязан предъявить; лишь после осмотра судна мы
получили разрешение продолжить наш путь. Так как уже наступила ночь, когда