Разорвать порочный круг
Шрифт:
В крестьянском доме, в котором разместились Санса с мужем, уже никто не жил: хозяева погибли при последнем нападении ходоков, а местные жители, не тратя времени почем зря, разнесли из избы всю утварь и мебель, что только могла пригодиться в своем хозяйстве. Всё, что можно было теперь видеть в запыленном холодном доме, было наспех притащено сюда для пожаловавших лордов, чтобы те могли с удобством устроиться на новом месте. Несомненно, можно было перейти к одной из крестьянских семей, у которой изба была прогрета и прибрана, и хозяйство налажено, однако же Рамси не захотел селиться с кем-нибудь
Попав же в предоставленное им жилье, Волчица поняла почему: крохотные домики состояли только из амбара и одной комнатенки, в маленьком пространстве которой должно было найтись место и для стола, и для лавок, и для печи, и для утвари, и для орудий труда, и для личных вещей. В этих загроможденных предметами обихода избах солнечный свет был редкостью и проникал вовнутрь только через одно маленькое окошко, затянутое промасленной тканью и едва ли пропускавшее свет в зимние пасмурные дни. Более того, из этого подобия окна сильно сквозило, и, чтобы не простыть на сквозняке, Болтон прикрыл его досками, поверх которых накинул еще и покрывало, чтобы холодный воздух уж точно не проник в избу, а тепло из нее не вышло. И даже несмотря на растопленную воинами для них печь, дом прогрелся как следует лишь к вечеру, из-за чего дочери Старка весь день пришлось кутаться в несколько слоев одежды и принесенные покрывала.
При первом знакомстве жилье встретило Сансу затхлым запахом и вонью копоти, к которым пришлось некоторое время привыкать, однако даже теперь, на пару минут выйдя во двор, а затем вернувшись назад, Старк проникалась желанием скорее распахнуть двери и хорошенько проветрить помещение от этих тошнотворных запахов. А в доме с жильцами и того хуже было: к самому запаху жилища примешивался запах готовящейся еды, личных вещей крестьян да их грязных тел. В доме же, где Волчице предстояло пожить ближайшие несколько дней с Рамси, ничего из этого не имелось, и, более того, печь им топили, а еду им готовили в другом месте и подавали уже потом сюда на стол.
Со сборами было закончено, и, последовав за милордом во двор, взглянувшая на ночное небо Санса приоткрыла в изумлении рот и уставилась на отблески красного зарева, что словно окружило эту небольшую деревню и теперь сжимало на ней круг, силясь подобраться к бревенчатым домам и перекинуться на них. Озадаченная, дочь Старка обернулась к стоящему около нее Болтону и взволнованно произнесла:
— Там пожар!
Однако, к своему удивлению, Волчица была встречена только спокойным взглядом бастарда и таким же бесстрастным ответом:
— Это горят заграждения вокруг деревни — их тут еженочно жгут.
— Заграждения?
Рамси, только теперь обративший все свое внимание на жену, пристально посмотрел на нее, словно пребывал в недоумении от того, что она о таком не знала, и все же произнес:
— Это огневая преграда от вихтов. Вокруг деревни — не очень близко, конечно, — разводят костры. От вихтов спасает, но вот против белых ходоков не действует. Приходится оставлять два-три охраняемых прохода, чтобы в случае появления белых ходоков можно было через них сбежать.
С нескрываемым любопытством
— Теперь понятно, милорд, — чуть погодя и едва слышно ответила Санса, продолжая всматриваться в ночное небо.
Полностью погрузившись в свои мысли и завороженно всматриваясь в переливающееся оттенками красных и желтых цветов небо, она стояла в задумчивости на месте и даже не замечала на себе пристального взора Болтонского бастарда.
— Пойдем, нас, должно быть, ждут.
Увидев, что жена повернула к нему голову и более уже не была увлечена созерцанием неба, Рамси молча развернулся на месте и зашагал к хлеву за уже поседланными для них лошадьми, что сейчас в скуке пожевывали на привязи сено и закладывали одна на другую уши, отпугивая от своей еды.
Серое небо нависало над белым полем, на которое недавно выехала дочь Старка и путешествующие вместе с ней мужчины, а утреннее солнце практически не пробивалось сквозь тяжелые облака. До безумия хотелось спать, однако нужно было еще немного потерпеть: до Уэстхея оставалось несколько миль езды, преодолев которые, можно будет наконец отоспаться после бессонной ночи, проведенной в темноте и холоде в поиске Иных, которых сегодня так и не удалось найти.
Горевшие всю ночь в руках мужчин факелы уже давно потухли, кони шли, понурив головы, а люди сонно посматривали один на другого, не имея никакого желания разговаривать сейчас. Глаза закрывались сами собой.
Санса сонливо озиралась по сторонам, изредка вешала голову к себе на грудь, а затем начинала быстро моргать глазами, стараясь освободиться ото сна. И, когда рядом с ней возник гнедой конь Маленького Джона, не сразу сообразила, что Амбер подъехал к ней неспроста и явно посматривал на нее, словно хотел что-то сказать или чего-то ждал от нее. Повернув голову к мужчине, дочь Старка вопросительно взглянула на него.
Маленький Джон изобразил небольшую улыбку и полушепотом произнес, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания:
— Леди Санса… Хочу принести вам извинения за то, что удерживал вашего брата у себя.
Былая сонливость мгновенно покинула Волчицу, и та, оглянувшись по сторонам и отметив, что их никто не слушает, пристально посмотрела на лорда Последнего Очага и превратилась в слух. А в это время мужчина продолжил говорить, явно смущаясь и подбирая слова:
— Если говорить откровенно, то я не знал, что делать. Ваша семья погибла, Хранителем Севера стал Русе Болтон, а тут вдруг вы возвращаетесь и выходите замуж за его сына. Я не мог позволить себе передать Рикона Русе, не зная ситуацию изнутри, я ведь знал, что вы живы и еще можете побороться за себя.