Серебряный меридиан

Олломоуц Флора

Женщинам, помимо тех, кто вел образ жизни Дороти Сойер, в театр вход был закрыт. Оказываясь здесь, любая женщина рас-

писывалась в своей доступности. Сопутствующими товарами —

яблоками, орехами, напитками и продукцией книгопечатников

торговали во время представления, которое шло без перерыва.

Перекинув через плечо ремень сумки для книг с эмблемой Ком-

пании печатников и издателей, Виола вступала в зрительскую

толпу. В руке она держала экземпляр

издания. Она шла между

людьми осмотрительно и смело, как делает свой шаг канатоходец

или укротитель, знающий все приемы своего ремесла и не забы-

вающий о риске, который оно таит. Она не боялась взглядов.

Чулки, кожаные штаны — прихваченные подвязками на середине

бедра итальянские бриджи, жилет с поясом, рубашка с широкими

рукавами, берет с коротким пером. Уилл играл Генри Болинброка

на сцене. Виола — Себастиана среди зрителей.

— Покупайте пьесу «Трагедия короля Ричарда II», что сейчас

идет на сцене, — негромко говорила она, перемещаясь от стоячих

мест к рядам амфитеатра и стараясь не стучать каблуками по де-

ревянным ступеням. — Покупайте «Трагедию короля Ричарда II»

в авторской правке.

— Звезды сегодня улыбаются мне. Какое невероятное везение!

— Также, чуть понизив голос, произнес сидящий у самого прохода

человек.

— Позвольте спросить, в чем ваше везение, сэр?

— «Ричард», оказывается, уже издан. Прошу, — он протянул ей

монету, с которой Виоле пришлось долго отсчитывать сдачу. — Я

и не надеялся.

— Вам так необходима эта пьеса?

289

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

— Как воздух!

Секунду она боролась с удивлением и любопытством. Он внима-

тельно смотрел на нее.

— Простите, сэр, не найдется ли у вас монеты поменьше?

— К счастью, нет.

— К счастью? — она старалась не ошибиться со сдачей, — впро-

чем, это говорит о вашем благополучии, сэр.

— Пожалуй, в определенной мере.

— Прошу, ваша сдача, сэр.

На сцене в это время разыгрывался второй акт, и Гасси Филипс

в роли умирающего Ганта спрашивал о делах короля Тома Поупа

в роли герцога Йоркского. Как не трагична была сцена, некото-

рые реплики в ней неизменно вызывали смех. Традиции верны

были и на сей раз:

Ведь нынче мы Италии кичливой

Во всем, как обезьяны, подражаем

И тащимся у ней на поводу*.

— Что ж! Италии досталось!

Виола обернулась. Это произнес тот, кто минуту назад купил

у нее экземпляр пьесы. Отчего-то на эти слова

его реакция была

сильнее, чем у остальных. Смех заставил его склонить голову

и глубокими морщинами от самых глаз до уголков губ избороздил

его загорелое, но еще вполне молодое лицо. Виола окинула его

взглядом и тут же сообразила, что рассмешило его. Он был одет

в короткий плащ венецианского фасона поверх костюма густо-гра-

натового цвета, испещренного окантованными разрезами, откры-

вающими медового цвета подкладку. Поблескивающие разрезы

украшали и его мягкие остроносые туфли.

— Вы не согласны, сэр? — спросила Виола.

— Отнюдь. Но, если не ошибаюсь, они обычно играют любовь

к Италии.

Виола кивнула, продолжая сдаваться любопытству.

— Это любимая страна автора, — сказала она. — Сегодня он

в роли Болинброка.

* Шекспир У. Ричард II (пер. М. Донского).

290

ЧАСТЬ II. ГЛАВА X

Незнакомец кивнул.

— Бьюсь об заклад, вам уже не раз говорили о том, как вы с ним

похожи.

— Будь это настоящий заклад, удача и здесь не изменила бы вам, сэр.

Она сделала паузу, раздумывая, говорить ли то, что так хотелось

сказать, и все-таки решилась. Наклонившись чуть ближе к незна-

комцу, она сказала:

— Приходите завтра, сэр. Завтра Уильям Шакспир играет Ри-

чарда. Приходите непременно. Иначе вы пропустите лучшее, что

можно увидеть.

Она отошла к колонне, поддерживающей навес над рядами, и замерла, глядя на сцену. Весь мир ушел. Осталась только сцена.

На следующий день Виола, продвигаясь между зрителями, более пристально, чем всегда, наблюдала, как заполнялись ряды

амфитеатра. Она увидела его. На том же месте. Его невозможно

было не заметить. Он отличался от всех, кого доводилось ей

встречать, но при всем желании его нельзя было назвать краси-

вым. Ей, навсегда завороженной гармонией облика Ричарда, случись описать внешность этого зрителя, такое слово пришло

бы в голову в последнюю очередь. Крупная голова, высокий по-

катый лоб, нос тоже крупный, широкий в переносице и слегка

поддернутый снизу, не вполне курносый, но близкий к тому.

Светлые глаза слегка раскосые — пожалуй, это мог заметить

только очень внимательный собеседник, смотрели одновре-

менно рассеянно и испытующе. Виола не могла сообразить, кого

он напоминал ей больше — оленя, когда смотрел на нее, или

льва, когда она видела его в полупрофиль. Из-под небольшого