Шри Ауробиндо. Упанишады. Кена и другие
Шрифт:
Он познал Блаженство как Вечного. Ибо только от Блаженства, по-видимому, рождаются эти создания, а родившись, живут Блаженством и в Блаженство они уходят отсюда и приходят снова. Это есть учение Бхригу, учение Варуны, чья прочна опора в высочайшем небе. Кто это знает, обретает прочную основу, он становится владыкой пищи и ее поедателем, великим в потомстве, великим в скоте, великим в блистании святости, великим в славе.
annam na nindyat tad vratam prao va annam 'sariramannadam
prae 'sariram pratihitam 'sarire praa pratihita tadetadannamanne prati-
hitam sa ya etadannamanne pratihitam veda pratitihati annavanannado
bhavati mahan bhavati prajaya pa'subhirbrahmavarcasena mahan kirtya
Не порицай пищу; ибо это твое наставление к труду. Воистину, Прана есть тоже пища и тело есть поедатель. Тело утверждено
annam na paricakita tad vratam apo va annam jyotirannadam apsu
jyoti pratihitam jyotiyapa pratihita tadetadannamanne pratihitam
sa ya etadannamanne pratihitam veda pratitihati annavanannado bhavati
mahan bhavati prajaya pa'subhirbrahmavarcasena mahan kirtya
Не отвергай пищу; ибо это тоже обет твоего труда. Воистину, воды тоже пища и яркий огонь – поедатель. Огонь утвержден в водах, а воды утверждены в огнях. Здесь тоже пища утверждена в пище. Кто знает эту пищу, что утверждена в пище, обретает себе прочную основу, он становится владыкой пищи и ее поедателем, великим в потомстве, великим в скоте, великим в блистании святости, великим в славе.
annam bahu kurvita tad vratam pthivi va annam aka'so’nnada
pthivyamaka'sa pratihita aka'se pthivi pratihita tadetadannamanne
pratihitam sa ya etadannamanne pratihitam veda pratitihati annavanannado
bhavati mahan bhavati prajaya pa'subhirbrahmavarcasena mahan kirtya
Увеличивай и накапливай пищу, ибо это тоже твое наставление к труду. Воистину, земля тоже есть пища и эфир есть поедатель. Эфир утвержден в земле, а земля утверждена в эфире. Здесь тоже пища утверждена в пище. Кто знает эту пищу, что утверждена в пище, обретает себе прочную основу. Он становится владыкой пищи и ее поедателем, великим в потомстве, великим в скоте, великим в блистании святости, великим в славе.
na ka~ncana vasatau pratyacakita tad vratam tasmad yaya kaya ca vidhaya
bahvannam prapnuyat aradhyasma annamityacakate etad vai mukhato‘nnam
raddham mukhato’sma annam radhyate etad vai madhyato’nnam raddham
madhyato’sma annam radhyate etad va antato’nnam raddham antato’sma
annam radhyate ya evam veda kema iti vaci yogakema iti praapanayo
karmeti hastayo gatiriti padayo vimuktiriti payau iti manui
samaj~na atha daivi tptiriti vau balamiti vidyuti ya'sa iti
pa'suu jyotiriti nakatreu prajatiramtamananda ityupasthe sarvamitya-
ka'se tatpratihetyupasita pratihavan bhavati tanmaha ityupasita mahan
bhavati tanmana ityupasita manavan bhavati tannama ityupasita
namyante’smai kama tad brahmetyupasita brahmavan bhavati tad
brahmaa parimara ityupasita paryeam mriyante dvianta sapatna pari
ye’priya bhratvya sa ya'scayam purue ya'scasavaditye sa eka sa ya
evamvit asmallokat pretya etamannamayamatmanamupasakramya etam
praamayamatmanamupasakramya etam manomayamatmanamupasa-
kramya etam vij~nanamayamatmanamupasakramya etamanandamaya-
matmanamupasakramya imallokan kamanni kamarupyanusa~ncaran etat
sama gayannaste ha vu ha vu ha vu ahamannamahamannamahamannam
ahamannado’hamannado’hamannada aham 'slokakdaham 'slokakdaham
'slokakt ahamasmi prathamaja tasya purvam devebhyo‘mtasya nabhayi
yo ma dadati sa ideva mava ahamannamannamadantamadmi aham
vi'svam bhuvanamabhyabhavam suvarna jyoti ya evam veda ityupaniat
saha navavatu saha nau bhunaktu saha viryam karavavahai tejasvi
navadhitamastu ma vidviavahai OM 'santi 'santi 'santi
Никого не отвергай в своей обители; ибо и это тоже твое наставление к труду. А потому любым способом обрести ты должен себе большой запас пищи. Говорят постороннему в жилище: «Вставай, пища готова». Была ли пища готова вначале? Ему пища готова и вначале. Была ли пища готова в середине? Ему пища готова и в середине. Была ли пища готова в самом конце? Ему пища готова и в самом конце – тому, у кого есть это знание. Такие, как преуспевание в речи, как обретение и обладание в главном дыхании и в нижнем, как работа в руках, как движение в ногах, как испражнение в заднем проходе – таковы человеческие способы познания. Затем – божественные: такие, как удовлетворение в дожде, как сила в молнии, как великолепие в тварях, как яркость в созвездиях, как деторождение, и блаженство, и смерть, побежденная в органе удовольствия, как Все в Эфире. Ищи Его как прочную основу сущего, и ты обретешь себе прочную основу. Ищи Его как Махас, и ты станешь Могучим; ищи Его как Ум, и ты исполнишься ума; ищи Его как поклонение, и твои желания склонятся низко перед тобой; ищи Его как Вечного, и ты исполнишься Духа. Ищи Его как разрушение Вечного, царящее вокруг, и ты увидишь своих соперников и своих ненавистников во множестве гибнущими вокруг, и твою родню, которая не любила тебя. Дух, который здесь, в человеке, и Дух, который там, в Солнце, есть Один Дух и нет другого. Тот, кто обладает этим знанием, когда уходит из этого мира, перейдя в «Я», которое из пищи; перейдя в «Я», которое из Праны; перейдя в «Я», которое из Ума; перейдя в «Я», которое из Знания; перейдя в «Я», которое из Блаженства, он странствует по мирам, он ест, что желает, и принимает облик по желанию, и вечно он поет могучую песнь. «Хо, хо, хо! Я пища! Я пища! Я пища! Я поедатель пищи! Я едок! Я едок! Я есмь тот, кто творит Писание! Я есмь тот, кто творит! Я есмь тот, кто творит! Я первенец Закона; прежде богов я есмь, воистину, в самом сердце бессмертия. Тот, кто дает мне, воистину, он поддерживает меня; ибо, будучи сам пищей, я поедаю того, кто ест. Я одолел весь мир и овладел им, мой свет как солнце в своей славе». Так он поет, тот, кто обладает знанием. Это, воистину, есть Упанишада, тайна Веды.
Вместе нас да защитит Он; вместе нас да обретет Он; вместе да сотворим мы силу и отвагу в себе! Пусть будет для нас полным силы и света то, что мы изучили! Да не узнаем мы никогда ненависти!
ОМ! Мир! Мир! Мир!
Заметки о Тайттирия Упанишаде
Знание Брахмана
Познавший Брахмана достигает того, что всего превыше. Об этом сложен такой стих: «Истина, Знание, Бесконечность суть Брахман, Тот, кто познал сокрытое в тайнике в наивысшем эфире, Наслаждается исполнением всех желаний неразлучный с всепостигающим премудрым Брахманом».
Такова суть начальных фраз второго раздела Тайттирия Упанишады – ими начинается истолкование наивысшей истины.
На санскрите они звучат так:
brahmavid apnoti param —
tad eabhyukta – satyam j~nanamanantam brahma —
yo veda nihitam guhayam – parame vyoman —
so’'snute sarvan kaman – saha brahmaa vipa'sciteti
Но что есть Брахман?
Брахман есть вся существующая реальность, благодаря которой возможно существование всего прочего. Вечное за всеми непостоянствами, Истина сущего, которая подразумевается, даже будучи скрытой, во всех формах жизни, Неизменное, которое поддерживает все изменения, но при этом не прибывает, не убывает, не поглощается, – есть некий «икс», некое неизвестное, делающее проблемой существование, тайной наше собственное «я», загадкой – вселенную. Будь мы только тем, чем кажемся нашему нормальному самовосприятию, никакой тайны не было бы; будь мир только тем, что могут в нем распознать наши чувства и строгий анализ их восприятий разумом, не было бы никакой загадки; и если принять нашу жизнь, такой, какая она сейчас, и этот мир, таким, каким он представал в нашем развивающемся опыте до сих пор, за предельную возможность наших познаний и действий, то не было бы никакой проблемы. В крайнем случае, была бы некоторая таинственность, легко решаемая загадка, проблема на уровне детской головоломки. Однако существует нечто большее, и это большее есть сокровенная глава Бесконечного и потаенное сердце Вечного. Это нечто превыше всего – и это наивысшее есть все; нет ничего вне этого и ничего, кроме этого. Познать это значит познать высочайшее и знанием высочайшего знать все. Ибо поскольку это – начало и источник всего сущего, все остальное выступает как следствие; поскольку это опора и составляющая всего сущего, его тайна объясняет тайну всего сущего; поскольку это сумма и итог всего сущего, все составляет эту сумму и добавлением себя к ней обретает смысл собственного существования.
Это есть Брахман.
Будь это неизвестное просто не поддающимся расшифровке, просто неопределимым «иксом», всегда непознанным и непознаваемым, никогда не раскрываемым скрытым, секретом, который нам никогда не разгадать, то наша тайна вовек оставалась бы тайной, загадка не имела бы разгадки, а проблема – разрешения. Существование этого, даже определяя собой все, что мы есть, что мы знаем и что делаем, практического значения для нас не имело бы; ибо наша связь с ним была бы слепой и беспомощной зависимостью, связью неведения, которое только одно и могло бы ее поддерживать. Или же, если бы этот «икс» каким-то образом был познаваем, но единственным результатом его познания было бы исчезновение или постепенное угасание нашего существа, то внутри нашего существа результат не мог бы иметь последствий: сам акт познания и его плоды вели бы к уничтожению всего, что мы сейчас есть, – а не к его завершению или осуществлению. Тайна, загадка, проблема были бы не столько решены, сколько отменены за отсутствием надобности. Фактически, нам пришлось бы предположить, что существует некая вечная и непримиримая противоположность между Брахманом и тем, что мы сейчас есть, между наивысшей причиной и всеми ее следствиями или между наивысшей причиной и всеми ее производными. При этом все порождаемое Вечным, все, что он поддерживает, и все, что он возвращает в себя, предстало бы по отношению к его бытию как отрицание или противоречие, ибо, будучи само по себе негативно по отношению к тому, что единственно есть, оно каким-то образом становится позитивным. То и другое не могло бы сосуществовать в сознании; если бы он допустил мир познать себя, мир исчез бы.