Славянская спарта
Шрифт:
Скутарійское озеро безпредльною скатертью стелется на югъ, сливаясь съ далекимъ горизонтомъ… Но правый и лвый берега въ этомъ мст еще хорошо видны. Направо, гд обрывается береговая цпь горъ, можно разсмотрть дома и башни Виръ-Базара, укрпленнаго порта Черногоріи на берегу озера, а налво, выше макушки заслоняющихъ его холмовъ, стелется низменная равнина Зеты, наглядно прорзанная руслами нсколькихъ ркъ и, какъ ея порубежный сторожъ, старая крпость Жаблякъ, когда-то мстопребываніе Ивана Черноевича, поднимаетъ на своей пирамидальной столовой гор, высоко надъ водами озера, свои боевыя стны и башни. Жаблякъ былъ присоединенъ къ Черногоріи только въ послднюю русско-турецкую войну, а до того нсколько вковъ сряду оставался въ рукахъ турокъ, какъ одинъ изъ порубежныхъ сторожевыхъ постовъ ислама,
Жаблякъ, кром своей отвсной скалы, защищенъ еще ркою Морачею, которая съ трехъ сторонъ опоясываетъ его стны, какъ естественный крпостной ровъ. Но черногорскихъ орловъ не остановила ни скала, ни рка. Тома Давидовичъ во глав двадцати отчаянныхъ товарищей переплылъ темною ночью рку, вскарабкался по утесамъ на стны крпости, и когда наступило утро; то испуганный турецкій гарнизонъ уже не въ силахъ былъ выбить забравшуюся въ нему кучку богатырей; въ то же время кучане ударяли на нижній городъ, ворвались въ него, и посл страшной рзни въ его тсныхъ переулкахъ овладли и городомъ, и крпостью и ея четырьмя пушками. Пощады, разумется, не было никому; но черногорскій владыка не счелъ возможнымъ возбуждать изъ-за пустяковъ серьезный гнвъ султана и черезъ два дня веллъ своимъ молодцамъ очистить Жаблякъ, «какъ царскую собственность».
«Царская собственность» эта была выжжена насколько было возможно; пушки, оружіе, припасы увезены кучанами, но Жаблякъ все-таки остался по прежнему турецкимъ.
Озеро все ширится и ширится съ каждымъ ударомъ весла, а полдневная жара становится все томительне. Хорошо еще, что изъ ущелій, раздляющихъ причудливые пики береговыхъ горъ, потягиваетъ по временамъ втерокъ, хотя немножко сдувающій съ васъ этотъ неподвижно застывшій солнечный зной, въ которомъ вы паритесь какъ въ русской бан.
На вершинахъ горъ, чуть не на каждой, торчатъ сторожевыя башни черногорцевъ, словно средневковые замки на берегахъ Рейна. Въ каждой изъ нихъ могли запереться и отчаянно отбиваться, пока выйдетъ послдній зарядъ, нсколько десятковъ юнаковъ, и нуженъ бывалъ цлый добрый отрядъ турецкаго войска, чтобы одолть каждый такой черногорскій улей, сплошь полный отчаянно жалившими пчелами.
Разстоянія на вод такъ же обманчивы, какъ и въ горахъ. Намъ уже давно казалось, что островокъ Лессендра, въ которому мы плывемъ, всего въ какой-нибудь верст отъ насъ, а между тмъ мы все еще никакъ не догребемся до него. Скалистый острововъ этотъ съ своею былою крпостною стною и торчащею изъ нея старою башнею придаетъ характерный видъ всему пейзажу озера. Эта крпостца изстари замывала входъ въ устье рки Черноевича и часто переходила изъ рукъ въ руки, отъ албанскихъ туровъ въ черногорцамъ, отъ черногорцевъ въ туркамъ. Лессендра и Жаблякъ долго глядли другъ на друга черезъ воды озера такъ же враждебно, какъ глядятъ издалека черезъ ихъ головы «проклятыя горы» малисоровъ, сдыя отъ снга, на голые хребты Трновской Планины, что хмурятся вправо отъ насъ сейчасъ за береговыми горами Церничской нахіи. Это живые памятники вчной порубежной войны, до сихъ поръ еще далеко не превратившейся въ этихъ средневковыхъ трущобахъ, среди этихъ средневковыхъ племенъ, въ сущности такъ
Лве Лессендры на гористомъ островк Вранин, едва отдленномъ узкимъ проливомъ отъ берега, ниже села, забравшагося на скалы, у самаго подножія ихъ виденъ бывшій турецкій блокгаузъ съ бойницами, сторожившій когда-то Лессендру. Тутъ же близко на островк и старинный монастырекъ, куда здитъ на богомолье православное населеніе, и гд покоится прахъ Божидаровича. Намъ на встрчу ползутъ дв тяжеловсныя лодки подъ парусами, которые еле-еле надуваются слабымъ втеркомъ, одна мимо Вранины, изъ самого Скутари, другая изъ Виръ-Базара. На обихъ разодтый веселый народъ, отправляющійся на праздникъ въ Цетинье. Перекликаются, переговариваются съ нашими гребцами, шутки, громкій смхъ на все озеро, во всемъ ихъ вид какая-то беззаботная отвага, впечатлніе какихъ-то смлыхъ и свободныхъ птицъ, съ веселымъ карканьемъ пролетающихъ мимо другъ друга.
Наконецъ и мы пристали къ Лессендр. Этотъ живописный острововъ весь кругомъ обнесенъ крпостною стною съ башнями. Стна, впрочемъ, не больше 3, 4 аршинъ высоты. Въ середин крпости старая неуклюжая и уже сильно обвалившаяся «кула», построенная еще владыкою Радо; у черногорцевъ эта куда одна только и составляла всю крпость; но турки взяли потомъ Лессендру и сожгли живьемъ 24 храбреца черногорца, которыхъ захватили въ ней. Они построили здсь цлое правильное укрпленіе, и оно въ такомъ уже вид было отнято у нихъ удалыми юнаками князя Николая въ послднюю русскотурецкую войну.
Мы высадились на пустынный, заросшій бурьяномъ, берегъ у крпостной калитки. Внутри крпостца также заросла, словно давно запущенный выгонъ… Маленькая кутка черногорскихъ воевъ, очевидно, усыпленныхъ полдневнымъ зноемъ, не безъ нкотораго изумленія повылзли изъ-подъ низенькихъ тнистыхъ сарайчиковъ, гд они лежали…
Налицо изъ всего гарнизона, котораго впрочемъ не больше 10–12 человкъ, оказался старый сержантъ съ четырьмя дежурными рядовыми. Офицеръ же ихъ и свободные отъ дежурства воины отправились развлекать свою скуку, кто въ монастырь, кто въ Виръ-Базаръ…
Стоило только нашему кормчему заикнуться, что онъ привезъ русскихъ, какъ суровыя лица защитниковъ Лессендры разомъ просвтлли и все кругомъ весело заговорило…
Старикъ сержантъ оказался истый юнакъ, сломавшій вс походы послднихъ лтъ, рубившійся во всхъ знаменитыхъ битвахъ этого времени. Онъ кстати и бралъ ту самую крпость Лессендру, въ которой теперь по праву хозяйничаетъ.
Сейчасъ же подъ его предводительствомъ черногорскіе воины повели насъ осматривать крпостцу и живописные виды, открывавшіеся во вс стороны съ высоты ея стнъ. Въ нмецкихъ переводахъ нашего Божо почти не являлось надобности, потому что мы какъ-то приспособились уже къ сербской рчи и приспособляли къ ней и свою русскую рчь настолько удачно, что понимали довольно хорошо другъ друга безъ лишнихъ посредниковъ.
— Вонъ на той гор, поправе Виръ-Базара, стояли наши черногорцы съ княземъ Николаемъ, — показывалъ намъ старый вояка:- пушки у насъ дв были, русскій вашъ царь подарилъ, такъ мы изъ нихъ стрляли… Вотъ видите, куда ядра наши попадали! — подвелъ онъ насъ къ одной изъ угловыхъ башенъ, и съ торжествомъ показывая куски отбитой стны ея. — Вонъ и въ другихъ мстахъ тоже, мы имъ всю стну ядрами разбили, больше они не могли держаться, сдались…
Дйствительно, проломы и дырья въ стнахъ видны были кое-гд и до сихъ поръ, и даже иныя ядра валялись на земл среди мусора.
— Мы еще и раньше, въ 1858 году, взяли здсь подъ Виръ-Базаромъ два большихъ турецкихъ судна съ пушками; пушки перетащили на берегъ, а турокъ всхъ порзали! — хвастался расходившійся старикъ.
— А самъ ты бился когда съ турками въ рукопашную? — спросилъ я.
— Бога ми! кто se изъ насъ не бился съ турками? такого у насъ въ Черногоріи и не найдешь! — громко разсмялся моей наивности черногорецъ. — Я въ четырехъ большихъ битвахъ рубился, при Грахов, при Вучьемъ Дол, а маленькихъ и не сосчитаю… Еще Омеръ-пашу помню, какъ онъ съ большимъ войскомъ черезъ всю Черногорію, отъ Никшича къ Спужу прошелъ. Онъ по долин шелъ, а черногорцы на горахъ стояли, все ждали, что въ Цетинье пойдетъ, думали тогда, что пропали совсмъ!