Собрание Стихотворений

Соловьев Сергей Михайлович

V. ОРЕСТ — ЭЛЕКТРЕ [181]

Посв. Марии А. Венкстерн

Мне на земле не остается места, Прощай, прощай! Мчат Эвмениды твоего Ореста Из края в край. Мне духи ада сердце рвут, как звери, И наяву, И в мутном сне. Когда, в какой пещере Склоню главу? Вертепа нет и не найдешь пустыни, Где бы умолк, Как песья стая воющих Эриний, Воздушный полк. Жестокий Феб меня оставил, выдав Исчадьям тьмы. Златые кудри, красота Атридов, — Как снег зимы. Румянец щек сбегает без возврата, И нет следа Былой красы. Но ты узнаешь брата Всегда, всегда. Из мест родных я пропаду без вести, Мой след — в крови. Сестра, святой союз любви и мести Не разорви.

181

Орест — Электре (с. 417). Посвящение — Мария Алексеевна Венкстерн, дочь А. А. Венкстерна, сестра В. А. Венкстерна, подруга юности Соловьева. Электра — младшая дочь царя Агамемнона. Эвмениды — богини мести, обитавшие в Аиде; появлялись на земле, чтобы возбудить месть, безумие, злобу.

1912.

Май

VI. «Когда я был отчаяньем объят…»

Когда я был отчаяньем объят И сокрушен борьбою непосильной, И в сердце проникал смертельный яд, И сон носился надо мной могильный, Когда, в уста лобзая черный грех, Всё глубже я тонул в греховной бездне, И достигал врага веселый смех До скорбного одра моей болезни, — Тогда из крови, мрака и огня, Из бездны, огнедышащей и черной, Ты — благостная — вывела меня В цветущий луг, в лазурный воздух горный. И смех врага в безбрежности затих, И нет следа ни мук, ни вожделений… Дай плакать мне у детских ног твоих, Дай плакать мне, обняв твои колени.

1909

VII. ТЕМНЫЙ ПРИНЦ

Сколько лет, рожден для лучшей доли, Не мирясь с неправдою и злом, Как орел, воспитанный в неволе, Я дрожал окованным крылом. Сколько лет перед собой я видел Острые, сверкавшие ножи, Торжество всего, что ненавидел, Празднество кощунствующей лжи. Помня сказку царственного детства, Долго я смотрел в окно тюрьмы, Как мое законное наследство Расточали вскормленники тьмы. Но Господь мои услышал стоны, И, веленьем праведных небес, — Темный принц без царства и короны — Избран я принцессою принцесс. Ястребам не помогло коварство Заклевать державного птенца, Но принцесса мне дороже царства: Мне не надо царского венца.

VIII. «Когда я в бездну пал, внимая злобный…»

Когда я в бездну пал, внимая злобный Подземный крик, Ко мне склонился ангелоподобный Любимый лик. Я пролетал безмерные пространства, Тонул в крови, Когда постиг святое постоянство Твоей любви. Ты в черный ад пришла с цветком весенним Назло судьбе, И я взошел по солнечным ступеням Вослед тебе.

1912. Апрель

IX. РАЗБОЙНИЧЬЕЙ ДЕВОЧКЕ [182]

О, до конца в нежданном милосердьи Тверда пребудь, И укажи моей печальной Герде На верный путь. Хоть любишь ты забавы дикой лени: За рубежом Полярных стран, любимого оленя Ласкать ножом, Не отвергай блуждающей подруги! В тени шатра, Согрей малютку — жертву злобной вьюги Огнем костра. Она тоскует, я же время трачу, Забыт, один, Решая невозможную задачу Из синих льдин. В родном саду алеет розан нежный, Смеется май… Ах, в дальнем замке Королевы Снежной Погибнет Кай. Но ты внемли моей сестры моленью: Закутай в мех, Вели на север верному оленю Направить бег, Чтоб навсегда растаяли морозы, И, слив уста, Воспели мы в тени весенней розы Дитя Христа.

182

Разбойничьей девочке (с. 421). Маленькая разбойница, Кай, Герда — персонажи сказки Г. X. Андерсена «Снежная королева».

1912. Май

X. Н.П.КИСИЛЕВУ [183]

На утре наших дней, венками из аканфа Венчав чело, мы вышли для борьбы, Тогда шептали нам дубровы Эриманфа Священные дубы. Нас Дионис призвал к таинственной трапезе: Решая тайну сфинкса, я погиб, И не внимал тебе, провидящий Тирезий, Ослепши, как Эдип. О друг возлюбленный, ты в мрак подземный смело Ко мне явился с чашей золотой, Где кровью древнею играло и горело Вино любви святой. Ты мне вещал о Ней, принес Ее сиянье, Ее любовью грех мой разреша, И долго плакала слезами покаянья Померкшая душа. Иная нас теперь к себе зовет дуброва, Над ней горит неугасимый луч: Омоет все грехи, все исцелит Сарова Благословенный ключ.

183

Н. П. Киселеву (с. 422). Аканф — акация. Эриманф — река в Аркадии; также божество этой реки. Тирезий — в греч. мифологии сын нимфы Харикло, фиванский прорицатель. Сарова /Благословенный ключ… — Саровская пустынь (Тамбовской обл.) основана в 1690 иеромонахом Иоанном; прославлена чудесами и подвигами св. Серафима.

1912. Июль, Дедово

XI.АНДРЕЮ БЕЛОМУ

Ты помнишь ли, как мы с тобою встали У царских врат, Облекши грудь броней из тяжкой стали, Мой старший брат? Когда мы поклялись до смерти биться С напором бурь, Навстречу нам взвились две голубицы, Пронзив лазурь. Отозвался их песне голубиной Звон наших лир, Обоим нам назначен был единый Златой потир. Мой старший брат, тебе навстречу рдела Моя заря, Когда я пал, пронзив мечами тело У алтаря. Пусть далеко до полного рассвета, Пусть ноет грудь, — Нам белый голубь Нового Завета Укажет путь.

1912. 28 Июля, Дедово

XII. «Последний луч бледнеет, догорая…»

Последний луч бледнеет, догорая, Последний шум стихает. Мы одни. Твои уста, в которых сладость рая, Пророчат мне безоблачные дни. Пускай к тебе прильну я, умирая, Ты мне шепнешь: я здесь, с тобой: усни. Твои уста, в которых сладость рая, Пророчат мне безоблачные дни. Ты здесь, со мной. Вдали иного края Уже мерцают первые огни. Твои уста, в которых сладость рая, Пророчат мне безоблачные дни.

1912. Июль, Боголюбы

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДОМ ОТЧИЙ. Четвертая книга стихов 1913–1915 [184]

ПРЕОСВЯЩЕННОМУ

ТРИФОНУ ЕПИСКОПУ ДМИТРОВСКОМУ ПОСВЯЩАЮ ЭТУ КНИГУ

ВСТУПЛЕНИЕ [185]

— Fecisti nos ad Те, et inquietem est cor nostrum, donec requiescat in Те.

Augustinus

184

Четвертая книга стихов 1913–1915. Книга вышла в Москве в 1916.

Посвящение — отец Трифон (Борис Петрович Туркестанов; 1861–1934), митрополит, известный проповедник, первый викарий Московской епархии, епископ Дмитровский (с 1923 в сане архиепископа, с 1931 в сане митрополита). Духовный путь начинал в Оптиной Пустыни. В юности дружил с М. С. Соловьевым, отцом поэта. Соловьев познакомился с епископом Трифоном и монахами Богоявленского монастыря в Москве летом 1913.

Эпиграф — из «Исповеди» св. Августина (Confessiones. Lib. I. Cap. I). Перевод: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе».

185

Вступление (с. 427). Монастырь Богоявления — основан в конце ХШ в. князем Даниилом Московским, закончен в 1304 при Иване Калите, окончательный вид приобрел в 1693–1696. В предреволюционный штат монастыря входили управляющий — преосв. Трифон, епископ Дмитровский; наместник — архимандрит Ипполит; ризничий — игумен Иона; пятеро иеромонахов и восемь иеродьяконов. Десница (церк.) — правая рука. Дикирий — двусвечник в левой руке архиерея, символ двух естеств в Иисусе Христе. Клобук — головной убор монашествующих. Зане (церк.) — ибо, для того, потому что, так как. Неблазный (неблазненный) — чуждый соблазна, чистый. Казанская — православный праздник во имя чудотворной иконы Казанской Божьей Матери (21 июля — в память явления иконы в Казани; 4 ноября — в связи с чудесным освобождением от поляков в 1612). Старинный князь московский Даниил… — Даниил Александрович (1261–1303), сын Александра Невского, князь Московский с 1276. Получил по завещанию Переяславль-Залесский, чем положил начало росту Московского княжества. Основал Данилов и Богоявленский монастыри. Канонизирован русской православной церковью. Зрак — здесь: вид. Херувим (др. — евр. пламенеющий) — высший чин ангелов. Рипиды (церк.) — круглый, на древко насаженный образ херувима, которым дьякон веет над Св. Дарами. О, княжеского рода цвет прекрасный… — епископ Трифон происходил из семьи кавказских князей. Золотой телец — идол в виде быка; был сооружен ветхозаветным Аароном по требованию народа, поклонявшегося золотому тельцу как воплощению Бога (Исх. 32). Символ власти и богатства. …о святом заторнике Сарова… — речь идет о преп. Серафиме Саровском, православном святом, особенно чтимом в России. …когда с моим отцом / Бродили вы… — Соловьев неоднократно вспоминал о юношеской дружбе между М. С. Соловьевым и Б. П. Туркестановым. Оптина обитель — Оптина (Введенская) Пустынь, мужской монастырь, в 2 км. от г. Козельска Калужской обл. Основан в XIV в. Оптою (Макарием). К монастырю примыкает Иоанно-Предтеченский скит (основан в 1821). Является своеобразным религиозно-философским центром, духовной святыней нации. Пустынь посещали Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой и мн. др. После революции скит и монастырь были закрыты. Пустынь возвращена русской православной церкви в 1987.

I Забуду ль день, когда, скитаясь праздно По улицам столицы опустелой, Июльским утром, завернул случайно Я в древний монастырь Богоявленья, И в храм вошел, и сквозь толпу густую Едва достиг до середины храма. Тогда был час великий возношенья Святых даров. От множества людей Весь воздух застлан был как бы туманом, И было тяжело дышать от жара Толпы бесчисленной и благовонья Пред алтарем курящихся кадил. И сквозь туман увидел я тебя: Перед потиром с Кровию Христовой Ты предстоял в одеждах голубых, И, обратясь от царских врат к толпе, С властительно подъятою десницей, Благословлял склонившийся народ И возносил дикирий и трикирий… И мне казалось, что давно-давно Тебя уж видел я пред алтарем, Что это дивный сон, который вновь Ко мне вернулся после долгих лет. Когда же совершилась литургия, Ты в клобуке и мантии смиренной Сошел к толпе и, опершись на посох, Разверз уста для слова золотого. Ты говорил о лествице небесной, Явившейся Иакову в Вефиле, Ты воспевал духовную хвалу Заступнице, нескверной и неблазной, Зане Ее был праздник в этот день — Казанская. Окончив поученье, Из храма ты пошел в твой тихий дом, И видел я, как меж дерев зеленых Неслышно плыл твой ангельский клобук, И легкая рука не уставала Благословлять теснящийся народ, Пока не скрылся ты за дверью кельи. II Да, этот день был для меня началом Прекрасной, новой жизни: будто вновь Ко мне вернулась юность золотая, Овеянная розами любви. И новая весна в моей душе Теперь цветет уже нетленным цветом, И ей конца не может быть: она Не связана пределом жизни бренной. Как хорошо, покинув Вавилон, Греховный град машин, автомобилей, Театров, электричества, трамваев, Дворцов разврата, рядом с нищетой Воздвигнувших сверкающие стекла, — Покинув это царство князя тьмы, Ступить за монастырские ворота, Куда не проникает шум мирской, Где из-за нежной зелени приветно Глядит с дверей церковных черный схимник Старинный князь московский Даниил. Там, дальше — вечно озаренный рай, Как бы кусок божественного неба, Упавший в тьму земную. Там — сиянье Лампад, благоухание кадильниц И дивные каноны и стихиры, Как отзвуки напевов неземных. Там, у порога, сам Христос тебя Встречает в виде нищего калеки, Просящего о скудном подаяньи. Здесь он стоит, приявший зрак раба, А там, во храме, зришь его во славе, Грядущего на облаках небесных. Там предстоит его земной наместник, И отроки пред ним, как херувимы, Скрещают златоликие рипиды, И черный клир приветствует его На языке священной Византии. III О, княжеского рода цвет прекрасный! Благословен тот день, когда на север, Покинув горы Грузии цветущей, Направил путь твой предок отдаленный. Позволь же мне с толпой твоих овец Благодарить тебя за то, что ты В сердцах людей, внимающих тебе, Разжег угасший угль любви Христовой. Ведь плакал весь народ, тебе внимая, Когда ты в день подъятия Креста Нам говорил о бремени Христовом И бичевал преступные сердца, Раскрывши язвы совестей греховных. Ты грозен был, как древний Моисей, Во гневе разбивающий скрижали На празднике кощунственном тельца. Зато какая радость и услада, Какая неземная тишина Сходила в душу нам, когда вещал Ты о святом затворнике Сарова И повторял за ним: «Христос Воскрес», Будя надежду радости Пасхальной. Благодарю тебя за то, что мне Ты кровь согрел воспоминаньем нежным О дальних днях, когда с моим отцом, Бродили вы весной, в Нескучных рощах, Два отрока, направившие ум От суеты — к Познанью тайн Христовых. Благодарю тебя за то, что мне, Рабу греха, принес благословенье Ты Оптиной обители заветной — Свободы будущей обетованье. О, дай же мне за клобуком твоим Идти вослед, следы твои лобзая, Как ты идешь дорогою Креста! О, напои иссохшую пустыню Моей души словами золотыми, Мой грех очисти язвою Христа И освяти меня благоуханьем Иаковлевой лествицы небесной. Пускай твои верховные молитвы Восходят ввысь, как фимиам кадильный, И охраняют родину святую. Да укрепят тебя в трудах твоих Пречистая и Серафим Саровский.