Спелый дождь
Шрифт:
разлома». Позднее он скажет: «Я пишу не стихи, а молитвы от имени ушед-
ших и уходящих». Он уже и сам не молод - за шестьдесят, неизлечимо болен...
Меняется стихотворный стиль - свойственная раннему периоду цвети-
стость сменяется анализом, краткостью, афористичностью, вот только
частушечная лихость порой поэ-ту не изменяет. В стихах «трудно дышать»
из-за жесткости горнего воздуха. Возможно, к этому надо привыкнуть.
«Я той стране не свой...»
Да, не свой.
Это он понял ещё в заключении. Но тогда оставалась мечта. Надежда.
Будущее пришло и оказалось неузнанным:
Друг стал похожим на врага,
А враг - на друга...
Смятость. Снулость.
Всё возвратилось в берега.
Всё на круги свои вернулось.
Может быть, это только переходный период? Вот что-то произойдёт, про-
двинется ещё немного...
Куда спешим? Не знаем...
Потупив в землю взгляд,
С сомнительным сознаньем
Гребём вперёд-назад.
Полипы вечной гнили
Юродствуют, грубя:
«Нас предали! Забыли!»
Мы предали себя.
127
Может быть, это скорее скоропись времени, чем отстранённая - впро-
чем, вполне достойная - позиция жить своей жизнью, не замечая твори-
мой вокруг мерзости. Больше «газета», чем взгляд в вечное.
Когда-то живший в Крыму во время Октябрьской революции Иван Бу-
нин писал о том, как носит на дачу песок и топит камин. «Окаянные дни»
он напишет уже потом, в Париже. А Макс Волошин в том же Крыму не
только писал о сегодняшнем дне, но и помогал друзьям, независимо от
окраски «лычек» (говорят, его не раз хотели расстрелять то красные, то
белые). Разные подходы ко времени и к себе могут быть у поэта. Это его
право...
Заслуженная артистка России Н. так однажды образно охарактеризо-
вала впечатление от стихов Михаила Сопина:
– Когда маленький ребенок ступает в холодную воду, ему хочется нож-
ки отдернуть. Но вот он ими немного поболтает, привыкнет... и уже не так
страшно. А для здоровья полезно.
Сборник «Молитвы времени разлома» (2000 год) печатается в част-
ном издательстве за счёт автора в ста экземплярах. Мы раздаём книж-
ки знакомым. Отклик в печати - нулевой, если не считать рецензии
Саши Кучер «Книжка для дураков» величиной с пару спичечных короб-
ков (областная газета «Зеркало»): «...Михаил Сопин забивает послед-
ний гвоздь в гроб российской дурости. Но вся беда в том, что дураки
этого не замечают».
«Концентрация страшная, химически чистая. Сопин верен себе - он,
как патологоанатом, исследует современность. И если предыдущая кни-
га «Обугленные веком» пронизана нежностью и прощанием, то в «Молит-
вах...» автор беспощаден. Веку он вынес приговор, а вот человеку... Чело-
век сам себе вынес:
«Кончается двадцатый век - в крови, в моленьях и надеждах. Стереотипен
человек и жалок в действах и одеждах». «Поэзия? Куда такую? С ней больно
сердцу и уму. Я ничего не публикую, не нужно это никому», - признаётся Со-
пин. От книги холодно. Стужа прозрения сильнее всякой другой.
* * *
Крик взбулгаченных ворон.
Голоса со всех сторон:
«Ты люби, меня, люби,
Луною утомлённая,
Пока водятся рубли,
Пока шуршат зелёные!»
Частушечки. Гармошечки.
Совхозные хиты.
Зашторены окошечки
С утра до темноты.
Заспано. Затравлено.
Нравы таковы:
Российская окраина
Под боком у Москвы.
Жить, как есть, желанья нет.
Умирать не хочется.
В центр бы выправить билет,
Да столица - склочница:
Склочница-притворщица,
128
Брешет и не морщится.
Эх ты, Дума моя, Дума,
День ненастен. Ночь темна.
Воровская, мусорская,
Пролетарская страна.
Умным - рюмочка вина.
Вечным нищим - «знаки»...
Выживают сорняки.
Пропадают злаки.
Девки плавают в вине,
На сосках помада.
Бомж повесился в окне,
Очумев от смрада.
Полу-судьи, полу-урки,
В лицах оволчение -
Демонстрируют придурки
Ополчение.
Что там? Кто там?
Ска-ра-бей нич-ком!
Бородой в гранатомёт...
Мир фугасный
Красным веничком
Чистилище метёт.
* * *
Я - зыбкость сугробов,
Накат раскалённой волны.
Я - детская обувь
На мертвых дорогах войны.
Я - стон измождённых
В застенках,
В рудничной пыли.
Я - вопль не рождённых
В раздавленном
Чреве
Земли.
* * *
Тяжелый подземельный
Смрадный запах
Насилия,
Карболки и войны -
Забитые в бегах
И вагонзаках
Мишени без имён
Погребены.
Не надо поздних клятв
И слёз предвзятых.
В покое обречённом
Все равны -
Усопшие
Рабы
129
Пятидесятых...
Больной,
Блатной
И ссученной страны.
* * *
Продудел полководец
В дуду,
Продудел и забыл