Виршевая поэзия (первая половина XVII века)

Коллектив авторов

Предисловие в Лествицу

Степень царьская державно присно на земли водружается, лествица же отшелничия исшедших от мира к небеси утвержается. Аще и рай преступлением изгубихом, но духовным порожением паки получихом. Единого же лишаеми того от всех бяху, но тысяща по всей вселенней сего имяху. Подвиги бо многи изчитают труда толика, им же побеждают мысленнаго Аммалика [335] . Аще не борение ту ни дарове предлежат, ни мзды и почести на вышшия тамо возлежат. Горняго селения тщася постизати благими снискании, неленостне прочитовая таковыи лествичных писании. Истинне рещи преподобный и великий оный отец, иже всем подвижником соплетает сим венец. По степеням количественно лествицы положи, благих и злых навет и считая вся обнажи. Да сим высоко имея ввыспрь парение, прелетают вся воздушная мытарства борения. Огня вечнаго память выну с кем пребывает, не тако в сетех лстиваго уловляем той бывает. Добрый бо купець на всяк вечер дневное приобретение, или тщета всяко изчитает и написает во изменение. И изпытание повседневно творит, да весть что в чем сотворит. Сей изряден своих деяний торжник сущий, иже образ правила стяжав доволну вину имущий. Безвестных глагол и судеб кто весть искус разумети, аще не свыше кому дано будет что имети. Орли на высоту восхищаются по искусу паримому, преподобных же ликове по одолению миродержца преоборимому.

335

...им же побеждают мысленнаго Аммалика. — См. примеч. 1 на с. 442.

Видение Иоанна Лествичника. Лествица. ГПБ, Софийское собр., № 1249, XVII в., л. 13 об.

Надписание или приповедь

Баснослагатель Езоп образом беяше и несличен, внимая же того подробну обрящется разумом приличен. Плоть телеси его аще и не зело суть честна, но душа в нем живуща умом

украшена и пречестна. Пиша притчами зверския нравы, и в них изображает человеческия справы. Птицами и рыбами постави основание, и над баснями творит изящное истолкование. Притчи к притчам сказание глагол, о целомудрии ума и сохранении от раскол. Но в малой плоти многажды мудрость ся обретает, великое же чрево мудрости в себе не вмещает. И имеяй ум да зрит зде явленны своя справы, посему же бывают и искусныя ко всему нравы. Таковая бо философ нравоучителная беседует, и в притчах полезная нам житию дарует. Вещи же сея истории сказуются не в глумех, но утешителное прочитание и в добрых думех. Яже от еллинскаго языка преведена суть, прочитан же любовне сия, утешайся тут.

Предисловие к царьственной книге, сиречь к Гранографу

Достойно преже великаго града в малое предградие внити и удобства изрядства в нем смотрити. Каково любо будет к подобству того града, бывает бо некогда красная и предграда. Аще будут хотяще и смотрят доволно, дондеже во град итти будет поволно. Потом к самому граду приходят и по отверзении врат вонь входят. И многих дивес наслаждаются, и всему соучиненному в нем удивляются. Потом изшедше вон поведают и инем, каковы хитрости видели в нем. Да и тии тако же слухи своя устремляют, и очима своима видети помышляют, яко же бо тако же всякого видения насладитися и во устроенныя домы своя возвратитися. Тако же подобает и сие предисловие предварити и умом своим, и мыслию в нем походити. И зрети подобства к сложению, и достойно ли будет по нашему неможению. И потом самыя книги внутрь внити, и многих тех сказов и повестей смотрити. И тако же мысль свою упокоити, и инем хотящим путь предустроити. Да и тии паки восходят видети и ушима слышети. Купно же и насладитеся, и сердцы своими возвеселитися. И отити во умное свое пребывание, и паки ведети книжное почитание.

Миниатюра лицевого свода «Царственной книги». ГИМ, Синодальное собр., № 149, середина XVI в., л. 651.

Сие предисловие двоестрочием сложено

и от многих повестей помалу объявлено

Ничто же светлейши солнечнаго сияния, и ничто же сладчайши божественнаго писания. Солнечный убо свет вселенную осиевает, божественное же писание всяку правоверну душу Солнце убо согревает плоды земныя, божественное же писание наводит мысли благия. Есть же некрепкоумных и возносит, и гордость и высокоумие привносит. О том же нам несть треба зде писати, подобает нам настоящее слово гнати. Рцем же о настоящем том нашем слове <...> Обаче не от единаго солнечнаго сияния плоды земныя растут, но вкупе от земли и дождя ввысоту грядут. Такожде не от единаго книжнаго любомудрия душа просвещается, но и паче от добрых дел горе к богу возвышается. Добро убо есть прочитати божественное писание, добрейши же есть того в заповедех господних пребывание. Что убо сладчайше медвеных сотов, что же убо лучши добродетелных плодов. Медвяныя убо сотове гортань услаждают, добродетелныя же плоды к горнему селению душу возвышают. Сего ради подобает вам, православным читателем и всякаго божественнаго писания снискателем, не единым книжественым чтением умудритися, но вящее умом своим и мыслию к богу простиратися. И ревновати бы житию святых и богоносных отец, иже всяк от них приял себе от бога нетленный венец. К ним же и сами благочестивыя цари и князи притекают, и царьския своя им выя преклоняют. И молятся о своем душевном спасении, и земном добром строении. Некогда же молитвами их и супостат своих побеждают, и святыя памяти их верно почитают. Тако же и мы молимся им всегда, чтобы нам ненаветным быти от всякаго зла. Зде же от многих малая избирающе слагаем, и вашей духовной любви предлагаем. Да напред яве будет вашему благоумию, и да не позазрите нашему недоразумию. Аще будет где возрится вам и не сложно, но обаче счиним елико грубому уму нашему возможно. Прочитати же вам сия предобрая книга со вниманием, и крепостным и опасным разумеванием. И паки подражевати добродетелных мужей пребыванию, иже показашя нам путь к лучшему упованию. Дивите же ся и хвалити достоит и онех благочестивых царей, в них же великий царь Константин [336] был старей. Тужити же и воздыхати достоит о много добра сотворших, и не до конца житие свое добре преправодших. О самых злых несть треба стужати, понеже всякому злому нужа ответ богу дати. Царствовавшим же им в самом Констянтиновом граде, аки невкоем великом и красном насажденном винограде, иже седмочисленно нарицается и по всей вселенней велми прославляется. Аще за грехи и агаряны держим, но по всей поднебесной великой славою обносим. Его же сам той благочестивый царь Констянтин во свое имя созда, иже во всех царех явися, аки некая пресветлая звезда. Ему же звездами крест на небеси явися, тем и на злаго Максентия [337] вооружися. Еще же и глас ему бысть свыше, сотвори бо его господь всех царей выше. И рече: «Констянтине, сим побеждай!» Ты же, читателю, крепко сему внимай. И тако шед лютаго Максентия победи, и веру християнскую крепце утверди. И паки начат благочестие гонити, и люди Христовы его божественному закону учити. И вся капища идолская до конца разори, и церквей божиих аки виноград насади. Потом пожив доволна лета, ко господу отъиде, и во уготованное ему место от него вниде. По нем же и инии благочестивии цари бышя, и тако же в благочестие гонишя, яко же Федосий Великий со другими и Устиниян, потом же Констянтин со Ириною и Маркиян. По тех же Михаил и благоверная Феодора, аще и после Седмаго быста собора. По благочестие добре гониста, и иконное поклоняние крепце утвердиста. И от всех сих добре уставишася законы церковныя, и всякия вины богословныя. Последи же благоверный царь Роман [338] , тако же благодатным разумом осиян. При нем же и четвертыя браки до конца запрещены, и таковым Уставом и доднесь утвержены. И того ради получиша себе нетленныя венца от самого его превышняго творца. И тех их благия дела похваляются и доднесь, понеже от них изыде благочестия устав весь. При них же еще святии отцы многих еретик препреша, и единого бога в Троицы и сущую Богородицу истинно воспеша. И в две воли и в две хотении Христа бога нашего исповедаша, и всей вселенней тако проповедаша. И та еретическая уста их заградиша, и православную веру крепце утвердиша. О прочем же бытии и при них страшно есть зде писати, подобает же нам и всем божественнаго наказания не забывати. О всем же сем скажет предобрая сия книга, сочинена бо аки некая протяженная златая верига. Имена же тех царей написаны, иже зримей книзе, аки невкотором драгом и красном низе. Понеже книга сия подобна некоторому драгому усаждению, и красному изрядному учреждению. Аще кто носит на себе таковую драгую ризу, тот бывает самого царя некогда близу. И потом всех людей удивляет, тако же и сия книга прочитающаго к> наслаждает. Понеже в ней многи сказы и повести дивны, якобы некто носит на выи своей златые гривны. И тако попремногу выю свою украшает, тако же и прочитающий книгу сию разумение свое утешает. Аще есть в ней и много стропотнаго речения, но обаче не отбудет своего доброго наречения, Между же тех царей и инии цари быша блази, но последи же сами себе учинишася врази. Яко же мудроумный Ираклий [339] от добраго на зло преложися, от злых бо еретик умом своим прелстися. И неподобно дело в законе сотвори, того ради горек живот себе притвори. И тем нелепою смертию скончася, понеже тою еретическою прелестию объяся. И инии мнози подобии ему учинишася, и тако же умы своими с праваго пути совратишася. И тем нелепыми смертьми помираху, понеже та своя злая дела содеваху. О них же вышереченно подобает тужити, а и всем нам будет един наш творец и бог судити. Спосреде же тех всех быша весма злии и богоотступныи цари, их же господь без милости гневом своим порази. Вначале же Иулиана законопреступника [340] , и злаго врага Уалента [341] богоотступника. Потом прелютаго же врага Анастаса [342] , аки бы злоизрастнаго и нелепаго класа. Громом и молниею окаяннаго сожже, понеже он злый совет в сердцы своем вожже. Еще же злообразнаго Лва Саврянина [343] , и прелютаго врага сына его гноетезнаго Констянтина [344] . И потом же подобна им врага от армен, тако же злообразный Лвом [345] наречен. Помяну же и Фоку [346] , злаго мучителя и правоверным прелютаго губителя. Мучение же его страшно и горко к православным сказати, токмо подобает многим слезам предати. Последи же, окаянный, и сам лютую смерть подъят, ему же богомудрыи Ираклий главу и с прочими уды отъят. Паче же во оном веце приимет вечное мучение, понеже дая православным лютое посечение. Подобие пострада и Феофил [347] богостудный, иже в правде и в суде был доброразсудный. И за нечестие икон лютую смерть подъят, его же благоверная жена возврати от самых адских врат. И иных злых бывших меж тех, уже не у время исписовати о всех. Скажет же о всех сих добрая сия списателница, и многому деянию сказателница. Сия же книга, по реченному Времянник, понеже от многих лик от лик. Слагал бо ее премудрый Логофет, и

списано бысть от многих лет. При них же, окаянных всех царех, и при живущих тогда на земли человек всех знамения и явления страшна бываху и конечную погибель им нроявляху. Громи и молния свыше от небес, от земля же и моря много различных дивес. Еще же и звезды являхуся не обычным своим пребыванием, но страшным и иновидным назнаменованием. Некогда же видети яко падати звездам, имена же их весть господь сам. Паки проявляя им конечную погибель их, понеже бога не бояся никто от них. И потом лютыми и злыми смертьми помираху, и во ад ко отцу своему, сатане, схождаху. Таковии достойни суть своего злодеяния, и на будущем суде праведнаго им от бога воздаяния. И паки нечестивым и безбожным нечестива и смерть, яко же прият окаянный и треклятый Махмет. Иже веру християнскую отверг, и того ради окаянную свою душу зле испроверг. О прочих же таковых враг не у же время написати, подобает кораблю ко пристанищу пристати. Всяк прочитающий сию книгу сам будет зрети, како от таких врагов зло и прелюто было терпети. А аще и при онех благочестивых царех, и по всей вселенней живущих всех. Такоже знамения и явления страшна бываху, но тех на благоразумие наставляху. Яко да накажутся не творить и малаго зла, да не попустит на них господь праведнаго своего жезла. А онех окаянных ничим же наказа, тем и душа их во аде связа. Маврикий [348] же веде яко неправое пред богом сотвори, того ради весма ему превечному царю себе покори. И тем злую месть зде восприял, злый бо мучитель Фока все уды его отъял. О Василии же Македонянине [349] стропотно рещи, но точию хвалу ему прирещи. Первие был мужством и разумом одарен, и от свыше посланнаго гласа царем наречен. Его же учителныя главы к сыну его велми удивляют, яко благоразумию всех наставляют. Последи же зло дело сотвори, понеже благодателя своего царя Михаила [350] уби. От него же венец царский и порфиру приял, и таковою велелепною его славою одаровал. И за то чаяти даст богу ответ недоуменен, понеже разумом и смыслом был многоумен. Ты же, православный добрый читателю и всякого божественнаго писания снискателю, сию настоящую книгу прочитай, а будущаго страшнаго суда не забывай. Аще и сам разумееш божественное писание, но не излиха будет и наше к тебе воспоминание. Аще тии злии диадимы носящей погибоша, и треклятыми своими душами в вечныя муки отъидоша, како есмы мы последния четы, зло творяще, достигнем райския красоты. Аще и вся та написанная в книзе сей зрятся, обаче и наши словеса тебе да не омерзятся. Предпосылаю бо твоя слухи во вся история, понеже слагал сию книгу премудрый книгоречия. И чтоб твоему любомудрию напред было вестно, а нам недостойным написатися небезместно. Да никто же нам зазрит яко пространно сложено, понеже от многих повестей по части имано. Аще бо не таковым образом счинити, то не мощно было толикаго множества объявити. Зде же починаются чести главы, яко некия разноличныя брати травы. И каяждо глава свою вину скажет и по ряду вся укажет.

336

...великий царь Констянтин... — Константин I Великий, римский император, основатель Константинополя.

337

Максентий — римский император с 305 по 312 г., гонитель христиан. Разбит в бою Константином, бежал, утонул в Тибре.

338

...яко же Федосий... царь Роман... — Здесь названы правители Византии и их ближайшее окружение.

339

Ираклий — византийский император с 610 по 641 г. Повинен в кровосмешении и пособничестве еретикам; умер в мучениях от водянки, в чем современники видели божию кару.

340

Юлиан Отступник — в 355 г., двадцати трех лет, назначен правителем Галлии. С 361 по 363 г. — византийский император. Живя в Европе, строго соблюдал христианские обряды, но в Византии стал язычником и гонителем христиан. Умер насильственной смертью.

341

Валент — с 364 по 378 г. византийский император. Еретик-арианин, преследовавший православных. Был разгромлен в бою гуннами, ранен и сожжен.

342

Анастас, Анастасий — с 491 по 518 г. византийский император, пособствовал еретикам, притесняя православных.

343

Лев III Исавр — византийский император (ок. 675-741). Положил начало иконоборчеству.

344

...гноетезный Костянтин — Константин, прозванный Копронимом (Гноетезным) за свое пристрастие к запаху конской мочи; византийский император с 741 по 775 г., иконоборец, считал Христа обычным человеком и чернокнижником.

345

Лев Армянин — византийский император с 813 по 821 г. Возобновил иконоборчество. Отличался жестокостью. Убит заговорщиками.

346

Фока — византийский император с 602 по 610 г., навлек на себя общую ненависть болезненной подозрительностью и убийствами граждан. Обезглавлен в собственном дворце.

347

Феофил — византийский император с 829 по 842 г. Показал себя ревнителем просвещения и правосудия, но усилил преследования икон и монахов.

348

Маврикий — византийский император с 582 по 602 г. Казнен Фокой.

349

Василий Македонянин — византийский император с 867 по 886 г.

350

Михаил — византийский император с 842 по 867 г. Восстановил почитание икон. Убит Василием Македонянином.

Из книги «Пчела»

Господи, о уже к старости и к последнему концу снидох, А в чювство, окаянный, не приидох. Жду на себя конечнаго посечения, А не остануся прелестнаго попечения. Егда осужден буду пред святыми аггелы и человеки, Тогда ничтоже ми поможет настоящий сий векъ, Еже со усердием возлюбих, А душю свою злыми делы погубих. О како сей свет прелестный, Закрывает он от нас час безвестный! Аще кто будет в своей велицей старости, И тот не отлагает земныя радости: Мнится ему безсмертным быти, И мыслит то, что бы ему во благоденьстве жити И временныя славы не отпасть, А не ведает, когда приидет божия власть, Сиречь страшный последний час, И пожинает бо много и незрелый клас!

Предисловие «Первоучебней сей малей книжице Азбуце»

«Училище». Гравюра старопечатной Азбуки Василия Бурцева (М., 1637).

Вы же, малыя отрочата, слышите и разумейте и зрите сего Сия зримая малая книжица, По реченному — Алфавитица, Напечатана бысть по царьскому велению Вам, младым детем, к научению. Ты же, благоумное отроча, сему внимай И от нижния степени на вышнюю восступай, И неленостне и ненерадиве всегда учися, И дидаскала своего во всем добрем наказании блюдися, И паки не супротивляйся ему в добрых ни в чем, Наипаче преклоняй ему выю свою во всем. Потом научишися от него и прочему божественному мудростному писанию, И вси людие воздивятся твоему к нему повинованию. И тако достигнеши мудрых мужей совета, И будеши истинный сын света. Ничто же убо вящи божественаго повеления, Тако же ничто же дражае добрастнаго учения; Паче же сего словесней нашей души, Ты же, младый отроче, крепко сему внуши. К мяккому воску чисто печать воображается, Тако же и учение во младости крепце вкореняется. Сего ради во младых ногтех учению прилежи И всякое детьское мудрование от себе отложи. Аще научиши себе во младости, То будет ти покой и честь во старости, И тако хвалим будеши от всех, И да будут словеса твоя аки мед во устех. И тем творца своего и бога воспрославиши, И душу свою чисту пред ним предпоставиши. Аще еси исперва не разумел сего прочести, То ныне будеши очеса своя привнести. Но узриши, яко по делу и по действу сложено И к вашему учению добре сведено. И первие начинается вам от дидаскала сей зримый «аз», Потом и на прочая пойдет вам указ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Предисловие книги сея добрый читателю

На великом добре не погибают ли? На малем худе проживают ли? Безумным бог не промышляет ли? А с умом по двором не ходят ли? На море и на великих реках плавающих бог не спасает ли? А на малых источняцех и на лужах ни утопают ли? Нищий богатым питается, А богатый нищаго молитвою спасается

Предисловие

Благослови, владыко, писати чернилами и пером, А прочитати бы умом. Аще кто упивается пивом и вином, Тот всегда бывает некрепок умом. Аще кто хранит душевную и телесную чистоту, Тот наследит чертог и славу божию, И сотворит <ему> господь бог нетленен венец. Аще кто на другом яму копает, Тот сам скоро пропадает. Аще кто на кого клеветит, Тот и сам во дно адово скоро слетит. Аще кто на кого лукаво сщивает, А бог ево от тово избавляет. Аще кто на кого ложно наносит, Тот и сам в том у бога милости попросит. Сему писанейцу конец, А добрым людем дай боже нетленный венец. А лукавым всем сатано отец: Как кому не лукавить, А правда сама себе оправит, А виноватаго в том срамна пред людми поставит.

Стихотворные подписи к «Соборнику» 1647 г.

1. Иоанна Златоустаго, в неделю о мытари и фарисеи

На одре лежащия рищуща, Мытоимъца сан въземлюща, От овец волка отгна, Беснаго вселника прогна. Слыши владыку Христа в притчи яве учаща Нищаго Лазаря, в недрех у Авраама седяща. Праведнии убо з богом И друг з другом. Низпосли нам милости твоея Молением вьсечистыя чистыя матери твоея.

2. Григория папы Римскаго [351] , в неделю о блудном сыне

Доколе грешницы восхвалятся? Почто путь грешных спеется?

3. Кирила архиепископа Александрийскаго [352] , от еуаггельскаго указания

Киим образом подобает молитися нам ему? Да не безо мзды будет вещ творящим ю.

351

Григорий, папа римский — в русской традиции известен как Григорий Двоеслов, или Беседовник (590-604).

352

Кирилл Александрийский. — Ранневизантийский церковный деятель, проповедник и писатель. Патриарх с 412 по 444 г.