Война меча и сковородки
Шрифт:
Убийца был все ближе и ближе, а Эмер все больше слабела от яда. Скоро она просто потеряет сознание, и ее прикончат либо яд, либо убийца. Ему даже не понадобится слишком напрягаться - достаточно будет сбросить с лестницы, чтобы сломала шею, и смерть списали на несчастный случай. Или проткнет кинжалом. Вот Годрик обрадуется... Годрик. Его имя придало сил, и девушка умудрилась добраться до чаши со святой водой у выхода. Полагалось осенить себя знаком яркого пламени и прочесть молитву, прежде, чем прикасаться к святыне, но Эмер презрела все условности, глубоко убежденная, что небеса не могут покарать за такую мелкую оплошность. Она окунулась лицом прямо в чащу, успокаивая огненный зуд на щеке. Холодная вода сразу оживила, и Эмер живо потерла щеку рукавом - ладонью разумно не воспользовалась.
Когда убийца приблизился, жертва уже была готова его встретить. Острие кинжала метнулось вперед, но Эмер снова увернулась и бросилась на убийцу, повалив его на пол. Изловчившись, она вцепилась зубами в правую его руку, в мякоть между локтем и запястьем, а вторую схватила, прижав намертво к груди. Убийца вскрикнул, но кинжала не выпустил, хотел оттолкнуть Эмер, уперевшись ногой, но жертва так тесно сплелась с ним, что он только и получилось, что ткнуть ее коленом. Покатившись по полу, они сбили напольный подсвечник, и он с грохотом рухнул на камни.
– По... мо... гите...
– выдавила Эмер, уже не надеясь, что кто-то услышит. Отравленное тело хотело только одного - спокойствия. Только сдаться. Пустить жизнь на самотек судьбы. Зачем противиться, если все уже предрешено?
Чей-то силуэт появился в дверях собора.
– Кто здесь?
– послышался голос, и Эмер воскресла.
– Тиль!
– крикнула она, но крика не получилось - лишь невнятное поскуливание, потому что губы онемели, как и язык.
На ее счастье, начальник стражи шагнул в темноту и увидел два сплетенных в борьбе тела. Ему хватило мгновения, чтобы придти на помощь. Схватив нападавшего в маске за шиворот, он стянул его с Эмер и швырнул в сторону, как котенка. Несостоявшийся убийца проехал по каменному полу, но тут же вскочил и сделал бросок вперед, пытаясь достать Эмер кинжалом.
– Стража! Сюда!
– крикнул Тилвин, отталкивая человека в маске.
Тот отмахнулся, и кинжал зацепил котту на плече начальника стражи, разорвав ее и оцарапав руку.
Тилвин не заметил ранения и встал между Эмер и убийцей, медленно доставая из ножен меч.
– Сначала попробуй убить меня, - сказал он грозно.
Человек в маске не стал испытывать судьбу и метнулся к окну, через которое в свое время забиралась в собор Эмер. Схватившись за ветки плюща, человек перепрыгнул через подоконник.
Тилвин бросил меч и подхватил Эмер под мышки, пытаясь поднять.
– Как ты? Жива?
Она висела мешком, но постепенно приходила в себя и даже кивнула, показывая, что ничего ужасного не произошло, но подниматься отказалась. Вернее, не смогла.
В собор ворвались гвардейцы, во главе с Ларгелем Азо и лордом Бритмаром. Перед их взорами открылась пугающая картина - бездыханная леди Фламбар, склонившийся над ней начальник стражи и кровь, страшно пятнающая пол. Герцог держал короткий меч наголо, но разглядев Эмер, лежавшую на полу, испустил истошный вопль, отбросив оружие.
– Лекаря! Лекаря!
– закричал он, бросаясь вперед и отталкивая Тилвина с неожиданной силой.
– Откройте глаза, Эмер! Скажите, что живы!
– Угу, - промычала она.
– Цела, благодарение яркому пламени!
– герцог поудобнее устроил ее у себя головой на коленях.
– Епископ, что с ней? Да позовите лекаря, тупоголовые!
Кто-то из гвардейцев побежал за лекарем, а Ларгель Азо встал на колено, рассматривая непутевую графиню, которая вновь оказалась втянутой в таинственные события.
Он двумя пальцами взял ее за подбородок и велел подать свечу, чтобы посмотреть на щеку, через которую вспухла красная полоса. Тилвин вынул из уцелевшего подсвечника свечку и посветил.
– Что случилось, начальник стражи?
– призвал его к ответу герцог.
– Как получилось, что миледи пострадала?
Тилвин скупо поведал о нападении неизвестного, чем привел герцога в еще большую ярость.
– А ты куда смотрел?
– закричал он.
– Считал ворон, когда по замку разгуливают убийцы?!
– У него кровь, - прошептала Эмер, язык которой начал понемногу оживать.
– Вдруг... тоже... яд...
– Клинок чистый, я посмотрел, - успокоил ее Тилвин.
– Подобрал вот, возле окна.
– Отойди немедленно и замолчи!
– приказал герцог.
– Тебе надо на коленях молить миледи о прощении! О твоем недостойном поведении я обязательно доложу королеве!
– Помогите ему, - взмолилась Эмер, которая только и видела, что кровь на котте Тилвина.
– Он ранен...
– Не волнуйтесь, миледи. Со мной все хорошо, - ответил Тилвин, но лорд Бритмар перебил его.
– Да кого ты интересуешь, бездарный слуга!
– напустился он на начальника стражи.
– И как смеешь улыбаться госпоже графине? После того, как она чуть не погибла из-за твоей халатности? Пропади вон, иначе я собственноручно тебя зарежу!
– Он не виноват, - попыталась утихомирить разгневанного герцога Эмер, но тот не хотел ничего слышать, глядя на начальника стражи с ненавистью.
– Ленивый слуга - хуже вора, - сказал он.
– Ты ничего не можешь выполнить толком. Из-за тебя жизнь графини подверглась опасности. Убирайся! Убирайся, пока я не прибил тебя!
– Не надо повышать голос в святом месте, - ровно сказал Ларгель.
– Простите, Ваше Преосвященство, - покаянно ответил герцог и ткнул пальцем в начальника стражи: - С тобой, слуга, разберусь позже. Вон!
Тилвин поклонился и пошел прочь.
Епископ внимательно осмотрел щеку Эмер, всем своим видом показывая, что мирская суета не имеет к нему никакого отношения.
– Как она?
– спросил лорд Бритмар и почти с ужасом взглянул на Эмер, боясь обнаружить признаки смерти.
– Это ядовитая жаба, - сказал Ларгель, поднимаясь, и вытирая пальцы о сутану.
– Вернее, слизь с ее кожи. Любого другого парализовало бы сразу и надолго, а леди Фламбар достаточно будет часок поваляться в постели.