Война меча и сковородки
Шрифт:
– Я не говорил ничего подобного.
– Не говорил?! Я глухая, что ли?
Годрик встал к ней вплотную и медленно пристегнул брошь-цветок на платье Эмер. Она не воспротивилась, ожидая ответа.
– Я сказал, что не смогу ответить на твои чувства, но не сказал, что ничего к тебе не чувствую. И еще я сказал, что мои чувства к тебе неизменны. Потому что мне мало что нравится, но если нравится, то на всю жизнь. Ты сразу мне приглянулась, Эмер из Роренброка. С того самого дня, когда я впервые тебя увидел. Там, под лестницей в королевском замке. Но мы встретились в неудачное время. Произойди наша встреча иначе, и наши отношения сложились бы по-другому.
– Ты о чем?
– потребовала ответа Эмер.
– О том, что королева расторгла твою помолвку или о том, что тебя пытаются убить по три раза за день?
– О том, что пытаются убить, - сказал он, сдержанно улыбнувшись.
– Помолвка с леди Дезире ничего для меня не значила. Это был брак, выгодный для Эстландии. А с тобой все получилось по велению сердца. Я потерял голову, и злился на тебя. Напрасно злился. Несправедливо.
«Знал бы, что наш брак тоже объявлялся выгодным для Эстландии, - Эмер опустила голову, пытаясь скрыть предательский румянец.
– И узнай ты всю правду о нашем браке, то злился бы уже справедливо. И не напрасно».
– Не заговаривай меня, - отрезала она, отчаянно храбрясь.
– Лучше подумай, кому так хочется отправить тебя на тот свет.
– Подумаю.
– Подумай вслух, - посоветовала она.
– И я тоже выскажу свои соображения.
– К чему это? Ты не только рыцарь, но еще и королевский шпион?
Он не понял, почему жена при этих словах залилась краской.
– Надо найти того пажа, который передал записку от королевы, - заговорила она торопливо, - и посмотреть саму записку. Готова поклясться, там не почерк Её Величества.
– Её Величество уже лет десять не пишет сама. Не королевское это дело. А паж... он пропал. Я не смог найти его.
– Пропал?!
– Эмер ударила кулаком о ладонь.
– Так я и знала! Маленький негодяй! Заманил тебя в ловушку... Эй! Ты же не будешь отрицать, что это тебя ждал убийца в соборе?
– Не буду, - ответил Годрик медленно.
– И что намерен делать дальше?
– Ничего.
– Ничего?!
– Эмер схватилась за голову.
– Да ты в уме ли?! Надо вычислить убийцу как можно скорее! Сначала разбойники, потом змея, потом жабий яд! Кто знает, что они предпримут завтра?! Зарежут тебя прилюдно, когда будешь прохаживаться по саду с королевой!
– Нет, прилюдно не зарежут, - Годрик был спокоен, и это возмущало Эмер еще больше.
– Разве ты не видишь, что они хотят убрать меня тихо, чтобы смерть больше походила на несчастный случай?
– Кинжал в спину в соборе - это несчастный случай?!
– Там был жабий яд, - напомнил Годрик.
– Думаю, они хотели незаметно вытащить меня из замка и прикопать где-нибудь между камней на равнине. А потом бы сказали, что я сбежал от сварливой жены, - он покосился насмешливо, но Эмер предпочла не заметить.
Она задумалась, приставив палец к носу, и спросила:
– Тогда зачем надо было убивать меня? Этот, в маске, хотел убить, это точно. Бросался с кинжалом, как полоумный.
– Ты не узнала его?
– Маленький, щуплый...
– Эмер повертела рукой, подыскивая нужные слова.
– Признаться, больше похож на бабу. Я ударила его в живот - а он мягкий, как подушка. Никаких мускулов.
– Любой из оруженосцев, - процедил Годрик сквозь зубы.
– Ты постоянно говоришь «они»? О ком это? О Тисовой ветке?
– Тебе-то откуда известно?
– Годрик посмотрел в бойницу, словно там их мог подслушивать шпион.
– Знаю уж, - ответила Эмер небрежно.
– Меня пугает, сколько ты знаешь.
– Мне еще и не то известно, - она понизила голос.
– По-моему, всем руководит епископ!
– Вот теперь ты точно говоришь бред.
– Ничего не бред! Он странный и опасный. Даже в его преданности святой Медане есть что-то ужасное. Он украшает ее труп золотом и драгоценными камнями.
Но Годрик отказался признавать украшение святых мощей, как странность, и Эмер решилась открыть очередную тайну:
– Мне кажется, он убивает всех, на кого падет малейшее подозрение. Он - фанатик! Я уверена, что он убил женщину из столицы, Кютерейю, только потому что заподозрил ее в черном колдовстве...
– Кютерейю?
– Годрик подался вперед.
– Откуда тебе известно о ней?
– Сестра написала. Ее пытали два дня, а потом убили. И в этом может быть замешан епископ...
– Нет, - отмахнулся Годрик.
– В конце концов, может, мы говорим о разных женщинах. Мало ли их в столице с таким именем.
– Не знаю сколько, - сказала Эмер обиженно, - но куртизанка Кютерейя из Нижнего города - одна.
– Куртизанка!
– не удержался от возгласа Годрик.
– С чего ты взяла про епископа и черное колдовство?!
Помявшись, Эмер рассказала ему о разговоре на смертном одре, когда Ларгель допытывался, кто колдовал в столице.
– Я правда не предполагала, что он убьет ее за это, - сказала она, запинаясь.
– Я не виновата в ее смерти.
– Конечно, не виновата, - согласился Годрик, и было видно, что рассказ произвел впечатление.
– Но и епископ тут ни при чем. Не воображай глупости и не вмешивайся ни во что, очень прошу. Веди себя спокойно хотя бы до отъезда.
– Неужели ты хочешь, чтобы я уехала? После всего, что тут мне наговорил?
– возмутилась Эмер.
– Именно поэтому желание мое усилилось. Раньше я не очень хорошо относился к тебе, но теперь хочу, чтобы ты была в безопасности. А это случится, только когда ты будешь далеко от меня. Потому что здесь вершатся страшные дела.
– Позаботься о своей безопасности!
– она помчалась вниз, перепрыгивая через четыре ступеньки.
Теребя подаренную брошь, она запоздало подумала: «А откуда ты знаешь Кютерейю?..»