Вслед за героем
Шрифт:
Солнце уже клонилось к закату. Удлинялись и густели тени. На востоке началась орудийная перестрелка. Над лесом снова загудели самолеты. С дороги послышались яростные крики команды.
— Наши летят, — заметил Мадраим, прислушиваясь к шуму на дороге, — забегали крысы.
Раздалось несколько ружейных выстрелов, потом все стихло. Самолеты прошли над лесом с угрожающим ревом, и где-то в самом дальнем его конце ухнули бомбы.
— В добрый час, хлопцы, — тихо напутствовал удалявшиеся самолеты Андронов.
— Так вот, товарищ сержант, — начал он сурово, — как же я могу молчать, когда этот лютый зверь Гришка Дудка, может быть, еще палит где-нибудь колхозные хаты…
Дорога опять ожила. Отрывисто крякали гудки, перекликались чужие голоса. В густой чаще робко запела какая-то птица, но ее нежное пение заглушили пулеметные очереди, раздавшиеся со стороны дороги.
Когда все стихло, Андронов вынул карту и, водя по ней пальцем, сказал:
— Вот смотри, пойдем до этого перекрестка, здесь хорошая дорога поворачивает к городу, а похуже — к усадьбе. В городе нам делать нечего, а в усадьбе должен быть штаб. Так сообщила разведка. Судя по карте, место подходящее для нашего дела: кругом лес, овраги…
Мадраим внимательно слушал друга, покусывая былинку.
— Так-то оно так, только бы «язык» не очень толстый попался, — шутливо заметил он, — в прошлый раз измучил проклятый.
— Действительно фриц был толстый, как кабан, — заметил Андронов, — будем искать потоньше. Они теперь быстро жир спускают.
В лесу заметно сгущались сумерки. Дальние деревья и кусты стали терять очертания.
Ночь снова выдалась темная. Разведчики осторожно подошли к дороге. Она выделялась еле заметной серой полосой, но разведчикам, привыкшим в своих ночных походах ориентироваться и на менее заметные предметы, дорога была хорошим ориентиром.
Противоположная ее сторона оказалась гористой, и Мадраим предложил перебраться туда. Они долго выжидали, притаившись в придорожных кустах. Несколько раз мимо них с ревом проносились тупорылые автобусы и грузовые автомашины. Но вот какой-то грузовик остановился совсем недалеко от них. Из кабины вылез шофер; он долго ковырялся в моторе. После короткой команды из кузова выпрыгнули солдаты. Они громко говорили, дружно хохотали, пока окрик офицера снова не водворил тишину.
Мадраим, прижавшись к земле, наблюдал из-за своего укрытия. Ему слышался в хохоте врагов страх, страх людей, отправляемых на верную смерть.
Он потихоньку толкнул своего друга в бок и получил тихий толчок в ответ: дескать, понимаю. Мадраиму хотелось скорее перебраться на другую сторону дороги. Оттуда, с возвышенности — хороший обстрел. Ведь и в разведке может понадобиться хорошая позиция.
Фашистский грузовик ушел на восток. Но не успели подняться разведчики, как вдали послышалось громкое тарахтение мотоцикла. Не доезжая до того места, где они залегли, мотоцикл замолк.
Даже терпеливый Мадраим начал терять терпение в ожидании этого проклятого мотоцикла.
Наконец, на шоссе появилась какая-то темная тень. Это оказался гитлеровец, который, тяжело отдуваясь, катил неисправный мотоцикл.
Наконец, на дороге все стихло. Нужно было торопиться: летняя ночь коротка.
Перейдя на гористую сторону, разведчики вскоре дошли до перекрестка. Дорога была по-прежнему пустынной.
— Что-то очень тихо, — прошептал Василий на ухо Мадраиму.
Неожиданно совсем близко в небо взвилась ракета. Чем выше поднималась она к зениту, тем становилось светлее. Вдоль кюветов забегали причудливые тени. Прямо перед собой разведчики увидели столб, ощетинившийся стрелами и стрелками, на которых пестрели надписи, значки и цифры. Несколько стрелок показывали в сторону проселочной дороги, по обеим сторонам которой чернели густые заросли кустарников. Видно было, что этой дорогой автомобильный транспорт совсем не пользовался. Ракеты погасли.
— Пошли быстро!
Мадраим, как тень, мелькнул за Андроновым. Теперь разведчики, не сворачивая в кусты, пошли прямо проселком. Они изредка взглядывали на небо, опасаясь заметить предательские вестники рассвета.
Наконец, без всяких приключений они дошли до глубокого оврага, который на карте лежал длинной извилистой морщиной, начинающейся в том месте, откуда разведчики двинулись в поход.
В овраге стоял густой запах сырости и лесной прели.
Небо было чистым, и крупные звезды приветливо мигали двум отважным бойцам. Где-то, настолько далеко, что не было слышно звука, в темное небо взлетали красные шарики зенитных снарядов. Вспыхивая белыми искрами, они так же беззвучно гасли.
— Отсюда до поселка совсем близко, — шепнул Андронов. — По дороге идти опасно: патрули, охрана. Двинем напрямик, через кусты.
Как только выбрались из оврага, они услышали человеческую речь. Два голоса тихо переговаривались у длинной стены сарая.
Обойдя сарай, разведчики увидели еще несколько построек, белые стены которых были вписаны светлыми квадратами на темном фоне леса. В одном окне волчьим глазом светилась яркая точка, проникавшая, очевидно, сквозь порванные шторы светомаскировки. Дверь этого дома открылась, и человек, появившись на ярко освещенном крыльце, громко крикнул по-русски:
— Коменданта к телефону! Быстро!
— Сейчас разбужу, — ответил заспанный голос из темноты.
— Слышишь? — удивленно прошептал Василий, крепко сжимая руку сержанта. — Куда мы попали?
— Власовцы! — тихо ответил Мадраим. — Вот тебе и штаб! Наверно, недавно пригнали.
— Вот гады! — воскликнул Андронов. — Взять бы этого подлого предателя… А?
Мадраим одобрил это предложение. Он потянул за собой Андронова. В то время, как они, обогнув вокруг леса большую дугу, подходили к заветному дому, на его крыльцо быстро кто-то поднимался. Укрывшись за полуразрушенным забором, они успели только увидеть в светлом прямоугольнике открывшейся двери человека, который на ходу застегивал мундир.
Андронов еле сдерживался. Ему очень хотелось высказать свои соображения насчет поимки коменданта. Мадраим, насколько это было возможно, старался в темноте определить размеры площади, на которой разместились редкие постройки бывшей усадьбы. Теперь он догадывался, что в длинном сарае была казарма.
— Жди здесь, — сказал Мадраим и, пригнувшись к земле, бесшумно пошел к задней стене хаты.
На крыльце появился солдат. Андронов определил это по стуку приклада винтовки. Солдат закурил и, постояв минуту, сошел с крыльца. Огонек папиросы вскоре исчез в темноте, а шум шагов утонул в высоком бурьяне.