Западноевропейская поэзия XХ века. Антология

Коллектив авторов

ГИЙОМ АПОЛЛИНЕР

Гийом Аполлинер(наст. имя — Вильгельм Аполлинарий Костровицкий; 1880–1918). — Родился в Риме, в юности перебрался в Париж, где подружился с Пикассо, Сандраром, Жакобом. Первая значительная книга поэта, «Алкоголи» (1913), вобрала в себя многоголосицу большого города, напевность народной речи и смелые словесные эксперименты самого Аполлинера, стремившегося к обновлению французской лирики, искавшего собственный художественный метод, который он именовал «новым реализмом». Многие месяцы провел на фронте, в окопах, был тяжело ранен, перенес трепанацию черепа. В сборнике «Каллиграммы. Стихи войны и мира» (1918) Аполлинер протестует против бессмысленного разрушения и озверения, создает лирическую хронику трагедий войны и в то же время продолжает поиски новых поэтических форм. Сложное и противоречивое творчество Аголлинера оказало глубокое воздействие на судьбы всей европейской поэзии XX века.

Наиболее полное русское издание стихов Аполлинера (в переводах М. П. Кудинова, статья и примечания Н. И. Балашова) вышло в 1967 г. (Москва, «Наука»).

ЗОНА

Перевод В. Микушевича

И ты пресыщен древностью всегдашней Ревут стада мостов перед пастушкой Эйфелевой башней Твой нудный хлам домашний Греция и Рим Вредит автомобилям допотопный грим Лишь контрастирует со всяческим старьем Религия простая как аэродром В Европе все старо лишь христианство ново Моднее папа Пий новатора иного А ты хоть видят окна твой позор Исповедальни сторонился до сих пор Афишам певчим ты внимаешь на рассвете Вот где поэзия а прозу ты найдешь в газете Там уголовщина за 25 сантимов Там человечество для нелюдимов Вот эта улица

названье ни при чем Трубой звучала солнце было трубачом Проходят здесь кто помоложе кто постарше Рабочие директора красотки секретарши Сирена утром трижды поднимает вой А в полдень, лает колокол над головой Здесь лязг и скрежет визг и стон Как попугаи, вывески кричат со стен Мне нравится индустриальный стиль На этой улице в Париже, между авеню де Терн и улицей Омон-Тьевиль Вот молодая улица и ты малыш Ты в голубом и белом ходишь, не шалишь Ты мальчик набожный твой друг Рене Дализ [199] Душой и телом с ним вы церкви предались Газ в девять гаснет в синеве заснуть невмочь В часовню школьную крадетесь, молитесь всю ночь И в глубине прозрачной аметиста Христовой славе никогда не замутиться Вот лилия спасающая души Вот факел (чьих волос всемирный вихрь не тушит Весь бледный весь в крови сын матери болезной Густое дерево молитв над бездной Крест-накрест в мировом пространстве честь и вечность При всех своих шести лучах звезда спасенья Бог мертвый в пятницу и смерть поправший в воскресенье Взлетевший в небо выше чем любой пилот Христос поставил мировой рекорд высот Зеница ока Иисус Христос И глянув из-под век двадцатый век рванулся Как Иисус вознесся птицей обернулся Из бездны бесы смотрят и кричат Бахвал Вон эпигон последыш Симона-волхва [200] Вопят летает стало быть подлет Ликуют ангелы встречая самолет Енох Икар Илья-пророк [201] Вокруг аэроплана целый сонм порой И расступаются благочестиво рея С Причастием Святым завидев иерея И самолет садится распластав крыла А в небе ласточкам-касаткам нет числа Вороны соколы сычи и чибисы Летают марабу фламинго ибисы Летает птица Рок [202] прославлена молвой Играя черепом Адама первой в мире головой Крича влюбленный в горизонт летит орел Колибри крохотные чуть побольше пчел И однокрылые вдвоем, летая [203] Красуются посланцы стройные Китая Летит голубка непорочная душа Павлин и птица Лира следом свита хороша И сам себя рождающий костер Взлетев из пепла Феникс крылья распростер Все три сирены прилетели вскоре Покинув с песней гибельное море Так все пернатые в лазури нерушимой Братаются с летающей машиной Затерян ты в толпе затерян ты в Париже Автобусы мычат они тебе всех ближе Берет за горло скорбь любовная тебя Ты нелюбимый понимаешь ты скорбя Ты в монастырь ушел бы в старину Молитву ты скрываешь как свою вину Смеешься над собой твой смех огонь в аду Сверкает жизнь твоя вся золотая на виду Она картина в темноте вообрази Ступай в музей рассматривать ее вблизи Париж на тротуарах женщины в крови Нет вспоминать не надо это все закатом красоты зови Из пламени смотрела на меня Небесная Царица в Шартре Кровь Иисусова как наводненье на Монмартре Я болен от высоких этих слов Любовь постыдная болезнь и к смерти я готов Бессонницей тебя своею близью истязает Казнит и вынуждая жить не исчезает Ты в Средиземноморье ва прибрежье теплых вод Там где цветут лимоны круглый год Друзья с тобою в лодке на волне упругой Из Ниссы друг друг из Ментоны из Турби два друга В испуге смотрим под водою спрут Там рыбы среди водорослей Спасовы подобия плывут Гостиница под Прагой в садике покой Ты счастлив роза на столе перед тобой Тебе бы написать еще страницу прозы Но только бронзовка заснула в сердце розы Свой образ видел ты в камнях Святого Витта [204] И был печален словно жизнь твоя разбита Ты словно Лазарь день тебе слепит глаза Часы еврейского квартала вдруг пошли назад Так жизнь твоя назад ползет неторопливо В Градчанах [205] вечер отзвук чешского мотива В корчмах наверное запели Среди арбузов ты в Марселе И в Кобленце отель и там проходит время Ты под японской мушмулою в Риме Увлекся в Амстердаме ты дурнушкою одной Студент из Лейдена готов назвать ее женой Снимают комнату Cubicula locanda [206] Я там провел три дня а дальше Гауда Тебе в Париже горький опыт уготован Ты перед следователем ты арестован В тоске и в радости ты видел много стран Пока не распознал ты старость и обман Любил страдая в двадцать лет и в тридцать лет Я как безумный жил а жизни больше нет Боишься на свои ладони ты взглянуть Оплакивай себя свою любовь и жуть Вот эмигранты молятся ты смотришь со слезами на глазах Младенцев грудью кормят на вокзале Сен-Лазар Вокзалы пахнут ими люди едут устают Поверив как цари-волхвы в звезду свою Попробуй золотые россыпи открой Разбогатев тогда вернешься в отчий край С собою красный пуховик семья берет Он словно сердце наши грезы тоже бред А некоторые от переездов одурев На улице Розьер остались жить в дыре По вечерам на свежем воздухе евреи Как пешки шахматные двигаются редко Их жены в париках не закрывая двери Бескровные сидят в лавчонках для порядка Ты перед цинковою стойкой в грязном баре Дешевый кофе пьешь как люмпен-пролетарий Вот ресторан для посетителей ночных Все эти женщины не хуже остальных И безобразных женщин любишь и страдаешь из-за них Вот это дочь сержанта из Джерсея родом Не разглядел я рук шершавых оказавшись рядом Мне жаль девчонку весь в рубцах у ней живот Улыбка сводит мне как судорога рот Один ты утром все одни Бидон молочника на улице звенит Ночь удаляется как ласковая жница Притворщица Фердина Лия-ученица И ты глотаешь этот жгучий алкоголь Жизнь пьешь как водку пьют испытывая боль Идешь домой в Отей во сне тебе виднее Полинезийский бог среди богов Гвинеи Загадочный Христос других существований Христос приниженных и смутных упований Прости прости Зарезанное солнце

199

Рене Дализ — псевдоним друга Аполлинера, журналиста. Впоследствии Аполлинер посвятил его памяти книгу «Каллиграммы».

200

… последыш Симона-волхва… — Симон-волхв, как говорится в «Деяниях апостолов», хотел за деньги откупить у апостола Петра дар творить чудеса. Отсюда слово «симония» — торговля церковными должностями.

201

… Енох Икар Илья-пророк… — мифические «воздухоплаватели»: ветхозаветные пророк Енох был взят живым на небо; Икар, летевший на сделанных его отцом Дедалом крыльях, рухнул в море; пророк Илья вознесся на небеса в огненной колеснице.

202

Птица Рок —

огромная волшебная птица в восточных сказаниях.

203

И однокрылые вдвоем летая… — Согласно китайской легенде, птицы пи-и, сросшиеся парами, летают на правом крыле самца и левом крыле самки.

204

Святой Витт — готический собор в Праге, заложенный в 1334 г. французскими мастерами.

205

Градчаны — район пражского Града (Кремля).

206

Спальни, сдаваемые внаем ( лат.).

МОСТ МИРАБО

Перевод Н. Стрижевской

Под мостом Мирабо тихо катится Сена И уносит любовь Лишь одно неизменно Вслед за горем веселье идет непременно Пробил час наступает ночь Я стою дни уходят прочь И в ладони ладонь мы замрем над волнами И под мост наших рук Будут плыть перед нами Равнодушные волны мерцая огнями Пробил час наступает ночь Я стою дни уходят прочь Уплывает любовь как текучие воды Уплывает любовь Как медлительны годы Как пылает надежда в минуту невзгоды Пробил час наступает ночь Я стою дни уходят прочь Вновь часов и недель повторяется смена Не вернется любовь Лишь одно неизменно Под мостом Мирабо тихо катится Сена Пробил час наступает ночь Я стою дни уходят прочь

СУМЕРКИ

Перевод Бенедикта Лившица

В саду где привиденья ждут Чтоб день угас изнемогая Раздевшись догола нагая Глядится Арлекина в пруд Молочнобелые светила Мерцают в небе сквозь туман И сумеречный шарлатан Здесь вертит всем как заправила Подмостков бледный властелин Явившимся из Гарца феям [207] Волшебникам и чародеям Поклон отвесил арлекин И между тем как ловкий малый Играет сорванной звездой Повешенный под хриплый вой Ногами мерно бьет в цимбалы Слепой баюкает дитя Проходит лань тропой росистой И наблюдает карл грустя Рост арлекина трисмегиста [208]

207

… явившимся из Гарца феям… — Гарц — горный массив в Германии; высочайшая вершина Гарца — Брокен — была, по средневековым поверьям, местом шабаша ведьм в Вальпургиевую ночь.

208

Трисмегист («трижды великий») — легендарный древнеегипетский мудрец, которому приписывалось авторство так называемых «герметических сочинений», то есть книг по «тайным наукам», созданных в начале нашей эры в эллинистическом Египте. Здесь его имя употреблено в ироническом смысле.

ПРОЩАНИЕ

Перевод Э. Линецкой

Я сорвал этот вереск лиловый Осень кончилась значит в путь На земле нам не встретиться снова Запах времени вереск лиловый Но я жду тебя Не забудь

ОСЕНЬ

Перевод Э. Линецкой

Сквозь туман пробираются месят осеннюю грязь Колченогий крестьянин и бык и не видно в тумане Как деревни дрожат на ветру боязливо скривясь И печальную песню тихонько мурлычет крестьянин Стародавнюю песню о перстне о верной любви О разлуке о сердце разбитом о черной измене Осень осень ты лето убила и лето в крови И маячат в осеннем тумане две серые тени

КОЛОКОЛА

Перевод Э. Линецкой

Цыган-красавец милый друг Уже трезвонит вся округа Казалось ни души вокруг И так любили мы друг друга Но спрячься хоть на дно реки Колоколам все сверху видно Теперь их злые языки Гудят и треплются бесстыдно Катрины их в деревне три И булочница с толстым мужем Урсула Сиприен Мари Хотя мы с ней как будто дружим Начнут смеяться поутру Куда глаза от них я спрячу А ты уедешь Я заплачу И может быть умру

ЛУННЫЙ СВЕТ

Перевод Бенедикта Лившица

Безумноустая медоточит луна Чревоугодию всю ночь посвящена Светила с ролью пчел справляются умело Предместья и сады пьяны сытою белой Ведь каждый лунный луч спадающий с высот Преображается внизу в медовый сот Ночной истории я жду развязки хмуро Я жала твоего страшусь пчела Арктура Пчела что в горсть мою обманный луч кладет У розы ветров взяв ее сребристый мед

В ТЮРЬМЕ САНТЕ [209]

(Из цикла)

Перевод Э. Линецкой

Раздели отобрали вещи Тюремный двор тюремный дом А за спиною смех зловещий «Что сделали с тобой Гийом» Не скажут Лазарю «Воскресни» Прикажут «В гроб живым ступай» О девушки мои о песни Моя весна прощай прощай

* * *

Я здесь забыл кто я такой Кем был когда-то Я номер я двадцать второй Из двадцать пятой Струится солнце сквозь окно Как сквозь рогожу И на моих стихах оно Мне корчит рожу Скользит светящийся пучок А надо мною Упрямо кто-то в потолок Стучит ногою

209

В тюрьме Санте. — В 1911 г. Аполлинер был арестован по подозрению в краже из Лувра «Джоконды» и заключен в парижскую тюрьму Сайте. Вскоре ложность обвинения была установлена, и поэт был освобожден.

* * *

Так медленно проходят дни Как будто дроги на кладбище Пройдут ты крикнешь «Где они» Но не отыщешь и не взыщешь Пройдут как все другие дни

* * *

Шумы города внятно слышу Но в моем тюремном окне Вижу только покатую крышу И враждебное небо над ней День прошел Наступает вечер Отблеск лампы в тюремном окне Добрый разум мой тихий свете Мы с тобою наедине

ГОСТИНИЦЫ

Перевод Э. Линецкой

Комнаты вдовые Всяк в себе живет Постояльцы новые Плата вперед Требует хозяин Деньги в срок Маюсь как Каин Верчусь как волчок За окном тучи Мой сосед-чудак Курит вонючий Английский табак Просьбам не внимает Ночной изувер Мой столик хромает Точь-в-точь Лавальер [210] В гостиничном лоне Ночью и днем Как в Вавилоне Все мы живем Дверь на запоре Зови не зови Порознь в горе Порознь в любви

210

Мой столик хромает точь-в-точь Лавальер. — Лавальер Луиза-Франсуаза (1614–1710) была фавориткой Людовика XIV; однако она не отличалась красотой и слегка прихрамывала.