Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Сиръ Гарграфъ опять къ намъ пріезжалъ. Я сидла тогда съ Гжею. Ревсъ, и нкоторыми нашими пріятельницами, кои пришли провесть съ нами дружески часть того дня, и подъ симъ видомъ ему извинилась; но онъ видлъ Г. Ревса; онъ оказывалъ то гордость свою, то униженіе. Въ послднее свое посщеніе онъ ршился меня не безпокоить, мое пренебреженіе смертельно его поразило; но у него не достало силъ удержаться при своемъ намреніи. Онъ укорялъ себя за слабость; я буду его женою, онъ въ томъ клялся. Такой человкъ, какъ онъ, отвергаемъ такою особою, коей имніе столь мало соразмрно съ его богатствами, и которая признается, что не знаетъ еще такого человка, коегобъ въ сердц своемъ ему предпочитала! (о! Сиръ Гарграфъ въ етомъ не обманывается; ибо мало есть такихъ людей,
Онъ спрашивалъ, не съ надеждою ли какою Г. Гревиль прибылъ въ городъ. Г. Ревсъ отвчалъ, что я огорчена была его пріздомъ, и что онъ изъ того никакого плода не получитъ. По крайней мр ето мученіе, возразилъ онъ вздохнувши. Сей Г. Гревиль въ первомъ разговор нашемъ говорилъ нсколько вольныя рчи, кои я упущаю, потому что онъ не щастливе меня. Я знаю его легкомысліе, но я бы желалъ, чтобъ сіе дло между нами кончилось шпагами; онъ бы не такъ отъ меня отдлался, какъ отъ Фенвича. Но я не могу снести, Г. Ревсъ, что порицаетъ мои нравы; конечно я въ оныхъ превосхожу всякаго Гревиля и Фенвича. Если въ свт такой человкъ, которой бы въ обращеніи съ женщинами не позволялъ себ какихъ нибудь вольностей? Вы ето знаете, Сударь, он насъ отъ того не мене почитаютъ. Укоризна моимъ нравамъ! и въ устахъ женщины! по чести такое возраженіе странно; что вы о томъ скажете, Сударь!
Мн кажется, моя любезная, что Г. Ревсъ весьма уже далеко простиралъ свою терпливость: онъ человкъ весьма тихой, хотя моя сестрица увряетъ, что въ случа нужды не недостаетъ у него пылкости; онъ весьма спокойно говорилъ съ Сиромъ Гарграфомъ, которой прощаясь съ нимъ, еще клялся, что не смотря ни на какія супротивленія я буду его женою.
Въ Понедльникъ въ вечеру.
Господинъ Гревиль приходилъ къ намъ подъ вечеръ. Онъ просилъ у меня изъ милости поговорить съ нимъ нсколько минутъ на един. Я его просила меня отъ того уволишь, и вспомнить, что и въ замк Сельби я никому такого угожденія не длала; но онъ усильно просилъ Г. и Гжу. Ревсъ оставить его одного со мною. Онъ весьма желалъ знать, какой успхъ въ надежд своей имлъ Сиръ Гарграфъ, онъ о семъ оказывалъ весьма великое безпокойство. Онъ надется, говорилъ онъ мн, что человкъ такого свойства, мало произведетъ во мн впечатлнія, и что Миссъ Биронъ не дастъ предпочтенія однимъ преимуществамъ отъ богатства происходящимъ, надъ старымъ слугою, которой не преставалъ ей удивляться съ ея младенчества, и которой не упуститъ ничего къ учиненію ее щастливою.
Я ему отвчала, что мн чрезвычайно прискорбно быть толь часто принуждаемою давать ему одинаковые отвты; что я никого оскорбить не могу, кольми паче сосда, которой соединенъ дружествомъ со всею моею фамиліею; но что онъ меня удивляетъ, не чувствуя того, что я отнюдь не должна ему давать отчета въ своихъ чувствованіяхъ, и въ томъ, что меня посщаютъ.
Онъ мн приносилъ извиненіе, прося по крайней мр его обнаджить, что я неблагопріятствую требованіямъ Сира Гарграфа. Нтъ, Сударъ, сказала я ему съ нарочитою твердостію; я не желаю ни единаго такого объясненія. Не подалаль бы я вамъ симъ самымъ право судить о моихъ поступкахъ, и не обнаджилаль бы въ томъ, о чемъ совершенно и не помышляю.
Онъ призывалъ небо свидтелемъ, что онъ меня любитъ больше себя. Онъ заклиналъ себя, что будетъ домогаться меня до послдняго издыханія; и что еслибъ могъ думать, что Сиръ Гарграфъ получилъ хотя малйшую надежду; то смлобъ ршился на прекращеніе его дней. Г. Гревиль, сказала я ему, мн весьма уже извстна ваша запальчивость; то, что произошло между вами и Г. Фенвичемъ, довольно меня опечалило, а въ таковомъ намреніи и ваши дни укоротаны быть могутъ,какъ и дни другаго; но я не вхожу въ ваши намренія;
Я хотла было выдти; но онъ, опередивши меня, сталъ у дверей. Ради Бога, сударыня, не выходите отсюда въ такомъ гнв; если вы ничего не перемняете въ моей участи, то благоволите по крайней мр меня уврить, что етотъ щеголь… О! да по какому праву, прервала я, осмливаетесь вы требовать такихъ увреній. Права его, говорилъ онъ мн, не на иномъ чемъ основываются, какъ на моемъ благодушіи. Дражайшая Биронъ, скажите мн, что Сиръ Гарграфъ не будетъ способенъ тронуть ваше сердце, скажите ето мн для его пользы, если не для моей; ибо я знаю, что вамъ мало нужды, чтобъ со мной ни сдлалось; но чтобъ не етотъ зврь съ блдною своею рожею пріобрлъ вашу склонность; сіе имя изображаетъ его свойство. Если предпочтеніе ваше опредлено другому кому, а не мн, то дайте оное по крайней мр такому, коемубъ за достоинства его вс желали такого благополучія; для собственной своей славы изберите и сдлайте щастливымъ человка честнаго; и если я не могу васъ о томъ просить въ качеств любовника, то окажите милость сосду и старому другу, уврьте его что ето не будетъ Кавалеръ Поллексфенъ.
Могу ли я знать, Сударь, сказала я съ спокойнымъ видомъ, за какимъ дломъ пріхали вы въ Лондонъ?
Вы отгадываете, Сударыня, самое важное; я извстился, что сей господинъ домогается пріобрсть склонности вашего сердца, о успх чего онъ и хвасталъ; то еслибъ я хотя нсколько былъ увренъ… что его богатства не убдятъ васъ…
Такъ возвратились ли бы вы, Г. Гревиль, въ Нортгамптон-Ширъ?
Правду сказать, Сударыня, теперь, когда уже я пріхалъ въ Лондонъ, заказалъ для себя уборы и другія надобности…
Все, что бы вы въ такомъ случа ни предпріяли, Сударь, ни мало меня не трогаетъ; но пожалуйте вспомните только, что какъ ваши посщенія въ Нортгамптон-Шир касались единственно до моего дяди Сельби, то и здсь должны относиться къ моему двоюродному брату Ревсу.
Я уже знаю, Сударыня, что вы можете быть жестокою, когда желаете; но угодно ли вамъ будетъ, чтобъ я возвратился въ провинцію?
Угодно ли будетъ мн, Сударь? по истинн, Г. Гревиль будетъ длать то, что самому ему угодно; а я прошу единственно, чтобъ и мн оставлена была такая же свобода.
Вы весьма разборчивы, Сударыня! и до чрезвычайности опасаетесь подать надъ собою хотя малйшую выгоду?
А мужчины, Сударь, столь много оныхъ берутъ отъ самомалйшаго поводу; но чтобъ вы не думали о моей разборчивости; а я справедлива, и увряю васъ, что еслибъ не приняла столь ршительнаго намренія…
Ршительнаго намренія… такъ точно, Сударыня, а иногда даже и упорнаго. Я признаюсь, что недосуги мои не позволяли мн въ ныншнее время хать въ городъ. Скажите, Сударыня, что вы желаете моего отъзда, и что ни етотъ Гарграфъ, ни племянникъ новонареченнаго вашего родителя (право, такія новыя сродства меня безпокоятъ:) не сдлаютъ надъ вашимъ сердцемъ ни какого впечатлнія, и что вы не откажете мн въ чести, видть васъ въ то время, когда буду посщать Г. Ревса и тогда я общаюсь вамъ еще до изходу сей недли въ путь отправиться; я въ сей же вечеръ отпишу къ Фенвичу то, что не должно ему быть безъизвстно, и что я отъзжаю, не получа никакого плода отъ своей поздки. Такое увдомленіе избавитъ васъ отъ свиданія со вторымъ вашимъ мучителемъ; такимъ именемъ называетъ иногда обоихъ насъ ваша сестрица Люція.
Вы столь неумренны, Г. Гревиль,что когда и другіе такими же быть могутъ; то и не скрою отъ васъ, что симъ бы избавили вы меня отъ труда…
Ахъ! берегитесъ; Сударыня, берегитесь по истинн, подать излишній поводъ такому нещастному, которой при малйшемъ признак, что васъ обязать можетъ, ршился бы объхать весь свтъ, но вы ничего не говорите о Сир Гарграф и о новоназванномъ вашемъ братц? Простите мн, Сударыня, если я столько опасаюсь сихъ вкрадчивыхъ льстецовъ, нападающихъ на васъ со стороны сожалнія, что требую отъ васъ нкоего въ томъ обнадеживанія. Но что же, Сударыня? разв не можете вы мн подать оное съ обыкновенными своими предосторожностями? Не уже ли не могу я получить онаго въ качеств вашего сосда и стариннаго пріятеля? Ибо о любви уже и упоминать здсь не надлежитъ.