Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Четыре носильщика къ намъ возвратились. Они думаютъ, что открыли татское оное убжище. Но получа тамъ нкія освдомленія, кои меня еще боле стали мучить, поспшали они обратно къ намъ, для принятія новыхъ приказовъ.
Зашедъ въ первой питейной домъ, они навдывались, не знаютъ ли, гд лежитъ длинной садъ съ заднею калиткою, изъ которой путь идетъ въ весьма грязной переулокъ и въ поля. Имъ отвтствовано, что то совершено знаютъ, и что домъ, къ коему сей садъ принадлежитъ, стоитъ на большой дорог. Они спросили себ напитковъ, и продолжая свой разговоръ съ хозяиномъ, вывдали отъ него, что въ етомъ дом, почти съ годъ живутъ весьма добрые и честные люди; что сію семью составляетъ вдова, называемая Оберри, съ сыномъ и двумя дочерьми; что сынъ ея около тридсяти лтъ, и опредленъ при бирж,
Прежде онъ было не соглашался ихъ о томъ увдомить, потому что, какъ онъ говорилъ, не любитъ мшаться въ чужія дла. Но наконецъ разсказалъ имъ, что почти въ шесть часовъ утра онъ былъ разбуженъ шумомъ и выглянувъ изъ окна увидлъ у воротъ Гжи. Оберри карету, заложенную шестернею, да трехъ или четырехъ конныхъ людей; что онъ одвшись, отперъ свои ворота; но кучера и лакеи такъ были осторожны, что не придвинулись къ его дому, рдкая вещь, говорилъ онъ, для ливрейныхъ слугъ, но она послужила къ большему его любопытству, что въ семь часовъ вышла къ воротамъ одна изъ дочерей вдовы Оберри со свчею, и сказала кучеру, чтобъ онъ поставилъ свою карету какъ можно ближ къ дому, что минуты съ три потомъ увидлъ онъ у воротъ мужчину въ богатомъ плащ, обшитомъ гасами, которой держалъ въ рукахъ другую особу, средняго роста, завернутую красною епанчеію, что сія особа противилась, и видно чувствуя великую боль, что ее насильно хотли посадить въ карету, просила милости такимъ голосомъ, по коему призналъ онъ ее женщиною; что мужчина съ великимъ жаромъ изъявлялъ ей свою любовь, и свидтельствовался своею честностію; но что не взирая на усилія той госпожи, которая казалась въ чрезвычайномъ уныніи, онъ поднявъ ее посадилъ въ карету; когда же и самъ за нею туда слъ, то она подняла громкой крикъ, прося о помощи; что потомъ голосъ ея становился глуш, какъ будто бы ротъ у нее зажатъ былъ платкомъ, и что мужчина началъ тогда говоритъ гораздо громч, и такимъ голосомъ, который походилъ на угрозы; что карета похала очень скоро, а конные поскакали за нею. Между тмъ какъ госпожа усилилась супротивляться мужчин, поднощикъ примтилъ изъ подъ ея епанчи, что она была очень богато одта. Съ полчаса потомъ увидлъ онъ другую карету, заложенную четвернею, въ которую сла вдова съ двумя своими дочерьми, и похала по тойже дорог, какъ и первые. По ихъ отъзд, спрашивалъ онъ изъ любопытства служанку того дома, которая была двка простая и грубая, куда бы такъ рано ея госпожи выхали; она отвчала, что они похали въ Виндзоръ, или въ провинцію, и что она чрезъ недлю ожидаетъ ихъ возвращенія.
О проклятой Гарграфъ! у него есть помстья не далеко отъ Виндзорскаго лса. Я уже не сумнваюсь, чтобъ не онъ былъ виновникомъ сего мерзкаго злодйства. Кто знаетъ, что уже можетъ быть ни претерпла сія дражайшая двица, прежде нежели увезли ее въ карет? О Боже! подкрпи мое терпніе. Нещастная Генріетта! Я представляю себ ея прозьбы, слезы и заглушаемыя ея крики! О подлой Гарграфъ!
Я уже собралъ столько людей и лошадей, сколько мн два мои друга промыслить могли. Всхъ насъ будетъ десятеро, считая двухъ моихъ лакеевъ со мною. Я буду гнаться за злодемъ на самой край свта; но столь далеко мы не подемъ для его исканія. Прежде всего полтимъ мы къ нему въ домъ, находящійся у Виндзора. Естьли его тамъ мы не найдемъ, то обратимся въ Ридингъ къ Багенгалю. Коли хать въ Падингтонъ, то только время напрасно потеряемъ; етой плутовки вдовы и ея дочерей тамъ нтъ, а увидимъ только служанку, почти ничего о томъ не знающую: и отъ которой не услышимъ больше того, что уже намъ извстно. Однако я согласился на предложеніе госпожи Вилліамсъ, которая хочетъ туда отправить своего метрдотеля съ двумя носильщиками, для доставленія намъ всхъ тхъ объясненій, кои мн по возращеніи будутъ нужны. Завтра въ четыре часа по утру, шестеро человкъ, коихъ мн даютъ, и самъ я съ двумя своими служителями хорошо вооруженными, должны съхаться на углу Ей де-Парка. Мучительно для насъ провесть еще ночь въ такомъ движеніи. Жена мн общаетъ употребить власть правосудія, въ какомъ бы мст я ни нашелъ злодя или страждущую нашу сродницу. Мы раздлимся и подемъ по двумъ дорогамъ; станемъ на каждомъ проход разспрашивать, и согласимся о мст вашего създа. Я въ смертельномъ уныніи; но душа моя паче всего страждетъ.
О дражайшій Сельби! Мы имемъ уже извстія. Благодарю, тебя, Боже мой! Мы получили теперь всти правда не столь благополучныя, сколькобъ того желали; но ваша любезная, ваша дражайшая племянница жива. Она жива и находится у честныхъ людей. Прочтите письмо, которое къ вамъ отсылаю, и которое ко мн было надписано.
17 Февраля.
Государь мой!
Миссъ Биронъ находится въ безопасности у честныхъ людей, въ первую минуту, когда могла она располагать сама собою, просила она меня успокоитъ сердце ваше симъ увдомленіемъ.
Она перенесла жестокія поступки, о коихъ еще не въ силахъ подробно васъ увдомить. Мы видли ее неоднократно въ безпамятств, и такое изнеможеніе по цлымъ часамъ продолжалось; но не страшитесь того надмру. Ея обмороки, хотя и такъ же часто случаются, но становятся гораздо мене опасны.
Нарочной скажетъ вамъ, кто таковъ мой братъ, коему вы обязаны сохраненіемъ любви достойнйшей во всей Англіи особы. Ему приказано служишь вамъ путеводителемъ, естьли вы съ своею супругою окажете намъ честь, и постите насъ въ такомъ дом, въ коемъ будете приняты съ совершеннымъ уваженіемъ; ибо Миссъ Биронъ такъ слаба, что перенести ее не можно. Вы собственными своими глазами, государь мой, увритесь, что о ней всевозможное стараніе прилагаетъ ваша покорнйшая услужница
Шарлота Грандиссонъ.
Жестокія поступки! безпамятства! обмороки цлымъ часамъ продолжающіеся! по слабости не можетъ быть перенесена! и первая ея забота въ такомъ изнеможеніи есть успокоеніе ея друзей! О любезная, дражайшая Генріетта! Но станемъ радоваться, любезный братецъ, что нашли ее въ честномъ дом. Нарочной ждетъ моего отвта. Я не имю времени списать вамъ съ него копію, и долженъ еще писать къ двумъ моимъ пріятелямъ, для увдомленія, что ихъ люди мн теперь не надобны.
Миссъ Биронъ въ замк у Графа Л..… Не далеко отъ Колнеброка.
Жена моя, какъ ни слаба отъ того, что по сему нещастію претерпла, но хотла хать со мною; однако лучше хать мн, дабы прежде удостовриться о состояніи вашей любезной племянницы. Завтра на разсвт поду я къ ней верьхомъ. Лакей мой возметъ съ собою чемоданъ, въ которой моя жена положила все нужное сему полу. Миссъ Биронъ въ маскерадномъ плать должна была весьма странною показаться своему избавителю.
Нарочной, подавшій мн письмо не могъ меня много о всемъ увдомить; но вотъ въ короткихъ словахъ все, что я отъ него спровдалъ. Господинъ его есть Кавалеръ Карлъ Грандиссонъ, возвратившійся недавно изъ чужихъ краевъ. Я часто слышалъ ею отц, Кавалер Томас Грандиссон 23;, скончавшемся за нсколько предъ симъ мсяцевъ: честной нарочной не могъ нахвалиться своимъ добрымъ господиномъ; много также хвалилъ онъ Миссъ Шарлотту Грандиссонъ, его сестру.
Онъ мн сказалъ, что Сиръ Карлъ Грандиссонъ, похавъ шестернею изъ Лондона, по щастію встртился съ бдною нашею Генріеттою. Сиръ Гарграфъ есть сей злодй. Я сердечно жалю, что подозрвалъ Г. Гревиля. Сиръ Карлъ Грандиссонъ здилъ въ Лондонъ за своими длами, и продолжалъ свой путь, освободя нашу дражайшую сродницу и поруча ея попеченіямъ своей сестры. О Боже! Благословляй его навсегда своими щедротами.
Сей подлый Гарграфъ, сколько нарочной могъ узнать, опасно раненъ! Сиръ Карлъ также получилъ рану, но слава Богу! столъ легкую, что такой припадокъ не помшалъ ему продолжать своего пути по толь славномъ дяніи. Я хотлъ было дать хорошее награжденіе нарочному; но онъ упорно отъ того отговаривался, говоря въ извиненіе, что служитъ у самаго великодушнаго господина, такъ что я принужденъ былъ отпустить его безо всего.
Я сіе письмо отсылаю къ вамъ съ нарочнымъ. Прочія обстоятельства получите вы чрезъ почту, и я ласкаюсь, что ничего нещастнаго вамъ объявлять не буду. Но простите смущенію видимому изъ сего моего письма по нестройной смси разныхъ случаевъ, каковы были по необходимости въ толь страшномъ для насъ недоумніи. Пребываю вашъ искренній
Арчибалдъ Ревсъ.
ПИСЬМО XVIII.