Английские письма или история кавалера Грандисона

Ричардсон Сэмюэл

Я его оставила въ семъ мнніи. Однако онъ мн сказалъ; что трудно будетъ сбыть съ рукъ Сира Гарграфа; что ныншняго же дня онъ объявилъ Гж. Вилліамсъ, что ршился не взирая ни на какія препятства, одержать верьхъ, что сія Госпожа, казалось, принимаетъ для него въ семъ дл великое участіе, и что она удивляется тому, какъ могла я отказать столь богатому и пригожему человку, коему уже предлогали многихъ невстъ изъ самаго знатнйшаго дворянства.

Въ Среду 15 числа…

Сиръ Гарграфъ теперь отъ насъ пошелъ. Я не имю, любезная моя, ни времени, ни охоты разсказать теб то, что съ нимъ съ полчаса предъ симъ сдлалось, и въ какомъ изступленіи онъ отъ насъ ушелъ. Онъ желалъ со мною поговорить на един; а я тмъ боле считала себ за право ему въ томъ отказать, что онъ ни во что не вмнялъ съ чрезвычайною вольностію

объясняться со мною при Г. и Гж. Ревсъ. Но какъ онъ ничего болене говорилъ; то моя сестрица, чтобъ его обязать, вышла изъ горницы, а господинъ Ревсъ пошелъ за своею сожительницею; конечно не должны они были оказывать ему сего угожденія, я знаю, что они въ семъ весьма худо поступили.

Какъ скоро они вышли; то онъ хотлъ меня взять за руку, я ее отъ него отняла. Сударыня, сказалъ онъ мн весьма грубымъ голосомъ, вы бы не оказали такой жестокости Г. Гревилю, я одинъ только такой, съ которымъ вы столь худо поступаете. Я ему учтиво отвчала, что я также поступила бы и со всякимъ человкомъ, съ которымъ бы меня на един оставили.

Вы видите, Сударыня, возразилъ онъ, что мн не возможно жить безъ васъ. Сердце мое и душа посвящены вамъ. Я гордъ, признаюсь вамъ; извините меня, если присовокуплю, что гордость моя оскорблена. Я думалъ, что могъ бы ожидать больше благосклонности отъ всякой женщины, которая не имлабъ ни какихъ обязательствъ, и отвращенія къ браку. Ваше сердце свободно, говорите вы; я сего желаю, и принуждаю себя тому врить. Но етотъ Гревиль.…

Онъ остановился, чтобъ дать мн время ему отвчать. Я ему сказала, что не будучи обязана подавать ему объясненія, не привыкла я поступать неучтиво съ тми, кои оказываютъ мн нкое уваженіе. Онъ полагалъ, что я одного только его изъ сего числа изключаю, и возвратясь къ прежнимъ своимъ жалобамъ, усильно меня понуждалъ объясниться во всемъ касающемся до него и до Г. Гревиля. Я думала, что отъ него освобожусь, увря его, какъ то и прежде сдлала, что еще не видала того человка, которой долженъ мн быть мужемъ, но вдругъ у него лице и глаза воспламенились, и онъ клялся въ такихъ же почти выраженіяхъ, кои употребилъ Г. Гревиль въ послднемъ случа, что я видла того человка; естьли же склонности мои не предупреждены, то онъ передъ моими глазами? Я ему сказала, что естьли сія была единая причина его посщенія; то онъ могъ бы обойтись въ семъ и безъ уходу Г. и гжи Ревсъ; я хотла было уйти, но онъ мн не далъ проходу; вы меня не остав,і| те, Сударыня, я васъ заклинаю. Такъ чегожъ еще боле желаете вы отъ меня, государь мой? Скажите мн, Сударыня, не имете ли отвращенія къ браку? Какое право имете вы, Сударь, предложить мн такой вопросъ? Скажите любезная, Биронъ, имете ли намреніе вступить въ сіе состояніе? Можетъ бытъ, Сударь, есть ли найду такого человка, которому бы могла отдать все свое сердце. Но не могу ли я быть симъ щастливымъ человкомъ! Я прошу у васъ милости, Сударыня, я прошу оной у ногъ вашихъ? Жизнь для меня безъ васъ ни чего не составляетъ. При сихъ словахъ гордецъ сталъ предо мною на колни, и сжавъ свои руки, устремилъ на меня глаза.

Хотя такія зрлища и всегда производятъ нкое движеніе; но коль различно оно было отъ того, любезная моя, которое я чувствовала въ себ видя Сира Роланда въ подобномъ положеніи! Я ясно видла, что ето была предумышленная его хитрость. Чего не насказалъ онъ мн, находясь боле четверти часа въ такомъ положенія, и не дозволяя мн выдти отъ него? Я находилась принужденною повторить ему отчасти прежніе мои отвты. Я желала бы отпустить его съ учтивостію; но онъ не оставилъ къ сему способа. Сколь онъ уничженъ ни былъ, но самыя израженія его страсти и прозьбы даже смшаны были съ угрозами, хотя и не прямо произносилъ оныя. Наконецъ увидла я, что необходимо нужно было ему объявить, что я не буду боле принимать его посщеній. Онъ мн представилъ, что я привожу его въ отчаяніе; но я однако вышла изъ горницы къ Г. и гж. Ревсъ. Онъ тогда всталъ съ заклинаніями, кои я весьма внятно слышала. Онъ меня еще называлъ гордою и неблагодарною, и пошелъ за мною въ ближнюю горницу, едва подалъ онъ знакъ къ разговору Г. и гж. Ревсъ. Онъ раза съ три прошелъ въ молчаніи по горниц, наконецъ обращясь къ нимъ, и поклонясь низко, сказалъ: извините меня. Мн же поклонился онъ съ нкоею спсью, сказалъ съ злобнымъ видомъ: и вы запрещаете мн посщать васъ, Сударыня! Такъ, Сударь, отвчала я съ довольною твердостію, и для вашего и для моего покоя: вы меня чрезвычайно опечалили. Въ первое, Сударыня, началъ онъ… и остановясь на минуту, продолжалъ съ гордымъ видомъ: въ перьвое по семъ посщеніе, при коемъ буду имть честь васъ видть, надюсь я получить больше успха; при сихъ словахъ онъ отъ насъ пошелъ.

Г. Ревсъ очень недоволенъ всми его поступками и не осуждаетъ того, что я ршилась не принимать впредь отъ него посщеній. И такъ я ласкаюсь, что имя Сира Гарграфа не столь часто уже въ письмахъ моихъ упоминаемо будетъ.

Платья наши готовы: Г. Ревсъ нарядится пустынникомъ, сожительница его монахинею, а Милади

Вилліамсъ игуменьею. Я не очень люблю своя убранства, потому что они съ лишкомъ пышны; а етого я больше всего опасаюсь. Меня хотятъ нарядить, какъ Аркадскую Княжну; но такое переодяніе столь мало согласуется съ тою мыслію, которую я имла о пастушей одежд въ Аркадіи, что оно на противъ того составляетъ все, что ни есть великолпнаго и отмннаго въ новйшихъ Французскихъ и Италіанскихъ модахъ. Къ тому хотли еще присовокупить пастушій посохъ; но я не понимала, какъ могъ онъ приличествовать къ толь богатому убранству, хотя я должна быть безъ корзинки, ибо въ Аркадіи корзинъ не носятъ. Какой видъ представлю я собою въ собраніи! Великолпне сего для маскераду не льзя было бы одться. Они вс увряютъ меня, что я увижу маски въ столь же богатыхъ и смшныхъ платьяхъ, каково мое. Чтобъ изъ того не вышло; но я бы желала, чтобъ ета ночь уже прошла. Я тебя увряю, что ето и въ первой и въ послдній разъ буду я въ подобныхъ веселыхъ сборищахъ; но надобно получить понятіе о маскерадахъ. Въ будущемъ моемъ письм ожидай отъ меня всхъ обстоятельствъ сего веселаго собранія; я уже представляю себ твою нетерпливость. Подай, любезная Люція, какъ и я, нкую пищу своему воображенію; и отпиши мн когда нибудь, что ты думаешь о произшествіяхъ, прежде нежели оныя случатся. Какихъ знаменитыхъ побдъ, воображаешь ты, не одержитъ твоя Генріетта въ столь прелстномъ одяніи?

ПИСЬМО XV.

Г. Ревсъ къ Г. Сельби;

Въ Пятницу 10 Февраля.

Сіе письмо, любезной мой Сельби, пишу я нын только для васъ и для фамиліи вашей. Однако не приходите надмру въ изумленіе. Но какъ могу я вамъ сообщить всти, страшные всти… Жена моя, съ третьяго часу утра, чувствуетъ отъ оныхъ сильныя припадки. Однако не будьте… Какъ же могу я вамъ сказать, чтобъ вы не чрезмру печалились, когда мы сами лишены всхъ удовольствій.

О ной любезный братецъ! Мы не знаемъ, куда двалась наша дражайшая Миссъ Биронъ. Я разскажу вамъ столъ подробно вс обстоятельства сего приключенія, сколько печаль моя и удивленіе мн позволятъ. Ето необходимо нужно, какъ вы сами признать можете. Г. Гревиль… я его весьма опасаюсь. Но начнемъ съ самыхъ подробностей.

Въ прошедшую ночь мы были въ маскерад въ Гаймаркет; носильщики любезной моей сестрицы, кои были наняты, какъ и наши, на всю ночь, позваны кмъ-то были въ питейной домъ, общавшись Вильсону, служителю Миссъ Биронъ, чрезъ часъ или и меньше возвратиться; тогда было уже за полночь. Вильсонъ прождавъ ихъ два часа безъ пользы, принужденъ былъ нанять другихъ. Между двухъ и трехъ часовъ согласились мы возвратиться домой. Любезная наша сестрица соскучилась уже, видя что вс обращали на нее свое вниманіе, и вс взирали на нее съ удивленіемъ. Она хотла выдти еще прежде насъ; но Милади Виллиамсъ уговорила ее пробыть еще съ четверть часа въ собраніи. Я не преминулъ проводитъ ее до самыхъ носилокъ, и видлъ что она въ нихъ сла прежде, нежели я оказалъ сей же долгъ гж Вилліамсъ и моей жен. Я очень примтилъ, что носилки и носильщики были не т, коихъ мы для нее нанимали. Я спросилъ тому причины, и услышалъ въ объясненіе то, что уже вамъ говорилъ; она не медля нимало сла въ носилки, какъ для своего платья такъ и для того, чтобъ на вольномъ воздух не простудиться, не говоря уже того, что любопытство привлекло за нею весьма много масокъ.

Тогда было уже близь трехъ часовъ. Я далъ приказъ Вильсону, чтобъ остановить носилку, какъ скоро она выдетъ изъ тсноты, дабы обождать носилокъ Гжи. Вилліамсъ, или моей жены и моихъ. Я видлъ, что носильщики ея пошли въ путь, а Вильсонъ шелъ передъ ними съ своимъ факеломъ; но не видалъ, чтобъ вышедшія за нею маски возвратились въ залъ.

А какъ наши служители не примтили, чтобъ ея носилки остановлялись, то мы подумали, что въ толп и шум Вильсонъ не слыхалъ моего приказу, и приказали носильщикамъ продолжать путь, не сумнваясь, чтобъ она прежде насъ домой не пріхала. Мы намрились возвратишься прямо къ себ, хотя Милади и предлагала намъ, чтобъ мы переодлись у нее, гд я наряжались.

Мы весьма изумились не нашедъ дома Миссъ Биронъ. Однако моя жена думала, что по ошибк она можетъ быть отнесена къ Милади Вилліамсъ, у коей и насъ ожидаетъ; я не мшкая послалъ туда человка о ней навдаться. Но, о! Боже, въ какое мы пришли уныніе, увидвъ что Милади не иметъ о ней никакого извстія! Г. Гревиль, какъ я опасаюсь…. Но я долженъ вамъ показать вс признаки, на коихъ основываю мои подозрнія.