Блестящая будущность
Шрифт:
— Этотъ другъ, — продолжалъ я, — ищетъ участія въ торговомъ предпріятіи, но у него нтъ денегъ, и ему трудно къ чему-нибудь пристроиться. Ну, вотъ я бы желалъ помочь ему пристроиться.
— И дать съ этою цлью денегъ? — спросилъ Уэммикъ топомъ боле сухимъ, чмъ деревянные опилки.
— Да, дать нсколько денегъ, — отвчалъ я съ смущеніемъ, вспомнивъ о пачк векселей, дожидавшихся меня дома, — дать нсколько денегъ теперь и обнадежить дальнйшимъ кредитомъ въ виду ожидающей меня блестящей будущности.
— М-ръ Пипъ, — сказалъ Уэммикъ, — я бы желалъ перечислить вмст съ вами по пальцамъ имена всхъ мостовъ, начиная съ Чельси. Посмотримъ: Лондонскій мостъ — это разъ; Соутваркскій — два; Блакфрайарскій — три; Ватерлоскій — четыре; Уэстминстерскій — пять; Воксголскій — шесть. Вы видите, что ихъ цлыхъ шесть; есть изъ чего выбрать.
— Я васъ не понимаю, — отвчалъ я.
— Выберите себ мостъ, м-ръ Пипъ, и швырните черезъ его перила деньги въ воду — и длу конецъ. Но одолжите ихъ другу — и деньгамъ тоже наступитъ конецъ, — но мене пріятный и выгодный конецъ.
— И это ваше ршительное мнніе, м-ръ Уэммикъ?
— Это мое ршительное мнніе въ этой контор.
— Ахъ! — сказалъ я, усматривая въ этомъ для себя лазейку, — но что вы скажете на счетъ этого долга въ замк?
— М-ръ Пипъ, — отвчалъ онъ серьезно, замокъ одно мсто, а эта контора — другое. Равно, какъ престарлый родитель одинъ человкъ, а м-ръ Джагерсъ — другой. Ихъ не нужно смшивать. О моихъ чувствахъ меня надо спрашивать дома, въ этой контор отъ меня ничего нельзя требовать, кром моихъ офиціальныхъ обязанностей.
— Прекрасно, — отвчалъ я съ облегченіемъ, — я, значитъ, побываю у васъ дома.
— М-ръ Пипъ, вы будете желаннымъ гостемъ но личному и частному длу.
Полагая, что въ воскресенье всего лучше узнать отъ Уэммика его домашнія чувства, я опредлилъ въ слдующее же воскресенье совершить паломничество въ замокъ. Хорошенько обсудивъ все дло, я снова заговорилъ о немъ въ тхъ же словахъ, какъ говорилъ раньше. Я намекнулъ Уэимику, что очень тревожусь о судьб Герберта Покета, разсказалъ ему, какъ мы встртились и подрались. Я описалъ семью Герберта и его характеръ и то, что у него нтъ никакихъ средствъ, кром тхъ, что онъ получаетъ отъ отца; и эти средства неопредленныя и неврныя. Я сообщилъ, какую выгоду извлекъ я изъ его общества, и сознался, что боюсь, что плохо отплатилъ ему за его услуги, и что онъ лучше устроился бы, не будь меня и моей блестящей будущности. Не упоминая ни слова о миссъ Гавишамъ, я намекнулъ однако о томъ, что я, быть можетъ, явился ему соперникомъ въ счастьи, и уврилъ, что у него великодушная душа, и что онъ выше всякихъ низкихъ расчетовъ, зависти и интриги. По всмъ этимъ причинамъ и потому, что онъ мой юный товарищъ и другъ, и я очень люблю его, я желаю, чтобы лучи моего счастія отразились и на немъ, а потому пришелъ позаимствоваться у Уэммика его опытомъ и знаніемъ, и просить совта, какъ мн всего лучше помочь Герберту; я желаю, чтобы онъ пользовался нкоторымъ доходомъ — скажемъ сто фунтовъ въ годъ — чтобы онъ не потерялъ надежды и бодрости душевной; а затмъ надо постепенно пріобрсти ему небольшое участіе въ какомъ-нибудь предпріятіи. Въ заключеніе я просилъ Уэммика понять, что помощь мою слдуетъ оказать такъ, чтобы Гербертъ ничего о томъ не зналъ и не подозрвалъ, и что, кром него, у меня никого нтъ въ мір, съ кмъ бы посовтываться. Я кончилъ и положилъ ему руку на плечо, говоря:
— Я не могу не открыться вамъ, хотя знаю, что это будетъ для васъ хлопотливо; но вы сами виноваты — зачмъ вы меня сюда пригласили?
Уэммикъ помолчалъ немного и затмъ проговорилъ, какъ бы вздрогнувъ:
— Знаете ли, м-ръ Пипъ, я долженъ вамъ сказать одну вещь — это чертовски хорошо съ вашей стороны.
Не прошло и недли, какъ я получилъ записку отъ Уэммика, помченную замкомъ и гласившую, что онъ надется, что наше частное и личное дло сладится, и что онъ будетъ радъ меня повидать и поговорить о немъ. Поэтому я еще разъ навдался въ его домъ, и еще разъ, и кром того нсколько разъ видлся съ нимъ въ город, но никогда не заходилъ по этому поводу въ контору. Наконецъ мы нашли достойнаго молодого купца или корабельнаго маклера, не задолго передъ тмъ начавшаго свое дло и нуждавшагося въ толковомъ помощник съ капиталомъ, который со временемъ могъ сдлаться его товарищемъ. Между нимъ и мною заключена была секретная сдлка, въ силу которой я заплатилъ, за счетъ Герберта, половину моихъ пяти сотъ фунтовъ и обязался сдлать еще нсколько платежей: частью изъ моего дохода, частью изъ того имущества, которое получу впослдствіи. Все дло велось такъ умно, что Гербертъ и не подозрвалъ о моемъ участіи. Я никогда не забуду сіяющаго лица, съ какимъ онъ вернулся домой въ одинъ прекрасный день и сообщилъ мн удивительную новость, что онъ познакомился съ нкіимъ Кларикеромъ (фамилія молодого купца), и что тотъ выказалъ необыкновенную готовность вступить съ нимъ въ компанію, и что онъ надется, что наконецъ его дло выгоритъ. День это дня надежда его все крила, а лицо все боле и боле сіяло, и онъ долженъ былъ счесть меня очень нжнымъ другомъ, такъ какъ я съ трудомъ удерживался отъ слезъ, видя его такимъ счастливымъ. Наконецъ, когда дло было сдлано, и онъ вступилъ въ домъ Кларикера и проговорилъ со мной объ этомъ цлый вечеръ, раскраснвшись отъ радости и успха, я расплакался настоящими слезами, при мысли, что моя блестящая будущность послужила кому-нибудь на пользу.
Великое событіе въ моей жизни, поворотный пунктъ во всемъ моемъ существованіи ожидалъ меня впереди. Но прежде, чмъ разсказать о немъ, и прежде, чмъ перейти ко всмъ перемнамъ, которыя были его послдствіемъ, я долженъ посвятить одну главу Эстелл. Это немного для того, чмъ такъ долго жило мое сердце.
ГЛАВА IV
Если въ степенномъ, старомъ дом въ Ричмонд появится привидніе, когда я умру, то это привидніе будетъ безъ сомннія, моя тнь. О! сколько дней и ночей безпокойный духъ мой носился въ этомъ дом, когда въ немъ жила Эстелла! Гд бы я ни былъ тлесно, духомъ я неизмнно присутствовалъ, бродилъ, носился въ этомъ дом.
Лэди, у которой помстили Эстеллу, — ее звали м-съ Брандли, — была вдовой; у ней была дочь, нсколькими годами старше Эстеллы. Мать была моложава, а дочь старообразна; у матери лицо было розовое, а у дочери желтое; мать погрязла въ сует, а дочь изучала богословіе. Он здили въ гости очень часто. Между ними и Эстеллой было мало общаго, но почему-то было ршено, что он нужны ей, а она нужна имъ. М-съ Брандли была другомъ миссъ Гавишамъ, въ то время, когда она еще не обрекла себя на одиночество.
Я терплъ всякаго рода пытку, какую только Эстелла могла причинить мн.
Повидимому, мы были съ ней на короткой ног, но безъ всякаго съ ея стороны сердечнаго расположенія ко мн, и такое положеніе доводило меня до отчаянія. Она пользовалась мною, чтобы дразнить своихъ другихъ поклонниковъ и превращала мою жизнь въ постоянную обиду.
Я часто видалъ ее въ Ричмонд, много слыхалъ о ней въ город и часто каталъ ее и семью Брандли въ лодк; устраивались всякаго рода прогулки, домашніе спектакли, оперы, концерты, всевозможныя развлеченія, во время которыхъ я старался не отходить отъ Эстеллы — и постоянно страдалъ. Я часу не былъ счастливъ въ ея обществ, и, не смотря на то, душа моя двадцать четыре часа въ сутки рвалась къ счастью быть съ нею до самой смерти. Во все время нашего знакомства — а длилось оно довольно долго — она ясно доказывала своимъ обращеніемъ, что видится со мной только по приказанію. Но бывали минуты, когда она длалась добре и какъ будто жалла меня.
— Пипъ, Пипъ, — сказала она разъ вечеромъ, въ одну изъ такихъ добрыхъ минутъ, когда мы сидли одни въ сумерки у окна въ Ричмондскомъ дом,- неужели вы никогда не послушаетесь моего совта?
— Какого?
— Бояться меня.
— Вы хотите сказать, что совтуете мн не увлекаться вами, Эстелла?
— Что я хочу сказать! Если вы не знаете, что я хочу сказать, то вы слпы.
Я могъ бы отвтить, что любовь всегда слпа по пословиц, но всякій разъ я вспоминалъ, что невеликодушно съ моей стороны навязывать ей себя; я зналъ, что она обязана повиноваться миссъ Гавишамъ, и это зависимое положеніе меня очень мучило. Мн казалось, что гордость ея возмущается, и она меня ненавидитъ — и сама тоже страдаетъ.
— Что же мн длать, — сказалъ я, — вы сами написали мн, чтобы я пріхалъ къ вамъ сегодня.
— Вы правы, — отвчала Эстелла, съ холодной, безпечной улыбкой, всегда обдававшей меня холодомъ.
И, помолчавъ съ минуту, прибавила:
— Миссъ Гавишамъ желаетъ, чтобы я провела денекъ у нея. Вы должны отвезти меня туда и привезти обратно, если желаете. Ей не хочется, чтобы я путешествовала одна; но она не желаетъ, чтобы я брала съ собой горничную, такъ какъ не любитъ показываться на глаза чужимъ и переносить ихъ насмшекъ. Можете ли вы отвезти меня?