"Этаж смерти" with W cat
Шрифт:
[ 877 ] She nodded again.
[ 878 ] “So take me as an example,” I said. “I’m in the database, but I’m pretty low down the pyramid. You just said it took fourteen hours to get down to me, right?”
[ 879 ] “Right,” she said. “I sent your prints in about twelve thirty at lunchtime and they were matched at two thirty in the morning.”
[ 880 ] “OK,” I said. “Fourteen hours. So if it takes fourteen hours to reach nearly to the bottom of the pyramid, it’s got to take more than fourteen hours to get all the way down to the bottom. That’s logical, right?”
877
Роско снова кивнула.
878
— Так вот, возьмем в качестве примера меня, — продолжал я. — Мои отпечатки есть в базе данных, но они находятся у самого основания пирамиды. Ты только что сказала, что потребовалось четырнадцать часов, чтобы до них добраться, правильно?
879
— Правильно, — подтвердила она. — Я отправила твои отпечатки в половине первого дня, а идентифицированы они были в два тридцать ночи.
880
— Отлично. Четырнадцать часов. Значит, если требуется четырнадцать часов, чтобы добраться почти до самого низа пирамиды, для того, чтобы добраться до самого дна, потребуется больше четырнадцати
[ 881 ] “Right,” she said.
[ 882 ] “But what happened with this dead guy?” I said. “The body was found at eight o’clock, so the prints went in when? Eight thirty, earliest. But Baker was already telling me there was no match on file when they were talking to me at two thirty. I remember the time, because I was looking at the clock. That’s only six hours. If it took fourteen hours to find out that I’m in there, how could it take just six hours to say the dead guy’s not in there?”
881
— Так, — согласилась Роско.
882
— Ну, а что произошло с убитым? — продолжал я. — Труп был обнаружен в восемь утра, так что когда отпечатки отправились в архив? Самое раннее, в половине девятого. Но Бейкер сказал, что в архиве ничего нет, когда они с Финлеем меня допрашивали. Это было в половине третьего. Я запомнил время, потому что как раз посмотрел на часы. То есть, прошло лишь шесть часов. Если потребовалось четырнадцать часов на то, чтобы узнать, что я есть в базе данных, как всего за шесть часов можно было определить, что убитого там нет?
[ 883 ] “God,” she said. “You’re right. Baker must have screwed up. Finlay took the prints and Baker sent them. He must have screwed up the scan. You got to be careful, or it doesn’t transmit clearly. If the scan’s not clear, the database tries to decipher it, then it comes back as unreadable. Baker must have thought that meant a null result. The codes are similar. Anyway, I sent them again, first thing. We’ll know soon enough.”
[ 884 ] We drove on east and Roscoe told me she’d pushed Finlay to get me out of Warburton right away yesterday afternoon. Finlay had grunted and agreed, but there was a problem. They’d had to wait until today, because yesterday afternoon Warburton had been just about shut down. They had told Finlay there had been some trouble in a bathroom. One convict was dead, one had lost an eye, and a full-scale riot had started, black and white gangs at war.
883
— Господи, — сказала Роско. — Ты прав. Должно быть, Бейкер что-то напутал. Отпечатки снял Финлей, а отправлял их Бейкер. Наверное, он неправильно вставил их в сканер. Это надо делать очень аккуратно, иначе они будут переданы с ошибкой. Если картинка нечеткая, база данных пытается ее расшифровать, а затем отправляет ответ, что отпечатки не читаются. А Бейкер, судя по всему, принял это сообщение за отрицательный ответ. Коды похожи. Так или иначе, первым делом я отправила повторный запрос. Скоро мы все узнаем.
884
Мы ехали на восток, а Роско рассказывала мне, как она приставала к Финлею, чтобы меня освободили из Уорбертона еще вчера вечером. Финлей поворчал, но согласился, однако возникла проблема. Поэтому пришлось ждать до сегодняшнего утра, так как вчера вечером тюрьма уже закрылась. Финлею сказали, что в туалете начались беспорядки. Один заключенный был убит, другой лишился глаза, и начался настоящий бунт. Разгорелась война между белой и черной бандами.
[ 885 ] I just sat there next to Roscoe and watched the horizon reeling in. I’d killed one guy and blinded another. Now I’d have to confront my feelings. But I didn’t feel much at all. Nothing, in fact. No guilt, no remorse. None at all. I felt like I’d chased two roaches around that bathroom and stomped on them. But at least a roach is a rational, reasonable, evolved sort of a creature. Those Aryans in that bathroom had been worse than vermin. I’d kicked one of them in the throat and he had suffocated on his smashed larynx. Well, tough shit. He started it, right? Attacking me was like pushing open a forbidden door. What waited on the other side was his problem. His risk. If he didn’t like it, he shouldn’t have pushed open the damn door. I shrugged and forgot about it. Looked over at Roscoe.
885
Я сидел рядом с Роско и смотрел на накатывающийся навстречу горизонт. Я одного человека убил, другого лишил зрения. Теперь мне надо было разобраться в своих чувствах. Но я ничего не испытывал. Абсолютно ничего. У меня было такое ощущение, будто я догнал двух тараканов, бегавших по полу в туалете, и раздавил их. Вот только таракан — рациональное, сознательное, развитое существо. А те арийцы в туалете были хуже насекомых. Я ударил одного из них ногой в горло, перебив ему трахею, и он задохнулся. Что ж, и поделом. Ведь он сам первый начал, правда? Нападать на меня — все равно, что открывать запретную дверь. То, что ждало за ней, было уже его проблемой. Он пошел на риск. Ему не понравилось? Не надо было открывать дверь. Пожав плечами, я выбросил это из головы. Повернулся к Роско.
[ 886 ] “Thank you,” I said. “I mean it. You worked hard to help me out.”
[ 887 ] She waved away my thanks with a blush and a small gesture and just drove on. I was starting to like her a lot. But probably not enough to stop me getting the hell out of Georgia as soon as I could. Maybe I might just stay an hour or two and then get her to drive me to a bus depot somewhere.
[ 888 ] “I want to take you to lunch,” I said. “Kind of a thank-you thing.”
886
— Спасибо, — сказал я. — От чистого сердца. Тебе пришлось потрудиться, чтобы вытащить меня.
887
Покраснев, она смущенно махнула рукой, не отрываясь от дороги. Она начинала все больше и больше мне нравиться. Но, вероятно, все же не достаточно для того, чтобы лишить меня желания как можно скорее убраться из Джорджии ко всем чертям. Возможно, я задержусь на час-другой, а затем попрошу Роско отвезти меня на ближайшую автобусную станцию.
888
— Я хочу пригласить тебя пообедать вместе, — сказал я. — Выразить, таким образом, свою благодарность.
[ 889 ] She thought about it for a quarter mile and then smiled across at me.
[ 890 ] “OK,” she said.
[ 891 ] She jinked the right turn onto the county road and accelerated south toward Margrave. Drove past Eno’s shiny new place and headed down to town.
9
[ 892 ] I GOT HER TO DUCK IN AT THE STATION HOUSE AND BRING me out the property bag with my money in it. Then we drove on and she dropped me in the center of Margrave and I arranged to meet her up at the station house in a couple of hours. I stood on the sidewalk in the fierce Sunday morning heat and waved her off. I felt a whole lot better. I was back in motion. I was going to check out the Blind Blake story, then take Roscoe to lunch, then get the hell out of Georgia and never come back.
889
Роско думала над моим предложением в течение четверти мили, затем улыбнулась.
890
— Хорошо, — согласилась она.
891
Свернув направо на шоссе округа, она нажала на газ, спеша назад к Маргрейву. Мы проехали мимо новенького
Глава 9
892
Я попросил Роско завернуть в полицейский участок и забрать пакет с моими вещами, где были все мои деньги. Затем она отвезла меня в центр Маргрейва, и мы договорились, что через пару часов я зайду за ней в участок. Стоя на тротуаре под палящим сентябрьским солнцем, я помахал ей на прощание. Мне стало гораздо лучше. Я снова был в движении. Я собирался проверить рассказ о Слепом Блейке, пообедать с Роско, а затем убраться ко всем чертям из Джорджии и никогда больше сюда не возвращаться.
[ 893 ] So I spent a while wandering around looking at the town, doing the things I should have been doing on Friday afternoon. There wasn’t really much to the place. The old county road ran straight through, north to south, and for about four blocks it was labeled Main Street. Those four blocks had small stores and offices facing each other across the width of the road, separated by little service alleys which ran around to the back of the buildings. I saw a small grocery, a barbershop, an outfitter’s, a doctor’s office, a lawyer’s office and a dentist’s office. In back of the commercial buildings was parkland with white picket fences and ornamental trees. On the street, the stores and offices had awnings over wide sidewalks. There were benches set on the sidewalks, but they were empty. The whole place was deserted. Sunday morning, miles from anywhere.
893
Итак, я какое-то время бродил по городку, занимаясь всем тем, чем я должен был заниматься в пятницу. На самом деле, смотреть особенно было нечего. Старое шоссе пересекало Маргрейв строго с севера на юг, на протяжении четырех кварталов, и именовалось Главной улицей. Эти четыре квартала состояли из маленьких магазинчиков и контор, глядевших друг на друга через широкое дорожное полотно, разделенных узкими проездами, отходившими от шоссе. Я нашел бакалейную лавку, парикмахерскую, галантерею, приемную частного врача, адвокатскую контору и зубоврачебный кабинет. За каждым зданием имелась стоянка, обнесенная белой оградой и обсаженная декоративными деревьями. Вдоль тротуаров стояли скамейки, но они были пустыми. Вообще весь городок словно вымер. Воскресное утро, много миль до чего бы то ни было.
[ 894 ] Main Street ran north, straight as a die, past a few hundred yards of more parkland up to the station house and the firehouse, and a half mile farther on than that was Eno’s diner. A few miles beyond Eno’s was the turn west out to Warburton where the prison was. North of that junction there was nothing on the county road until you reached the warehouses and the highway cloverleaf, fourteen empty miles from where I stood.
[ 895 ] On the south edge of town I could see a little village green with a bronze statue and a residential street running away to the west. I strolled down there and saw a discreet green sign which read: Beckman Drive. Hubble’s street. I couldn’t see any real distance down it because pretty much straight away it looped left and right around a wide grass square with a big white wooden church set on it. The church was ringed by cherry trees and the lawn was circled by cars with clean quiet paint parked in neat lines. I could just about make out the growl of the organ and the sound of the people singing.
894
Главная улица, прямая как стрела, шла несколько сотен ярдов через парк, затем подходила к полицейскому участку и пожарной части. Дальше на север через полмили был ресторан Ино, а еще, через несколько миль, был поворот на запад к тюрьме Уорбертон. За этой развилкой ничего не было до самых складов у пересечения с автострадой — четырнадцать миль пустоты от того места, где я сейчас находился.
895
Южная окраина города утопала в зелени. От бронзовой статуи на запад отходила пустынная улица. Прогулявшись до нее, я нашел неброский указатель с надписью «Бекман-драйв». Улица, на которой живет Хаббл. Со своего места я мало что видел, так как через сотню ярдов от перекрестка улица резко виляла влево, а затем вправо, огибая зеленый сквер с белой деревянной церковью. Церковь была окружена вишневыми деревьями, а по периметру сквера полукругом расставлены чистые, аккуратные машины. До меня донеслись звуки органа и хора.
[ 896 ] The statue on the village green was of a guy called Caspar Teale who’d done something or other about a hundred years ago. More or less opposite Beckman Drive on the other side of the green was another residential street, running east, with a convenience store standing alone on the corner. And that was it. Not much of a town. Not much going on. Took me less than thirty minutes to look over everything the place had to offer.
[ 897 ] But it was the most immaculate town I had ever seen. It was amazing. Every single building was either brand-new or recently refurbished. The roads were smooth as glass, and the sidewalks were flat and clean. No potholes, no cracks, no heave. The little offices and stores looked like they got repainted every week. The lawns and the plantings and the trees were clipped to perfection. The bronze statue of old Caspar Teale looked like somebody licked it clean every morning. The paint on the church was so bright it hurt my eyes. Flags flew everywhere, sparkling white and glowing red and blue in the sun. The whole place was so tidy it could make you nervous to walk around in case you left a dirty footprint somewhere.
896
Памятник на перекрестке воздвигнут в честь какого-то Каспара Тила, чем-то отличившегося сто с лишним лет назад. Напротив Бекман-драйв от Главной улицы отходила на восток другая улица с одиноким круглосуточным магазином на углу. И это было все. Крохотный городок. Ничего примечательного. Мне потребовалось меньше тридцати минут для того, чтобы ознакомиться со всеми его достопримечательностями.
897
Но это был самый безукоризненно чистый и опрятный город из всех, какие мне довелось видеть. Все до одного здания были или совершенно новые, или недавно отреставрированные. Дороги гладкие как стекло, а тротуары ровные и чистые. Ни ям, ни трещин, ни неровностей. Крошечные конторы и магазинчики выглядели так, словно их перекрашивали каждую неделю. Газоны и кустарники были идеально ухоженные. Бронзовая статуя Каспара Тила блестела так, словно ее вылизывали языком каждое утро. Краска на церкви была такой белоснежной, что у меня заболели глаза. Повсюду висели звездно-полосатые флаги, в лучах солнца горевшие белыми, красными и синими красками. Здесь было так чисто, что я боялся оставить грязные следы своими ботинками.
[ 898 ] THE CONVENIENCE STORE ON THE SOUTHEASTERN CORNER was selling the sort of stuff that gave it a good enough excuse to be open on a Sunday morning. Open, but not busy. There was nobody in there except the guy behind the register. But he had coffee. I sat up at the little counter and ordered a big mug and bought a Sunday newspaper.
[ 899 ] The president was still on the front page. Now he was in California. He was explaining to defense contractors why their gravy train was grinding to a halt after fifty glorious years. The aftershock from his Pensacola announcement about the Coast Guard was still rumbling on. Their boats were returning to their harbors on Saturday night. They wouldn’t go out again without new funding. The paper’s editorial guys were all stirred up about it.
898
В круглосуточном магазинчике продавалось все то, что оправдывает работу в воскресенье утром. Правда, магазинчик был открыт, но в нем никого не было. Ни одного покупателя, только продавец за прилавком. Но кофейный автомат работал. Усевшись за столик, я заказал большую чашку кофе и купил воскресную газету.
899
Вся первая страница по-прежнему была посвящена президенту. Теперь он был в Калифорнии. Объяснял представителям военно-промышленного комплекса, почему после пятидесяти славных лет их безбедное существование заканчивается. До сих пор звучали отголоски на его заявление по поводу береговой охраны. В субботу вечером пограничные катера вернулись на базы. До тех пор, пока не будут выделены новые деньги, они больше не выйдут в море. Газета очень переживала по этому поводу.