История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя, Трубачев Олег Николаевич

История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

на обложку

Трубачев Олег Николаевич

Шрифт:

Жених

Ст.-слав., др.-русск. женихъ ‘sponsus, ’, русск. жених, диал. ‘женатый мужчина’ [669] , польск. диал. zenich ‘oblubieniec’, ‘narzeczony’, восточноляшск. диал. zynich [670] , сербск. женик ‘der Br"autigam, sponsus’. Все эти формы говорят об о.-слав. zenixъ (сербская форма, видимо, — аналогического происхождения). В слав. zeniхъ мы имеем дело не с балто-славянским суффиксом *-is- (слав. *-ix-), первоначальным суффиксом принадлежности и происхождения, ср. русск. богачиха и под. [671] Скорее всего, слав. zeniхъ образовано прибавлением славянского суффикса – хь (zeni-хъ) к глагольной основе zeni-ti, т. е. zeniхъ— отглагольное имя деятеля и в этом смысле его нельзя непосредственно соотносить со слав. zena ‘жена’. Прекрасную аналогию славянскому слову видим в греч. ‘жених’ — к ‘свататься’, которое в свою очередь происходит от * < *guna ‘жена’ [672] .

669

Г. Куликовский. Словарь областного олонецкого наречия. СПб., 1898, стр. 23.

670

A. Kellner. Vychodolasska nareci, II,

стр. 335.

671

A. Gaters. Indogermanische Suffixe der Komparation und Deminutivbildung. KZ. Bd. 72, H. 1–2, 1954, стр. 51 и след.

672

Walde — Pоkоrnу, Bd. I, стр. 681.

Прочие славянские названия: русск. диал. молодик ‘молодой, новобрачный’ [673] , укр. диал. стар. заручник, н.-луж. nalozena, nawozena Br"autigam, жених’, в.-луж. nawozen, nawozenja (< wozenic so) Br"autigam’, чешск. snoubenec, словацк. snubenec, verenec, болг. годеник, сгоденик, диал. армасник, заимствованное из новогреческого [674] , диал. глаw-ник ‘годеник’ [675] .

673

А. Подвысоцкий. Словарь областного архангельского наречия. СПб., 1885, стр. 92.

674

См. Ст. Стойкой. Българска диалектология. София, 1954, стр. 154.

675

Георги Христов. Говорът на с. Нова Надежда, Хасковско. — «Известия на Института за български език», кн. IV. София, 1956, стр. 219.

В сербском языке в значении ‘жених, супруг’ употребляется также слово храбар < о.-слав. *хоrdrъ ‘храбрый доблестный’, ср. др.-сербск. храбрь ‘fortis’, несомненное отражение свадебной обрядовости, при которой жених изображается охотником и наделяется соответствующими воинственными эпитетами. Ср. болг. воино, войно в обращении к жениху, — аналогичного происхождения. Поэтому Ф. П. Филин ошибался, предполагая, что в храбар ‘жених, супруг’ сохранилось «очень раннее значение» [676] .

676

Ф. П. Филин. Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи. — «Ученые зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена», т. 80, 1949, стр. 94.

Об относительной хронологии возникновения различных индоевропейских названий можно повторить все то, что уже было сказано о названиях невесты: все это — вторичные, местные образования. Это совершенно очевидно как из несогласованности свидетельств различных индоевропейских языков, так и из этимологической прозрачности большинства названий. Ср. литовск. jaunikis, vedys [677] , греч. , производное с суффиксом – io- от ‘невеста’, готск. brupfaps, нем. Br"autigam, англ. bridegroom, тоже производные (точнее сложения) от общегерманского названия невесты *brudi.

677

См. P. Skardzius, Lietuviu kalbos zodziu daryba, стр. 131, 65.

Муж, мужчина

Индоевропейское название человека претерпело в славянском коренное изменение значения, в итоге которого оно оказалось вовлеченным в сферу терминологии родства [678] . Так образовалось о. — слав, тоzь ‘мужчина, муж’: ст.-слав. мжь ‘‘’, ‘’, ‘’, ‘’, др.-русск. мужд = мжь ‘homo, vir, человек’, ‘свободный человек’, ‘именитый, почтенный человек’, ‘maritus, супруг’, мужата, мужатица = мжатица ‘замужняя женщина’, польск. maz ‘муж’, mezczyzna ‘мужчина’, mezatka ‘замужняя женщина’, русск. муж, мужчина, кашуб. тoz ‘муж, мужчина’, чешск. muz ‘мужчина’, диал. muzsky: «zenatf (vozeneli) slovou muzsky» [679] , словацк. диал. mus ‘супруг’ [680] , словенск. moz ‘муж’, za-moz dati ‘выдать замуж’, za-moz iti ‘выйти замуж’, сербск. муж ‘der Ehemann, maritus’, мужатица ‘das Eheweib, mulier’, диал. muskac ‘Mann’ [681] , болг. мъж ‘мужчина’, ‘муж, супруг’, мъжа ‘выдавать замуж’, мъжа се ‘выходить замуж’.

678

Ср. С. D. Buck, стр. 80: «In Slavic there was a complete shift from ‘man’ 1 [‘человек’] to ‘man’ 2 [‘мужчина’] and ‘husband’, and in part a later restriction to ‘husband’ with new derivatives in the sense of ‘man’ 2, as SCr. muskarac, Russ. muzcina, etc.».

679

Q. Hodura. Nareci litomyslske. V Litomysli, 1904, стр. 70.

680

F. Buffа. Указ, соч., стр. 179.

681

P. Skok. Mundartliches aus Zumberak (Sichelburg). — AfslPh, Bd. 33, 1912, стр. 365.

Что касается этимологии слав. mozь, то на это слово распространяли старое толкование индоевропейского названия человека: нем. Мапп, др.-инд. тапи- < *тап- ‘думать, мыслить’, якобы в отличие от животных, т. е. ‘homo sapiens’ [682] . В принципе было бы трудно возражать против такого толкования. Вместе с тем такие образные значения, предполагаемые для глубокой древности, обычно вызывают понятное недоверие. С другой стороны, можно с большей вероятностью допустить существование у и.-е. *тап-, слав. *mozь функции технического термина, который определяет мужских особей древнего рода с наиболее существенной практически стороны, а именно как таковых в противоположность женским членам. Во всяком случае мы вправе искать такое значение в древнем славянском термине *modo ‘testiculi’ (у Преображенского нет), самостоятельном старом производном от и.-е. *тап-’мужчина’ с суффиксом – do. Искать также и в *modo, ст.-слав. мдо древнее значение мыслить’ было бы более чем странно.

682

В. Delbr"uck. стр. 432–433, 435.

Слав. mozь образовано самостоятельно из и.-е. *тап- ‘мужчина’ с помощью суффиксов [683] : *mon-g-io-s, поэтому – z- в слав, mozь развилось органически, а не в результате контаминации, как думал Г. А. Ильинский, сложно объяснявший возникновение mozь из сочетания zamozь, полученного контаминацией слав. *топъ (= санскр. manuh, нем. Мапп) и za mozь: mogo [684] . Попытка Г. А. Ильинского

была продиктована стремлением правильно объяснить укр. замiж, которое, как он полагал, может продолжать только *za mozь, а не *za mzь. Тем не менее мы предпочитаем остаться при старой точке зрения. Укр. замiж не имеет доказательной силы, ср. еще один случай неорганического украинского i на месте общеславянского носового: дiброва < *dbrova.

683

Ср. A. Meillet. 'Etudes, стр. 209, 354; J. J. Mikkola. Urslavische Grammatik. III. Teil. Heidelberg, 1950, стр. 35.

684

Г. А. Ильинский. — «Рiдна мова», I, 1933, стр. 117 и след. Цит. по «Indogermanisches Jahrbuch», Bd. XIX, 1935, стр. 271–272.

Относительно происхождения славянской формы mzь [685] существуют различные точки зрения. Одна из них принадлежит А. Вайану. Указывая на неясный характер конца слова, Вайан видит в – z- не суффикс, а результат весьма редкого в славянском фонетического развития: атематическая флексия *тапи- с вин. п. ед. ч. *manui(n), по которому все сложение преобразовалось в склонение на – i-, а – nu- дало – ngu– , т. е. произошло усиление группы согласных типа *-mi- > -mlj- [686] . Другая точка зрения может быть признана общепринятой. Так, А. Мейе, В. Вондрак, Р. Траутман, в последнее время Ю. Покорный и Ф. Мецгер единогласно видят в слав. mzь образование с суффиксом – g- [687] .

685

Греч. ‘ не имеет к слав. mzь никакого отношения и хорошо объясняется из греч. ‘сосок’: -- собств. ‘без соска’, что соответствует мифологическим данным. Иначе см. Н. Jасоbsоhn. . — KZ, Bd. 54, 1926, стр. 280: к слав. mzь, т. е. ‘без мужа’.

686

A. Vaillant. Slave mzь. — RES, t. 18,1938, стр. 75–77; его же. Grammaire compar'ee des langues slaves, t. I, 1950, стр. 96, 185.

687

A. Meillet. 'Etudes, стр. 354; его же. Les origines du vocabulaire slave. — RES, t. 5, 1925, стр. 12; W. Vondrak, Bd. I, стр. 470; R. Trautmann, BSW, стр. 169; J. Pokоrny, стр. 700; F. Mezger. Zu einigen indogermanischen g- und l-Bildungen. — KZ, Bd. 72, Heft 1–2, 1954. стр. 99 и след.

Не возражая в принципе против мысли Вайана о возможности редкого развития g- перед u- [688] , в ряде вопросов с ним можно не согласиться. Прежде всего невероятен вин. п. ед. ч. *manui(n) от – u-основы *топи-, и.-е. *тапи, ср. u-основу ст. — слав, сынъ, вин. п. ед.ч. сынъ < *sun-m, литовск. sunu (*sanum). Далее, нет никаких следов этой предполагаемой u-основы в слав. mzь. Фактические данные говорят только о возможности существования *mongjo-, мужской основы на – о- [689] . Эта производная форма образована нанизыванием нескольких суффиксов: *man-g-io. Таким образом, мы не видим необходимости вместе с Вайаном признавать здесь органический фонетический процесс *mangu-< *mangu- < *тапи уже потому, что ни *тапи-, ни *mangu- в славянском неизвестны, а развитие нашего *mangjo- из *mangu- сомнительно. Следовательно, образование *man-g-io-, слав. mzь, ст.-слав. мжь проходило главным образом морфологическим путем [690] .

688

Такие случаи, действительно, вероятны для славянского, ср. gvozdь < *vozdь, см. нашу статью «Славянские этимологии 1–7». — «Вопросы славянского языкознания», вып. 2. М., 1957.

689

Ст.-слав. вин. ед. мжеви объясняется влиянием других обозначений лиц независимо от основы, как правильно отмечал С. Кульбакин в своей критике объяснения слав. mzь < *mongju- на основании ст.-слав. за. мжо и дат. мжеви у Мейе (A. Meillet. Les vocatifs slaves du type mzu. — MSL, t. XX, 1916, стр. 95–102; позднее ср. его же. Общеславянский язык. М., 1951, стр. 288, 398). С. Кульбакин подкрепляет свое замечание указанием, что различия – u- и – о-основ в славянском были утрачены очень рано (см. «Jужнословенски филолог», књ. V, 1925–1926, Библиографиjа, стр. 329).

690

Особую этимологию недавно выдвинул Я. Отрембский («Miscellan'ees onomastiques». — «Lingua Posnaniensis», t. II, 1950, стр. 86 и след.): слав, mzь < *та-n-gh-, ср. вариант готск. magus.

Мы подходим к вопросу о материальной природе этих суффиксов. Занимаясь одним из интересующих нас формантов, Ф. Мецгер [691] подчеркивает единичность индоевропейских образований с суффиксом – g-, не позволяющую применить какую-либо классификацию: слав. mzь, литовск. namiegas ‘домашний, домочадец’, литовск. sargas ‘охранник, сторож’, слав. *storzь [692] . Нельзя, однако, не отметить неполноты перечня, причем упущены слова, как раз наиболее близкие по значению к слав. mzь: литовск. mer-g-a ‘девушка’ (к греч. < *- то же), др. — сканд. ekkja ‘вдова’, которое В. Краузе [693] объясняет из герм. *einkjo ‘Alleinstehende’. Герм. *ein-kjo восходит к и.-е. *ein-gja, этимологически прозрачному производному от *ein- ‘один’ (слав. inъ, лат. unus < *oino-s) в соединении с теми же суффиксами, которые мы обнаруживаем в слав. mzь: *ein-g-ia (ж. р.) — *man-g-io-s (м. р.). Морфологическое тождество образований очевидно, что находит также поддержку в семантической однородности последних слов: mer-g-a ‘девушка’, *ein-gja ‘одинокая (женщина)’, *man-gjo-s ‘мужчина’. Разумеется, относительный возраст этих образований мог быть различным (*ein-gja- только в скандинавских языках, *man-gjo-s только в славянском).