Изабелла и Молли
Шрифт:
Молли, стоявшая уже на порог, обернулась къ нему съ шаловливой улыбкой.
— Нтъ, — сказала она, — я не одолжу теб паспорта, но сама доставлю его на мсто.
Съ этимъ ошеломляющимъ заявленіемъ она открыла дверь и исчезла.
Какое вліяніе оказали на Тони ея послднія слова, неизвстно, но когда она вернулась въ комнату, онъ уже усплъ придти въ себя. Онъ сидлъ, откинувшись на спинку кресла, окутанный дымомъ, такой же хладнокровный и невозмутимый, какимъ она оставила его.
— Твой прощальный выстрлъ былъ всерьезъ, или же ты хотла напугать меня, Молли? — освдомился онъ, освобождая кресло, въ которое Молли упала тяжело дыша.
— Это было сказано вполн серьезно, — объявила она. — Если ты хочешь имть письмо Питера, то долженъ взять меня въ Ливадію. Скажи да, Тони, — добавила она, сильно волнуясь: — Разв ты не видишь, какъ это важно для меня?
— Да, я вижу, — сказалъ Тони, глядя на нее съ безстрастнымъ восхищеніемъ, — но это палка о двухъ концахъ. При извстныхъ обстоятельствахъ дло можетъ изъ увеселительной прогулки превратиться въ нчто другое.
Молли взяла сигарету изъ коробки на стол.
— Милый Тони, — сказала она, — хотя я знаю, что я опереточная пвичка, но изъ этого еще не слдуетъ длать неизбжный выводъ, что я круглая дура. Мн совершенно ясно, что мы пускаемся въ предпріятіе чрезвычайно опасное и при томъ довольно безнадежное. Если Да-Фрейтасъ узнаетъ въ чемъ дло, то можно побиться объ закладъ десять противъ одного, что никто изъ насъ не выйдетъ живымъ изъ каши. Теперь ты доволенъ?
— Ну, во всякомъ случа, ты, кажется, разобралась въ положеніи, — призналъ Тони. — Но это ничуть не длаетъ его боле легкимъ. Нтъ, въ самомъ дл, Молли, это совершенно невозможно! Такой отвтственности я на себя взять не могу!
— Съ этимъ я не согласна, — упрямо возразила Молли. — Мсто жены быть рядомъ со своимъ супругомъ — въ особенности, если этотъ супругъ сбжалъ съ другой женщиной.
Тони невольно разсмялся.
— Но предположимъ, мы пребываемъ въ Ливадію, предположимъ даже, что намъ удастся попасть въ Портригу, что же ты можешь сдлать въ этомъ случа?
— Къ чему ты спрашиваешь объ этомъ? Я знаю такъ же мало, какъ и ты, и не буду знать, пока не дойдетъ до дла. Единственная возможность… — она оборвала на полу-слов, какъ будто не зная, что сказать дальше.
— Ну? — ободряюще спросилъ Тони.
— Ахъ, это только предположеніе. Ничего опредленнаго, но ты же самъ нсколько разъ разсказывалъ мн, что мы съ этой двушкой поразительно похожи другъ на друга.
Тони кивнулъ и внезапно посмотрлъ на нее съ выраженіемъ пробудившагося интереса.
— Ты не понимаешь? — Молли бросила сигарету и встала. — Вероятно, будетъ возможность, что мы — благодаря какой-нибудь случайности — очутимся въ положеніи, при которомъ сумемъ использовать для нашихъ цлей это сходство. Я знаю, что это звучитъ невроятно и нелпо, но если у тебя есть какая-либо лучшая мысль… — спросила она съ почти истерическимъ смхомъ.
Тони задумчиво пошелъ къ двери и снова вернулся.
— Видитъ Богъ, Молли, это было бы прекрасной мыслью, — медленно сказалъ онъ, — если бы намъ удалось незамтно доставить тебя туда…
— Объ этомъ я уже подумала, — прервала его Молли. — Все время, пока я находилась на сцен, я думала объ этомъ. Помнишь ли ты еще, Тони, ту псенку, съ которой я два года тому назадъ выступала на сцен въ костюм священника?
Онъ кивнулъ.
— Ну, вотъ, всю одежду я еще имю — платье, парикъ, очки — словомъ, всю бутафорію. Костюмъ былъ такъ прекрасенъ, что я однажды прошлась въ немъ ради шутки по улиц, и ни одинъ человкъ не замтилъ, что тутъ что-то не то.
— Великій Боже! Молли, — сказалъ Тони, и въ его глазахъ показались искорки мальчишескаго удовольствія сбивать другихъ съ толку и натворить кутерьму, — ты въ самомъ дл готова совершить эту поздку въ такомъ… въ такомъ маскарад?
— Почему же нтъ? — спросила Молли. — Я могу выполнить это дло — вполн могу. Въ конц концовъ, вполн естественно имть на борту капеллана.
— Конечно, конечно, — Тони прислонился къ стн и сталъ тихо и самодовольно посмиваться.
— Итакъ, ты берешь меня съ собой? — съ сіяющими глазами спросила Молли.
Тони кивнулъ.
— Хотя бы только ради того, чтобы видть, какую рожу состроитъ при этомъ Гью.
Снаружи снова послышались шаги и голосъ режиссера сцены:
— Второй актъ. На сцену!
Тони пересталъ смяться.
— А твоя работа, Молли? Театръ?
— Ну, что тамъ? — театръ можетъ пойти къ чорту, — равнодушно сказала Молли. — Я имю отличную замстительницу для своей роли, и это уже ихъ дло, какъ они справятся съ ней. Послушай, Тони, — сказала она, бросивъ быстрый взглядъ на часы, — у насъ ровно дв минуты времени, потомъ я должна переодваться. Для этого мн нужна моя камеристка, а въ ея присутствіи мы, конечно, говорить не можемъ. Скажи мн точно и скоро, что я должна длать.
Тони подумалъ минуту.
— Полагаю, лучше будетъ, если ты подешь со мной въ автомобил въ Соутгемптонъ. Я заду за тобой, къ теб на домъ. Я, впрочемъ, ничего не скажу Гью до тхъ поръ, пока ты не будешь доставлена на бортъ.
— Почему? — освдомилась Молли. — Ты думаешь, что онъ можетъ имть что-нибудь противъ?
— Я вполн увренъ, что онъ будетъ противъ, — довольнымъ голосомъ сказалъ Тони. — Можешь ли ты быть готова ровно въ половин десятаго?
— Я не заставлю тебя ждать, — общала Молли, кивнувъ въ подтвержденіе головой.
Въ этотъ моментъ въ дверь постучали, и на предложеніе Молли войти появилась камеристка съ молчаливымъ выраженіемъ лица.
— Простите, миссъ, что я мшаю вамъ, — извинилась она, — но вы должны переодться, уже пора.
— Совершенно врно, Джане, — сказала Молли. Потомъ она обратилась къ Тони и протянула ему руку. — Итакъ, спасибо за твой визитъ, Тони, надюсь, что мы скоро увидимся.
— Ну, конечно, — сказалъ Тони, поцловавъ ей на прощаніе руку, — наши пути еще скрестятся.
Двадцать минутъ спустя чистенькая служанка лэди Джоселинъ открыла двери гостиной дома въ Честеръ-сквер и взволнованнымъ голосомъ, столь необычнымъ для хорошо воспитанной прислуги, доложила своей госпож о приход сэра Энтони Конвея.