Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Бём-Баверк Ойген фон

«Всякий капитал прежде всего дает непосредственно только валовой доход, т. е. такой доход, который получается путем уменьшения субстанции капитала»⁸⁸⁵. Условия, при которых этот валовой доход может сделаться источником чистого дохода, Визер формулирует таким образом, что в валовом доходе все потребленные части капитала восстановляются, причем сверх того должен еще получаться излишек. Что касается этого излишка и направленной на его производство «производительности капитала», то следует различать физический излишек и физическую производительность капитала, с одной стороны, и излишек ценности и ценностную производительность капитала — с другой. Кто хочет разрешить проблему процента на капитал, тот должен в конце концов доказать и объяснить ценностную производительность капитала. Однако для этого доказательства предварительное доказательство физической производительности капитала образует как бы переходную ступень⁸⁸⁵. Согласно с этим, Визер разделяет свое объяснение на две части: во-первых, он хочет доказать и объяснить физическую производительность капитала в том смысле, что «количество благ, составляющих валовой доход, больше количества изношенных капитальных благ», и, во-вторых, он хочет объяснить, что «ценность валового дохода больше ценности

изношенного капитала».

Доказательству первого положения посвящено следующее рассуждение:

«Не подлежит сомнению, что общий доход трех факторов производства: земли, капитала и труда, вместе взятых, достаточен для того, чтобы восстановить изношенный капитал и дать чистый доход. Этот хозяйственный факт общеизвестен и нуждается в доказательстве так же мало, как, например, то, что существуют блага или же производство. Случается, правда, что то или другое производительное предприятие не удается и не покрывает сделанных затрат, что оно совсем не дает годных продуктов, но такие предприятия составляют исключения; правило же заключается в том, что получается чистый доход, даже весьма крупных размеров, так что не только можно содержать больше миллиарда людей, но и, кроме того, обращать постоянно излишки на увеличение капиталов. Вопрос, следовательно, может заключаться только в том, следует ли отнести часть этого несомненно существующего чистого дохода на счет фактора «капитал», — но и это не может быть предметом серьезного вопроса. Почему же капиталу не должна принадлежать такая часть? Раз мы поняли и согласились, что капитал представляет собою хозяйственный фактор производства, которому должна быть вменена известная доля производительного результата, то мы поняли также и согласились, что на счет его должна быть отнесена и часть чистого дохода, в котором овеществляется производительный результат. Неужели капитал всегда в состоянии произвести только несколько меньше стоимости своего собственного восстановления? Такое предположение было бы, очевидно, произвольным. Неужели он всегда в состоянии произвести как раз только то, что необходимо для его восстановления, как бы различны ни были результаты производства? Такое предположение было бы, очевидно, не менее произвольным. Отрицать чистый доход на капитал может только тот, кто вообще отрицает доход на таковой»⁸⁸⁶.

Здесь, как я думаю, Визер впал в первую ошибку. При помощи предположения, что путем вменения можно вообще непосредственно предоставлять фактору чистый доход или долю чистого дохода, Визер приписал операции вменения нечто такое, к чему она по своей природе не способна. Оставим обманчивые выражения и посмотрим сухо и трезво на суть дела. Что представляет собою — по мнению самого Визера — предмет и содержание вменения?

Это — распределение общего продукта между факторами, принимавшими участие в производстве, т. е. определение степени участия этих факторов в создании валового дохода. В таком смысле Визер трактовал проблему вменения несколько раз и совершенно определенно, в таком смысле он поясняет ее на примерах, взятых из действительной жизни, и в таком смысле следует ее понимать и в том случае, если желательно применение выставленного им правила для определения долей, подлежащих вменению⁸⁹⁰. Если Визер вменяет, например, ценность оловянного сосуда труду литейщика и материалу, из которого этот сосуд приготовляется⁸⁹⁰, если при определении доли дохода, принадлежащего земле, он считает отправной точкой общую ценность плодов земли⁸⁹⁰, если он полагает, что совокупность всех производительных вкладов в точности исчерпывает ценность общего дохода⁸⁹⁰, а ценность каждого отдельного фактора основывается на его производительном вкладе, то совершенно ясно, что предметом вменения является валовой доход от производства и что, в частности, на долю производительного вклада фактора «капитал» выпадает и может выпасть исключительно часть этого валового дохода, а не что-либо другое. Если, например, земледелец получает со своей земли общую выручку в 330 мер хлеба при вкладе рабочих и капитала, состоящего из семян, сельскохозяйственных орудий, средств удобрения, скота и т. д., то вменение должно определить, какой долей этих 330 мер земледелец обязан своей земле, какой — вкладу рабочих, какой — вкладу названного и притом отчасти изношенного сельскохозяйственного капитала. Если соображения, долженствующие разрешить этот вопрос, будут говорить в пользу того, что каждый из этих трех факторов принимал одинаковое участие в производстве данного продукта, то производительный вклад каждого из них определится 110 мерами, причем совершенно ясно, что сумма в 110 мер, отведенная вкладу капитала, представляет собою долю валового дохода. Найдется ли в этой доле валового дохода и доля чистого дохода, а также представляют ли собою доли валового дохода, отведенные земле и труду, с какой-нибудь точки зрения чистый доход или нет — это вопросы, не имеющие ничего общего с проблемой вменения, вопросы, для разрешения которых величина вменяемых долей валового дохода представляет собою, может быть, немаловажный или даже необыкновенно важный, но все же только один элемент, наряду с которым могут оказывать влияние и другие факты и соображения, не имеющие ничего общего с операцией вменения. Вменение в нашем примере кончается тем, что из общей выручки в 330 мер производитель обязан 110 мерами вкладу земли, 110 вкладу труда и 110 вкладу капитальных благ; больше же оно ничего не говорит.

Однако Визер все же еще надеется доказать, что уже в ходе вменения капиталу должно быть предоставлено участие в чистом доходе. Но — что особенно интересно и характерно — он мог перейти к своему доказательству только таким образом, что употребил — конечно, бессознательно — слова «чистый доход» двусмысленно, чем и был введен в заблуждение. «Не подлежит сомнению, — говорит он в вышецитированном месте, — что общий доход от трех факторов производства, земли, капитала и труда, вместе взятых, достаточен для того, чтобы восстановить изношенный капитал и дать чистый доход». Это верно и вполне понятно, ибо то, что в этих словах называется «чистым доходом», представляет собою излишек общей выручки от земли, капитала и труда над ценностью одного только изношенного капитала или, другими словами, излишек ценности дохода от трех факторов над ценностью одного из них. То же обстоятельство, что три фактора, вместе взятые, могут произвести больше ценности, чем ценность одного из них, не только вполне возможно, но и с точки зрения учения, в котором, как в учении Визера, ценность продукта принципиально совпадает с ценностью совокупности его факторов, вполне естественно: с точки зрения такого учения существование этого «чистого дохода» естественно в такой же степени и по той же причине, как естественно и то, что целое больше части или что, например, наполненный чем-либо ящик должен всегда иметь не только вес «брутто», но обязательно, сверх веса самого ящика, и «чистый вес».

При этом ясно, как на ладони, что причины, по которым при определении чистого дохода, получаемого в производстве, вычитается из валового дохода ценность изношенного капитала, но не вычитаются ценности потребленного пользования землей и потребленного труда, не имеют ничего общего с вопросом о вменении. Как известно, эти причины зависят исключительно от той точки зрения, с которой зритель смотрит на результат производства. С изменением этой точки зрения изменяется и отношение его к вопросу о вычете или невычете ценности двух других факторов производства. Так, например, предприниматель, покупающий и оплачивающий чужой труд, со своей индивидуально-хозяйственной точки зрения должен будет естественно вычесть из валового дохода и ценность потребленного труда⁸⁹¹. Если же стать на так называемую народнохозяйственную точку зрения — как это делает, например, Визер своим указанием на то что из упомянутых «чистых доходов самых крупных размеров» содержится больше миллиарда людей, — тогда опять этот вычет не должен иметь места. Но при этом, я думаю, совершенно ясно, что нет абсолютно ничего общего между вопросом о вменении, с одной стороны, и выбором одной из этих различных точек зрения и соответствующими им различными методами вычисления чистого дохода, с другой: какую часть валового дохода вменяют фактору «труд», это один вопрос, и притом вопрос вменения, следует ли затем вычесть из этого валового дохода основанную на таком отнесении ценность самого труда или нет, это вопрос другой, совершенно от него не зависимый и отличный.

Несмотря на это, Визер хочет использовать существование чистого дохода установленного выше происхождения и характера в качестве переходной ступени к объяснению того, что, в частности, капитал должен быть вменен чистый доход. Вопрос — говорит он в вышецитированном месте — может заключаться только в том, следует ли вменить часть этого несомненно существующего чистого дохода фактору «капитал», — но это не может быть предметом серьезного вопроса. В самом деле, «почему же капиталу не должна принадлежать такая часть?».

Ответ очень простой: потому, что то, что называют чистым доходом на капитал, вовсе не представляет собою «такого» чистого дохода, а величину, совсем иначе квалифицированную, существование которой обусловливается совершенно иными, гораздо более трудными условиями. Между тем как чистый доход от производства, с вышеизложенной точки зрения, существует уже тогда, когда весь валовой доход, производимый всеми тремя сотрудничающими факторами вместе, больше ценности изношенного капитала, — чистый доход на капитал получается только тогда, когда сама отдельная доля валового дохода, вмененная фактору «капитал», больше изношенного капитала. А осуществление первого соотношения, в силу полного различия между предположениями, абсолютно не допускает вывода — даже основанного на малейшей вероятности или аналогии, — что должно сбыться или сбудется и второе соотношение. Можно считать вполне несомненным и ясным, что три человека вместе в состоянии поднять больше, чем весит один из них; но из того, что три человека вместе в состоянии поднять еще «излишек веса» сверх веса одного из них, отнюдь еще не следует, что последний будет в состоянии один поднять, сверх своего собственного веса, еще излишек веса. Возможно, сможет; но тот, кто хочет это утверждать и к тому же еще объяснить, должен привести специальную причину, относящуюся к одному только этому лицу; однако эта причина ни в коем случае не может быть позаимствована из факта, что три человека вместе в состоянии поднять тяжесть, превышающую вес одного из своих сотоварищей!

Если же мы отбросим эту ложную переходную ступень, которой Визер соединяет объяснение чистого дохода в одном смысле с объяснением его в другом, то в его аргументации не останется ничего, на что могло бы еще опираться объяснение чистого дохода на капитал. Если на вопрос: «Неужели капитал всегда только в состоянии производить несколько меньше своего собственного восстановления?» — он дает ответ: «Такое предположение было бы, очевидно, произвольным», то он вполне прав. Но если он на второй вопрос: «Неужели он всегда в состоянии только производить то, что необходимо для его восстановления, как бы ни были различны результаты производства?», опять отвечает: «Такое предположение, очевидно, было бы не менее произвольным», то это уже не так несомненно. Ведь, я думаю, возможно, что — правда, в зависимости от степени удачи производства — доход на капитал будет отклоняться от величины изношенного капитала то в ту, то в другую сторону, причем все же может проявляться тенденция, что доход на капитал, в среднем, как раз только и будет покрывать изношенный капитал; такое предположение едва ли может казаться совершенно произвольным, в особенности в связи с учением, которое, как учение Визера, принципиально переносит ценность продукта на ценность его факторов производства. Однако, если даже допустить, что это предположение произвольно, то все же, на основании произвольности первых двух предположений, нельзя еще делать заключения, что третье предположение, по которому капитал всегда производит больше того, что необходимо для его восстановления, верно и справедливо или хотя бы объяснено. Если не подлежит никакому сомнению произвольность предположения, что человек всегда только в состоянии поднять меньше своего собственного веса, если не подлежит также сомнению произвольность предположения, что он в состоянии поднять как раз свой собственный вес, а не больше или меньше, — то до тех пор, пока не присоединится какая-либо другая, положительная причина, не менее произвольно предположение, что всякий человек в состоянии поднять больше своего собственного веса. Если из трех возможных правил нельзя доказать двух, то отсюда отнюдь еще не следует, что верно третье: ведь может же подлежать сомнению и существование известных правил вообще. А если мы в данном случае к тому же знаем, не из таких силлогизмов, а из другого источника познания, а именно из наблюдений, что часть дохода, которая должна быть отнесена на счет капитала, всегда превышает изношенный капитал, то для данного факта эти сами по себе уже неверные силлогизмы совершенно не представляют объяснения, какое призвана и обязана дать теория процента.

И в дальнейшем не происходит ничего подобного. Визер желает пояснить на конкретном примере свой общий закон и выбирает для этого пример машины, вытесняющей ручной труд. «Везде, где труд вытесняется капиталом, где, например, машина совершает работу, которую до того времени выполняли человеческие руки, капиталу, машине, нужно вменить, по крайней мере, доход, вменявшийся до ее введения труду. Доход же этот представлял собою чистый доход, следовательно, и капиталу должен быть вменен чистый доход»⁸⁹². Внимательному читателю я могу вторично и не указывать на то что единственной опорой этого силлогизма является то же двусмысленное употребление слов «чистый доход», в котором я только что упрекал Визера. Ложный вывод здесь бросается в глаза еще ярче. В самом деле, чистый доход в первом смысле — когда ценность самого труда не вычитывается даже из дохода на таковой — получается даже при самой невыгодной, самой неэкономной, не покрывающей трудовых издержек и приносящей, следовательно, предпринимателю убыток затрате труда, как, например, затрате, в которой потребляется труд ценностью в 100 гульденов, между тем как ценность обрабатываемого сырого материала увеличивается при этом только на 50 гульденов. Но кто, в духе заключения Визера, согласился бы сделать вывод, что капиталу, замещающему такой труд, в одинаковой или даже несколько большей степени, по необходимости должен быть вменен не только валовой доход, но и чистый, так как ему должен быть вменен, по крайней мере, тот же доход, который вменялся замещенному труду, который представляет собою «чистый доход»?

Затем Визер в более подробных рассуждениях, напоминающих собою рассуждения Тюнена⁸⁹⁵, пытается технически доказать, что капитал должен содействовать производству продукта, превышающего его собственную субстанцию, и наталкивается здесь на то же препятствие, на которое в свое время натолкнулся Тюнен. Дело в том, что капитал в буквальном смысле слова вовсе не воспроизводит самого себя и, сверх того, еще некоторый излишек. Он производит продукты другого рода, и эти продукты могут быть с ним сравниваемы только с точки зрения ценности. Лук и стрелы дают свой продукт не в луках и стрелах, а в убитой дичи; то же обстоятельство, что эта убитая дичь обладает большею ценностью, чем изношенные лук и стрелы, не представляет собою технического факта, при помощи которого можно было бы объяснить чистый доход на капитал, т. е. предмет проблемы процента, а представляет собою явление, составляющее предмет этой проблемы, т. е. сам подлежащий объяснению факт⁸⁹⁵. Визер хорошо видит это препятствие; он подчеркивает, что доход на лук и стрелы «представляет собою валовой доход в вещах другого рода, из которых они не восстанавливаются, с которыми они могут быть сравниваемы по ценности, но не по количеству»⁸⁹⁵. Но он хочет обойти это затруднение несколько неопределенным замечанием о «косвенной действенности капитала». «Раз приобретенное обладание стрелами, луком и сетями облегчает условия воспроизводства, хотя оно ему и не содействует: оно облегчает их путем необыкновенного увеличения валового дохода в виде дичи и рыбы, вследствие чего теперь остается свободным для производства капитала гораздо больше труда, чем прежде. Вот почему этим капитальным благам в конце концов и приходится вменить чистый доход совершенно так же, как если бы они непосредственно воспроизводили себя с излишком».