Наулака - История о Западе и Востоке
Шрифт:
Что-то надо сделать немедленно, пока голова еще работает. Он расспросил, как пройти на телеграф, хотя, несмотря на наличие телеграфных проводов, сильно сомневался в том, что в Раторе есть телеграф.
– Кстати, - крикнул ему вдогонку один из новых знакомых, - не забывайте о том, что любую телеграмму, которую вы отправляете отсюда, показывают королю.
Тарвин поблагодарил и, увязая в песке, потащился к оскверненной мусульманской мечети, стоящей на обочине дороги, ведущей к городу. Теперь здесь находился телеграф. Он шел и думал о том, что совет, который ему дали напоследок, был весьма стоящим. Ему попался на глаза спешившийся конный полицейский,
Удрученный увиденным, Тарвин оглядывался в поисках бело-голубого символа Западного Союза или чего-то иного, что служило бы ему заменой в этой чуднОй стране. Он заметил, что телеграфные провода тянулись к отверстию в куполе мечети. Под аркой он разглядел две или три низенькие деревянные двери. Наудачу отворив одну из них, он чуть не наступил на что-то теплое и мохнатое, вскочившее тут же на ноги с недовольным мычанием. Тарвин едва успел отступить в сторону, чтобы пропустить буйволенка. Нисколько не смущаясь, он открыл другую дверь и увидел лестничный пролет шириной в восемнадцать дюймов. Он поднялся по нему не без труда, прислушиваясь, не раздастся ли стук телеграфного аппарата. Но в здании царила тишина, как в усыпальнице, которой оно когда-то служило. Тарвин открыл еще одну дверь и оказался в комнате, куполообразный потолок которой был украшен богатой ажурной резьбой, выкрашенной в варварски-яркие цвета, и усеян мириадами крошечных зеркал. После кромешной темноты на лестнице это пиршество красок и ослепительное сияние белоснежного пола заставили его зажмуриться. И тем не менее тут, несомненно, находилась телеграфная станция - на дешевом туалетном столике размещался аппарат явно устаревшей конструкции. Солнечный свет проникал в комнату через отверстие в куполе, сделанное для проводов и потом не заложенное.
Тарвин стоял, освещенный солнцем, и оглядывался по сторонам. Он снял свою мягкую широкополую шляпу, слишком теплую для этого климата, и вытер вспотевший лоб. Если бы некий недоброжелатель, спрятавшийся в этой таинственной и прекрасной комнате и лелеющий злые замыслы по отношению к Тарвину, увидел бы сейчас этого стройного и сильного человека, у него бы пропала всякая охота нападать на него. Ник покрутил свои длинные усы, спускавшиеся по углам рта и давно уже принявшие своеобразную форму из-за привычки дергать их в раздумье, и произнес вполголоса несколько колоритных замечаний, употребив слова, к которым стены этой комнаты не привыкли. Разве был у него шанс связаться с Соединенными Штатами Америки из этой пропасти забвения? Даже проклятие, сорвавшееся с его уст и возвратившееся из глубины купола, показалось ему чужим и невыразительным.
На полу лежала какая-то фигура, укрытая простыней.
– Да, здесь нужен мертвец, чтобы вести дела в этом местечке! воскликнул Тарвин, обнаружив тело.
– Эй, привет! Вставай-ка, дружище!
Человек ворча поднялся на ноги, сбросил с себя покрывало, и перед Тарвином предстал заспанный туземец в костюме из серого атласа.
– Ой!
– воскликнул он.
– Да-да, - ответил Тарвин невозмутимо.
– Вы хотите меня видеть?
– Нет, я хочу отправить телеграмму, если только в этой гробнице есть электрический ток.
– Сэр, - ответил туземец приветливо, - вы пришли в нужное место. Я оператор телеграфной связи и главный почтмейстер этого государства.
Он уселся на полуразвалившийся
– Что вы ищете, молодой человек? Потеряли связь с Калькуттой и не можете найти, да?
– Большинство джентльменов приносят свои собственные бланки, - отвечал он, и в его мягкой и вежливой интонации прозвучало что-то похожее на упрек.
– Вот он, бланк. Карандаш у вас есть?
– Послушайте, я не хочу, чтобы вы утруждали себя из-за меня. Не лучше ли вам пойти и снова лечь спать? Я сам отобью телеграмму. Какой у вас код для связи с Калькуттой?
– Вы не знаете, как пользоваться аппаратом, сэр.
– Это я-то не знаю? Посмотрели бы вы, как я перехватываю телеграфные сообщения во время выборов.
– Этот аппарат нуждается в о-очень умном обращении, сэр. Вы пишите свою депешу, а я ее пошлю. Это будет настоящее разделение труда. Ха-ха-ха!
Тарвин написал такую телеграмму:
"Добрался до места. Помните про Три К. Тарвин".
Он указал тот адрес в Денвере, который дала ему миссис Матри.
– Ну же, пускайте ее да побыстрее!
– сказал Тарвин, передавая бумагу через стол улыбающемуся индусу.
– Хорошо. Не волнуйтесь. Я здесь для этого и нахожусь, - ответил туземец, понимая, что клиент спешит.
– Дойдет ли она до места?
– растягивая слова, задумчиво произнес Тарвин, облокачиваясь о стол и глядя в глаза индийца в атласном одеянии. Вид у него при этом был самый что ни на есть компанейский, словно приглашающий телеграфиста посвятить его в подробности обмана, если, конечно, здесь был какой-то обман.
– О, да, безусловно, завтра же. Денвер находится в Соединенных Штатах Америки, - отвечал туземец, гордясь своими познаниями, как ребенок.
– Вашу руку!
– воскликнул Тарвин, протягивая свою волосатую пятерню. Вы получили хорошее образование.
Он с полчаса дружески болтал с телеграфистом о предметах, знакомых им обоим, и видел, как тот отбил телеграмму; при первом стуке аппарата его сердце понеслось на родину, домой. Посреди разговора индиец внезапно нырнул в ящик стола и, вытащив оттуда запыленную телеграмму, протянул Тарвину, который тут же подверг ее самому внимательному осмотру.
– Не знаете ли вы какой-нибудь новый англичанин, приезжающий в Ратор, по имени Терпин?
– спросил он.
Тарвин на секунду остановил свой взгляд на адресе, потом разорвал конверт и обнаружил, как и ожидал, что телеграмма была адресована ему. Она была от миссис Матри, которая поздравляла его с тем, что он избран в Законодательное собрание штата Колорадо большинством в 1518 голосов против Шериффа.
Тарвин заревел от радости, исполнил боевой танец индейцев на белом полу мечети и, вытащив из-за стола изумленного телеграфиста, закрутил его в бешеном вальсе. Затем, отвесив низкий поклон совершенно сбитому с толку индийцу и сказав на прощанье салям, он вылетел из мечети, размахивая телеграммой над головой, и, дурачась и шаля, вприпрыжку побежал по дороге.
Когда Тарвин вернулся в гостиницу, он отправился принять ванну, где ему предстояла серьезная битва с грязью и пылью, въевшейся в кожу. А в это время на веранде коммивояжеры рассуждали о нем. Он с наслаждением отмокал в громадной глиняной посудине, а темнокожий водонос обливал его с головой из бурдюка с водой.
Чей-то голос, раздавшийся на веранде и прозвучавший чуть громче других, долетел до Тарвина:
– Вероятно, он приехал сюда искать золото или нефть, но нам об этом не скажет.